— Увы. Он был, конечно, быстр, но совсем не защищён, а потому сейчас покоится где-то на дне Корейского пролива.

— Надеюсь, все ваши люди живы?

— Хвала Господу, все живы, хотя и не обошлось без ранений.

— И они сейчас с вами?

— Да. Двое из них ожидают в чайной напротив.

— Это хорошо. Верных людей не так много, ещё меньше тех, кто разделил с тобой тяготы военного похода, прикрывал тебя своей грудью и был прикрыт тобой. Верность, скреплённая боевым братством, нерушима. Я где-то вам даже завидую. Потому что рядом со мной таких людей нет.

— Благодарю за высокую оценку, но полагаю, что вы всё же слишком скромны. Впрочем, не стану с вами спорить, потому что в одном я с вами согласен — у меня нет сомнений в том, что мои боевые товарищи пойдут со мной до конца, как и в том, что я отвечу им тем же. И всё же, если вы не против, то я хотел бы вернуться к нашему вопросу.

— Три тонны бездымного пороха, две динамита и тридцать тысяч винтовочных патронов маузер. Вы в состоянии забрать это всё?

— Вне всякого сомнения. Однако погрузку и расчёт, как и прежде, проведём в знакомой тихой бухте.

— Всё, как всегда. Кстати, есть желание сегодня поучаствовать в игре?

— Турнир? Или особый клиент?

— Скажем так, несколько гостей моего дома, слышавших об одном выдающемся русском игроке, которого никто ещё не обыграл, хотели бы лично попробовать его на зуб. По-настоящему серьёзный куш вам не поднять, но кое-что заработать вы сможете.

— А ваш какой интерес? Помнится, вы говорили, что такие, как я, в вашем заведении нежелательны, если только не по специальному предложению.

— Ну, для начала я вам как раз и делаю такое предложение. А так намерений хорошо заработать нет, зато имеется возможность подогреть интерес заядлых игроков. Каждый мнит себя виртуозом и не удовлетворяется ролью второго, желая быть первым.

— А ещё кто-то вас раздражает своей заносчивостью, — отчего-то предположил я.

— Порой бывает полезно кое-кого щёлкнуть по носу, — с весёлым азартом заявил он.

— Что же, я готов преподать урок.

Игра ничем примечательным не отличалась. Да и закончилась относительно быстро, потому как мой основной противник решил рискнуть, имея на руках сильную карту. Вот только мою она перебить не смогла.

Дальше я поиграл для виду часов до четырёх утра, временами проигрывая, чтобы не отбить у гостей господина Вана желание играть в принципе. Но в результате ушёл оттуда, имея на кармане восемь тысяч рублей. Нормально. Хватит команде на карманные расходы. Ну и, как выяснилось, это будет какое-никакое вливание налички во внутренний денежный оборот Артура.

С утра посетил хорошо знакомый мне оружейный магазин, где, по обыкновению, выкупил десяток помповых винчестеров, маузеровские и картечные патроны. Владелец немец обрадовался моему появлению не меньше китайца. Ведь он тоже завёз товар под меня, а оптовый покупатель возьми и пропади.

— Не многовато? — спросил Налимов, наблюдая за тем, как матросы распределяют цинки с патронами.

Я справедливо рассудил, что внутренний объём лучше забить порохом и взрывчаткой, туда же спущу картечные патроны в обычных ящиках. А вот маузеровские в герметичных цинках вполне можно разместить в коробах под запасные торпеды. Ничего с ними не случится. Хотя их и получается под сотню штук, но они без труда там поместятся. Словом, уходить будем загруженными, как мулы.

— Уверяю вас, вы даже не представляете, сколько нам предстоит вывезти. По массе-то вполне нормально получается, но вот по объёму… В отсеках придётся серьёзно потесниться. Боюсь, что даже присесть будет негде, — хмыкнув, заметил я.

— И часто вам приходилось перевозить такое количество взрывчатки и боеприпасов?

— Вообще-то, впервые. «Ноль второй» мог взять на борт порядка сотни пудов. А тут на круг выйдет больше четырёхсот.

— М-да. Грация обожравшейся коровы нам обеспечена. Надеюсь, что у нас всё же получится не пойти на дно, — покачал головой Налимов.

Я без труда уловил в тоне штурмана одобрение. Всё же я не ошибся в нём. Болезненное чувство справедливости отошло на второй план, на первый же выдвинулись любовь к отечеству и желание служить ему верой и правдой, а придётся, так и неправдой.

— Да бросьте, Пётр Ильич. Наш «Скат» с лёгкостью утащит ещё столько же. Вопрос лишь в том, где разместить всё это богатство, — не согласился я.

Из порта вышли за четыре часа до окончания выделенного нам срока. Едва покинув гавань, тут же погрузились на перископную глубину, уходя от возможных наблюдателей. Японцев-то в Чифу в этот раз не было, но нам ведь предстояла насквозь незаконная операция по торговле оружием. Прежде-то закладывали петли, пользуясь высокой скоростью. Теперь же резвости у нас куда как поубавилось.

На месте рандеву всё прошло штатно, без каких-либо трудностей или неожиданностей. В знакомой бухте к нам подошла джонка, и после некоторых мучений мы переместили наш груз на борт «Ската». Я передал деньги, и, ударив по рукам, мы разошлись как в море корабли. Ага.

Ну что сказать. Я, конечно, беспокоился по поводу вместимости лодки, но даже не представлял объёма проблемы. Похоже, стоило оставить в Артуре ещё и треть экипажа, потому что мы и впрямь оказались едва ли не на головах друг у друга. Ну и относительно сомнений по всплытию. Глядя на заставленные переходы, это уже не казалось шуткой. Толстых среди нас нет, но чтобы пройти в свои отсеки, пришлось втягивать животы.

Лодка шла в надводном положении на бензиновых моторах, выставив на постах сигнальщиков, внимательно обозревающих горизонт. Драться нам сейчас реально нечем, так что при первых же признаках обнаружения противника будем нырять и плестись с черепашьей скоростью. Я и Налимов, пользуясь своим служебным положением, находились на мостике в ходовой рубке. Оно, конечно, не май месяц и весьма прохладно, но лучше уж так, потому что теснота в отсеках давила со всех сторон.

За время перехода дважды обнаруживали на горизонте дымы. Приходилось нырять, чтобы избежать ненужной встречи. Но это ерунда, главное, что в Бохайваньском проливе довольно активное судоходство. И сдаётся мне, что суда направляются в Инкоу, порт, активно использующийся для снабжения японской армии. А ведь, пожалуй, нет нужды убегать от Артура слишком далеко, чтобы серьёзно подпортить кровушку самураям.

Кость в горле

Артур встретил нас гулкими разрывами бомбардировки. Причём, судя по вздымающимся султанам земли и столбам воды, наряду с уже привычными шестидюймовками работало и нечто куда более солидное. Полагаю, что те самые пресловутые одиннадцатидюймовые мортиры. Вывод такой напрашивается ещё и из-за видимых разрывов рядом с кораблями…

А нет, вон рванул горячий привет прямо на крышке носовой башни «Полтавы», уж и не знаю, чего там приключится. Следующий прилёт по палубе «Ретвизана». Перепелиная горка уже не способна укрыть от обстрела, уж больно по крутой траектории летят фугасы. Ещё два рядом, и третий опять в «Полтаву». Корабли стоят скученно, и процент попаданий весьма велик.

Ничего удивительного. Сегодня пусть и холодно настолько, что солнце не особо спасает ситуацию, и в тени однозначно не меньше пары градусов мороза, зато ясно. Воздух чистый, звонкий и прозрачный, видимость, как говорится, миллион на миллион. Вот и корректирует огонь висящий в воздухе воздушный шар. У японцев, может, и есть проблемы с водородом, но похоже, не настолько, чтобы совсем не наскрести для корректировки обстрела.

Я не дурак соваться сейчас на внутренний рейд, поэтому наблюдаю за происходящим с внешнего. Помочь ведь всё равно ничем не смогу. По моим прикидкам, работают порядка четырёх шестидюймовок и восьми одиннадцати.

И когда они успели оборудовать для них позиции? Может, и впрямь установили на усиленные железнодорожные платформы. Вообще-то, ничего невозможного, правда, и они должны стрелять вдоль полотна, имея незначительный сектор. Это, конечно, серьёзно ограничивает возможности мортир, но с другой стороны, уж на прокладку-то дополнительных веток железной дороги у них время было.