Девица поняла и, протирая на ходу глаза, поплелась к двери. Лианна опустилась на край одеяла и вгляделась в знакомое до мельчайших черточек лицо. Сейчас виконт выглядел не таким бледным, да и дышал куда более ровно.

Хотелось верить, что ему лучше. Либо же, это действует обезболивающий отвар. Не удержавшись, Лия протянула руку и погладила лежавшую на одеяле ладонь, которая в тот же миг сжалась, поймав в плен ее пальцы. Девушка тихо ойкнула, но прежде чем она успела отпрянуть, виконт Ормс открыл глаза.

Уютная тишина на несколько секунд стала почти оглушительной.

— А ведь я просил тебя не бродить по сумрачным коридорам. — негромко произнес молодой человек. — Но ты всегда поступаешь по-своему. — уголки его губ дрогнули.

Чувствуя, как к щекам приливает кровь, Лианна первой отвела взгляд.

— Я только хотела убедиться, что тут все в порядке. — отозвалась она, незаметно пытаясь вытянуть пальцы. Однако Джер явно не собирался выпускать их из своей руки.

— Обязанности хозяйки замка, да? — лицо парня было серьезным, но в серых глазах промелькнула улыбка.

— Так и есть. — Лия искоса взглянула на него. — И разве ты не должен спать? Обезболивающий отвар…

— Когда служанка отвлеклась, я вылил его в ночную вазу.

— З-зачем?

— Любую боль можно перетерпеть. Я подозревал, что ты придешь и… — он коротко вдохнул. — Хотел оставаться в сознании.

От этих слов вспыхнули не только щеки, но и лицо. Преодолевая смущение, Лианна попыталась обратить все в шутку.

— Не доверяешь мне?

Джер прищурился.

— Немного боязно оказаться в твоих руках, после всего, что я наговорил за прошлые годы. — он чуть помедлил, восстанавливая дыхание. — И я очень жалею о тех словах. Я такой идиот, Лия. Мне не стоило тебя задирать. Просто было невыносимо видеть, как ты смотришь на Мореса, хотя знаю, он лучше меня во всем…

— Он мне нравился лишь потому, что рядом с ним не приходилось все время держаться настороже. А еще, в отличие от некоторых, он всегда был мил, вежлив, и не доводил меня ехидными замечаниями.

Теперь уже у Джера запылали уши. Лианна продолжила.

— Однако теперь я понимаю, мы с ним действительно очень разные. И едва ли могли бы найти общий язык. Мне слишком быстро стало бы скучно, а Морес в конце концов возненавидел бы меня…

— Тебя невозможно ненавидеть. — выдохнул парень, переплетая ее пальцы со своими. — И я… я тоже никогда не испытывал к тебе неприязни. Я просто умирал от ревности, глядя, как ты постоянно ищешь внимания моего брата.

От этих слов, у девушки перехватило дыхание.

— Джер…

— Для меня никогда не существовало других. С самого детства. И эти годы, что ты жила на Актае, тянулись бесконечно. Я надеялся, что сумею стать таким же, как Морес, пытался перенять лучшие его качества…

— Но все равно остался собой? — Лия чуть подалась вперед, чувствуя, что не в силах отвести взгляда от серых глаз. Сердце трепетало, будто это его сейчас держал в ладонях виконт, а вовсе не пальцы.

Молодой человек, сделав усилие, чуть приподнялся на локте.

— Я всегда принадлежал тебе. Пусть даже…

Лианна не дала ему договорить. Поддавшись даже не разуму, а какому-то эмоциональному порыву, она потянулась вперед. Их лица вдруг оказались так близко… а потом Джер, сократив оставшееся, ничтожно маленькое расстояние, коснулся губами ее губ.

Наверное, это нельзя было назвать даже поцелуем. Лишь прикосновение, которое не продлилось и нескольких секунд. После чего парень буквально сполз на подушку, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

— Едва ли существует более изощренная пытка… — произнес он сдавленно.

Лианна вспыхнула. Не столько из-за его слов, сколько из-за собственного поступка. И что только на нее нашло? Раненному полагается покой, а благородным леди — скромность. Она же…

— Прости… тебе нельзя было двигаться. — пролепетала она. — Я не хотела… Это просто безрассудство…

Джер качнул головой и улыбнулся.

— Это лучшее безрассудство, что могло с нами произойти.

Руины снежной крепости, павшей под натиском детей, красиво переливались в лучах зимнего солнца. А от яркости безоблачного неба и царившей вокруг белизны слепило глаза. Легкий морозец чуть пощипывал щеки, однако даже он не мог заставить вернуться в тепло.

Опустившись на корточки и вооружившись заостренным скребком, Лианна увлеченно снимала белую стружку со снежной глыбы, которая успела стать почти такой же твердой, как камень.

Изначально бесформенная, она постепенно приобретала черты причудливого животного, хотя девушка сама пока не знала, что за зверь получится у нее в итоге.

Идея вырезать из снега возникла неожиданно. Просто требовалось чем-то занять мысли и руки, чтобы время тянулось не так мучительно. Вот и пригодились остатки крепости.

С той ночи, которую она провела у постели Джера прошло уже около двадцати дней. И каждый раз, возвращаясь к ней мысленно, Лия ощущала, как сердце наполняется теплом, которое сразу же разливалось по коже тысячей мурашек.

Правда после объяснения, о чувствах больше не было сказано ни слова. Они только держались за руки и болтали о какой-то ерунде. Иногда замолкали, глядя друг другу в глаза. И эти минуты хотелось продлить до бесконечности.

Увы, в середине ночи вернулась служанка.

Прежде чем уйти, Лианна лично проследила, чтобы парень выпил обезболивающий отвар. И он без возражений принял чашку из ее рук, но сперва напомнил о своей просьбе.

— Ужасно не хочу говорить, но… — серые глаза смотрели серьезно. — Больше не приходи, тебе не нужно бродить одной по темным коридорам.

— Леди Богудс сидит под охраной.

— Однако она все еще в замке. А твоя безопасность важнее всего. У нас впереди будет еще целая жизнь. Как только я поправлюсь…

— Целая жизнь?

— Ты же не думала, что я тебя теперь отпущу?

Погрузившись в воспоминания, Лия не заметила, как отсекла от глыбы слишком большой кусок. Отчего неровный шар приобрел отдаленное сходство с волчьей мордой. Убрать бы еще чуть-чуть по бокам. Девушка перехватила скребок поудобнее. Но мыслями все равно была не здесь.

Слово она сдержала, хоть это было и трудно — узнавать о самочувствии виконта из вторых, а то и третьих рук. Радовало одно — прибывшая всего через четыре дня после трагедии Альма сообщила, что угрозы для жизни нет. И рекомендовала есть побольше творога с молоком, чтобы лучше срастались кости.

Правда четыре лекаря, которые явились из столицы буквально дня через три после нее, попытались оспорить назначение. Двое из них считали, что виконту жизненно необходимо сцедить пострадавшую кровь.

Еще один попытался наложить на грудь больному пасту с жидким серебром, а сверху — тугую повязку… Все трое вылетели из замка быстрее, чем успели выяснить между собой — кто же прав?

Четвертого — седоволосого старца, не устроила только диета. И он настаивал, что виконту из еды можно только крепкий костный бульон с добавлением дубовой коры.

Наблюдавшей за яростным спором Лианне даже почудилось, что еще немного, и именитый лекарь сойдется с деревенской знахаркой в драке. Однако все обошлось. А к вечеру следующего дня Альма и эйс Торсон не только поладили, но и принялись активно обмениваться опытом.

Особенно лекаря заинтересовала мазь для спины, после которой старому Ормсу стало чуть лучше. Просто удивительно. Ведь жаловался-то граф на сердце.

— Сердце, оно ведь тоже устает от постоянных болей. Вот и дает о себе знать. — пояснила Альма. — И трость бы его сиятельству повыше. Еще неплохо бы раз в день лежать на дубовых поленьях, как делает мой батюшка.

— Сомнительная рекомендация, любезная. — эйс Торсон потер переносицу. — А вашему батюшке, к слову, сколько лет?

Крестьянка пожала плечами.

— Да кто же после восьмого десятка считает годы?

— Ом… Ммм… Кхм…

Закончилось тем, что лекарь выпросил у графини Арельс разрешение — пожить следующее лето в ее поместье с десятком лучших учеников.