— А почему не воспользоваться беспроволочным телеграфом? Тогда группу корректировщиков не обнаружат.

— Японцы не дадут вести передачу, тут же забьют эфир. А вот со световым кодом ничего поделать не сумеют. От Дагушаня к кораблям вполне возможно протянуть полевой телефон. Мы одним ударом раскатаем сразу все осадные орудия.

— Толково. Если только наше командование на это согласится, — с сомнением подытожил Лоздовский.

— А чего не согласиться-то, ваш бродь. Как по мне, то с умом задумано. Мы здешние места как свои пять пальцев знаем, а уж близ чугунки так и вовсе на пузе исползали. Змейкой проскользнём так, что ни одна собака не учует, — вмешался пограничный унтер.

Я глянул на Лоздовского, но тот к замечанию Хватова отнёсся ровно. Сразу видно командира, воюющего на передке, и уж тем паче того, кто ходит во вражеский тыл. Панибратства не разводит, но и разумную инициативу не душит, прислушивается к мнению своих подчинённых. Одобряю такой подход.

Три железнодорожных состава встали в чистом поле, немного не доезжая до Тюйдатуна, чтобы не забивать пути. Так-то прежде там была просто небольшая станция с парой складских пакгаузов. Но сейчас деревня забита войсками, вокруг развернулся настоящий палаточный город, как я понимаю, с артиллерийским парком, тыловыми складами и госпиталем.

Спасибо достаточно мощной морской оптике, позволяющей более или менее рассмотреть детали. Так-то до них семь вёрст, и от мелькнувшей было мысли накрыть их миномётным огнём прямо с нашей высоты я тут же отказался. Банально не добьём. А жаль. Три разбитых артиллерийских парка куда лучше двух. Ладно, не всё коту масленица. И коль скоро до третьей цели не дотянуться, то и тащить миномёт сюда незачем.

Так вот батареи встали на стоянку, не доезжая до станции, и заметно, что они там базируются постоянно. Как показал осмотр с почтительного расстояния, мои выводы оказались верными. Какой-то шорох диверсанты, конечно, наведут, но вырваться из такой массы войск будет попросту нереально. Что до меня, то я не настолько адреналина адреналинозависимый, чтобы бросаться голой задницей на меч.

Кораблям достать этот участок не получится, так как он находится в мёртвом пространстве горы Поворотной. Потому-то от Тюйдатуна и повели боковую ветку, что она всё время идёт под прикрытием высот. Их если и смогут достать, то такие же мортиры. К слову, у нас они имеются, и толку от них на Золотой горе хрен да маленько. Вот если бы, как и самураи, поставили их на железнодорожные платформы, тогда совсем другое дело.

В полночь мы подали условный сигнал фонарём. В ответ сверкнуло только раз. Мне этого оказалось достаточно, чтобы определиться с направлением и вывести лодку точно к «Скату». Далее трёхчасовой переход в надводном положении, и мы вошли в гавань Артура. Для разнообразия нас никто за японцев не принял, и стрельбу по подвижной мишени не отрабатывал.

Когда подошли к Тигровому, по позднему времени все уже спали. Но я безошибочно определил, что территорию мастерских опять обстреливали морские пушки, наведя ещё больший хаос. Вот же с-суки! Я с вами ещё посчитаюсь.

Будить никого не стали. Оставили хозяйство на Харьковского, а сами с Налимовым отправились в гостиницу. Полагаю, что как минимум горячий душ и часа четыре сна в постели мы заслужили. А там с утра на доклад, вносить правки в изначальный план и готовиться к очередному выходу.

Была кость в горле…

На этот раз на высоте нас чёртова дюжина, прибывшая на двух лодках. Я с Казарцевым для связи с Дагушанем и «Скатом», Родионов с неизменной кинокамерой да десяток пограничников во главе с Лоздовским при четырёх ручных пулемётах Горского и одном миномёте. Дальность у трёхдюймового образца достаточно скромная, но никто и не планировал с его помощью громить артиллерийские парки. Он нужен сугубо для самообороны, а в том, что нас попытаются раскатать, сомнений никаких.

Ещё раньше высадились две группы по четыре человека, которым предстояло добраться до намеченных участков железной дороги. Первую возглавил знакомый мне Хватов, вторую повёл унтер, с которым мне пересекаться не довелось. В роте Лоздовского хватает как безвозвратных потерь, так и раненых, вот и восполнили из других подразделений.

Сам поручик остался при мне. Так-то порывался лично в диверсанты податься, но погранцы технично его оттёрли в сторонку. Мол, каждый должен заниматься своим делом, и негоже офицеру по тылам шляться, коли нужды в том нет.

Молодцы, что тут ещё сказать. Правильный подход. И вообще офицера, готового впитывать и воплощать новое, нужно оберегать и способствовать его карьере. Дубы и лизоблюды сами пробьются. Пара-тройка мирных лет, и попрут, как грибы после дождя. А такие, как Лоздовский, только в годину и раскрываются. Да и не сидится им на месте ровно. Даром, что ли, у него не сложилось в армии, и он подался в пограничную стражу. Тут ведь и в мирное время случается всякое.

Ночь выдалась бурная. Высадились в двадцать один час и до шести утра с перерывом на приём пищи занимались рытьём стрелковых ячеек. А ещё успели их соединить неглубоким ходом сообщения, по которому только ползком и передвигаться, но хоть какое-то прикрытие. Хорошо земля не промороженная, и ветром её более или менее успело просушить, а то намучились бы и измазались, как порося. Впрочем, и так не сахар. С меня и каменистого грунта за глаза хватило…

В Артуре всё прошло относительно гладко. Командование приняло мой план и незамедлительно приступило к его реализации. Очень уж хотелось избавиться от японского артиллерийского кулака, превратившегося в настоящую проблему.

Самураи мало, что раскатали литейно-механические мастерские Горского, а потом ещё и на добивание отстрелялись, разрушив третью вагранку. Вдобавок к этому мортиры разнесли в клочья артиллерийские мастерские. Это второе по значимости производство, где изготавливались снаряды и производился ремонт пушек. Не то чтобы их нельзя восстановить, но на это потребуется время, хотя многое из станочного парка восстановлению не подлежит.

Не сказать, что в крепости в ближайшие дни станет ощущаться дефицит боеприпасов, но перспективы вырисовываются безрадостные. А главное, японцы нарабатывали опыт использования мобильных батарей, и уже начали проявляться контуры больших проблем. Это у них сейчас пока нет сил для очередного масштабного штурма. Но долго такое относительное затишье не продлится.

Вот в этой-то связи командование и согласилось с моим предложением разом накрыть практически всю осадную артиллерию. Насколько мне известно, кроме восьми мортир, установленных на железнодорожные платформы, есть ещё шесть таких орудий на стационарных позициях восточного фронта. Их используют для обработки переднего края, а в частности, гор Дагушань и Сяогушань. Правда, пока безуспешно, и наши удерживают высоты с завидным упорством.

Так что у Ноги найдётся, чем заменить выбитые орудия, а он уже успел убедиться в преимуществах подвижных батарей. К тому же с помощью артиллерийского огня не получится гарантированно уничтожить все орудия. Но ведь на восстановление понадобится время, а вторая эскадра Рожественского уже находится на Мадагаскаре.

Правда, с момента, когда она собралась в кулак, прошёл уже месяц, а движения всё ещё нет. Без понятия, принято-ли решение об усилении третьей эскадрой, хотя и склоняюсь к этому.

Мне известно о том, что Вирен честно докладывает в столицу о плачевном состоянии отряда, находящегося под его командованием, и его неспособности драться. Корабли сильно повреждены и практически разоружены. Большинство команд сражаются на сухопутном фронте, и их уход отрицательно скажется на обороне крепости.

Владивостокский отряд? Тот да, в порядке, но представляет ли он из себя реальную силу? Лично я в этом не уверен. Как и в возможности встречи с Рожественским в точке рандеву. На секундочку, протяжённость Корейского пролива порядка ста восьмидесяти миль. Даже с учётом встречных курсов, после входа в него для соединения потребуется порядка десяти часов. В то время, как активная фаза сражения у Цусимы продлилась не больше четырёх.