— Хм. Занятно. И сколько судов вы так потопили? — спросил Рощаковский.

— Пока только одно. Но уже успели оценить эффективность данного тактического приёма.

— То есть идею с минами на палубе вы считаете несостоятельной? — то ли сделал вывод, то ли спросил Колчак.

— Отнюдь. Вы совершенно правы. Просто я указываю на то, что до момента выставления мин на позиции лодка по факту будет небоеспособна, и об охоте можно забыть. Если только нам не повезёт, и цель сама не подставится под наш удар. Ну и такой момент, что постановка возможна лишь в надводном положении.

— Да и бог с ним. Это ведь попутная задача. Выходите к какому-нибудь порту, выставляете мины и далее уже начинаете охоту на транспорты. Даже если никто не подорвётся, а лишь пойдут слухи о русских минах в том же Токийском заливе, шум поднимется до небес. В результате этого иностранные капитаны и торговые компании десять раз подумают, прежде чем соваться в Японию. Я вообще не понимаю, что вы делаете в Артуре, в то время как должны наводить страх и дрожь на вражеских коммуникациях.

Ну что сказать, по идее у меня должны сейчас гореть уши. Ведь прав Колчак. Сотню раз прав. Толку там от меня будет куда больше. Правда, я не верю в то, что охота на транспорты переломит ситуацию на фронте. Японцы уже прошли точку невозврата и нацелены на победу любой ценой, иначе их экономике придёт окончательный и бесповоротный абзац. К тому же они до сих пор полагают, что сумеют стрясти с русских контрибуцию.

Казалось бы, самураи потеряли два броненосных и три бронепалубных крейсера — сверх того, что было в известной мне истории. А это серьёзно подорвало их силы. Однако, когда клюнул жареный петух, тут же приобрели три эскадренных броненосца. Причём в кредит под грабительский процент, который придётся выплачивать с невероятным напряжением для экономики. И всё же они пошли на это.

Так что в неодолимое желание японцев выиграть войну я верил, а в нашу победу нет. В Артур же я поначалу прибыл, влекомый банальным любопытством. Потом решил поглядеть, чем чёрт не шутит, не выстоит ли крепость до конца войны. Вывод однозначный — не сумеет.

Тогда появилось желание попробовать интернировать в Чифу если не весь артурский отряд, то хотя бы часть кораблей. Ведь в известной мне истории в Первую мировую России пришлось выкупать у Японии свои же корабли. В частности, крейсер «Варяг», броненосцы «Полтава» и «Пересвет». Если у меня не выгорит авантюра с телеграммой, тогда с чистой совестью отправлюсь в обратный путь.

Свой ход я сделал. Теперь оставалось ждать, что из этого получится. Я, конечно, попытался напустить страху, но без понятия, насколько это подействует на адмиралтейство и царя лично. Ведь могут, по своему обыкновению, начать чесать репу, а то ещё и консультации затеют. Первая же телеграмма Вирену с уточнениями поставит жирный крест на моей затее.

— Спасибо, Александр Васильевич, за подсказку. По возвращении во Владивосток непременно озабочусь этим вопросом.

— Мне казалось, вы не любите откладывать дела в долгий ящик, — хмыкнул Колчак.

— Потому что просто проложить рельсы не получится. Нужно всё рассчитать, укрепить верхнюю палубу. Шутка ли, одна мина весит двадцать шесть пудов. А вставать на модернизацию в Артуре как-то не особо хочется. Не хватало только, как «Самурай», получить крупнокалиберный фугас, пока будем стоять у стенки.

— Ну так отгоните японцев от Артура, — предложил Колчак и продолжил: — Ваш «Скат» далеко не «Пескарь», которого при должной сноровке сможет загонять и один миноносец. Он и под водой-то способен провести лишь несколько минут. Только и остаётся, что напугать японцев, а потом героически погибнуть. Дудоров обратился к Вирену с просьбой позволить провести минную атаку японцев у Ляотешаня. Но тот назвал его самоубийцей и приказал даже не думать в эту сторону. Да и правильно сделал, если честно. Наличие подводного катера сильно нервирует японских миноносников во время операций на внешнем рейде. Так что пользы как от пугала от него куда больше.

— Соглашусь. Лодка Джевецкого изначально была оружием психологическим, таковым осталась и после глубокой модернизации. Хотя вам удалось пощекотать самураям не только нервы, но и брюшко, — заметил я, кивая Колчаку.

Откладывать это дело в долгий ящик не стал. Из ресторана направился прямиком в штаб, где согласовал выход «Ската» на позицию на траверзе Ляотешаня. Труда это не составило. Я ведь не вхожу в штат отряда, и мне достаточно согласовать свои действия. К тому же мои планы полностью удовлетворяли защитников крепости.

В море вышли на рассвете. Не то чтобы мы с Налимовым были в восторге, всё же рассчитывали отоспаться в гостинице. Но не задалось, как, впрочем, и у нашей команды. Увы и ах, но палаточный городок приказал долго жить, а в казарму, как уже говорилось, определять парней я не спешил. Лучше уж держаться на особицу.

Японцы нас не разочаровали. Отряд из трёх броненосцев и дюжины миноносцев заявился к Ляотешаню уже к девяти часам утра. Три отряда истребителей прошлись цепью по району, где предстояло маневрирование броненосцев, выискивая малейшие намёки на наличие подводных лодок. Во всяком случае, я более вразумительного объяснения их действиям не нашёл.

Мы погрузились на глубину в сорок метров, слушая, как над нами прошёлся визжащий гул винтов миноносцев, отдалённо похожий на работу циркулярной пилы.

Когда звуки винтов отдалились, мы всплыли на перископную глубину, чтобы осмотреться. Признаться, обзор оставляет желать лучшего. Но я всё же заметил густые клубы дыма и взял курс на них. При этом не забывая крутиться на триста шестьдесят градусов.

И хорошо, что решил не расслабляться. Перископ обнаружили, но я успел вовремя заметить миноносец, несущийся прямо на нас. Навредить лодке он не смог бы, для этого мы сидим слишком глубоко. Глубинных бомб пока нет. Зато он мог погнуть наш перископ, а в Артуре его не починить.

— Убрать перископ! Срочное погружение! Самый полный вперёд! — едва увидев опасность, скомандовал я.

Палуба под ногами накренилась, гул увеличившего обороты электродвигателя усилился. Над нами послышался шум винтов миноносца. Но ни стука, ни скрежета. И это радует.

Мы продолжали идти прежним курсом, и через десять минут я вновь приказал подняться на перископную глубину, прильнув к оптике. И через несколько секунд над нами раздался взрыв. Судя по всему, трёхдюймовый снаряд. Один, потом ещё и ещё. Я успел-таки осмотреться, заметив миноносец и дымы вокруг. После чего вновь приказал погрузиться.

Эта игра в кошки-мышки продолжалась часа два. Нам так и не удалось провести атаку. Я даже броненосцы в оптику не увидел. Однако цели своей добился. Японцы ушли, отказавшись от бомбардировки Артура. Ну что же, иногда для победы достаточно одного лишь присутствия.

К южным берегам

— Олег Николаевич, рад. Очень рад. И надеюсь на дальнейшее плодотворное сотрудничество, — распахнув объятья, встретил меня Павлов.

— Здравствуйте, Александр Иванович, — приветствовал я нашего консула в Шанхае.

Обниматься не стали. Будучи значительно старше, хозяин кабинета сжал мои плечи и слегка встряхнул, после чего протянул руку. Я ответил на рукопожатие и, повинуясь приглашающему жесту, опустился на стул напротив приставного столика.

— Рассказывайте, — заняв своё место за рабочим столом, потребовал он.

— Да, собственно, и рассказывать-то нечего. Контр-адмиралу Вирену поступил приказ из адмиралтейства о прорыве порт-артурского отряда в Чифу и разоружении там. За ночь успели сгрузить практически весь боекомплект орудий среднего калибра, хоть какое-то подспорье обороне крепости. На рассвете как были с минимумом вооружения и неукомплектованными командами корабли и вышли в море. С помощью воздушной разведки убедились в том, что японский броненосный отряд находится в бухте Сикау. Крейсера же самураев при всей плачевности состояния наших кораблей против них откровенно не пляшут.