— То есть наши подводные лодки смогут надёжно прервать связь японских войск с метрополией, — воодушевился консул.

— Не совсем так, но определённые сложности в судоходство мы внести сможем. Во всяком случае, на сегодняшний день Россия получила действенное оружие на море, которого у японцев пока ещё нет и в помине. Ибо подводные лодки из сил береговой обороны на глазах переходят в разряд наступательных. Чему подтверждением потопление моим «Скатом» одного миноносца, двух транспортов и захват «Асасио», который уже носит гордое название «Счастливый».

Для чего я раскрываю возможности наших подводных лодок? Ну, для начала, такая лодка у России на сегодняшний день одна. Да, по многим параметрам она сопоставима с остальными «касатками», но в то же время по ходовым и боевым оставила их далеко позади. Если уж нам оказалось не так просто охотиться за обычными транспортами, то что уж говорить об остальных лодках, имеющих куда более скромные характеристики.

Вот только военно-морское ведомство это неповоротливый бюрократический механизм. Тупо повторится история с моим катером, и нужно будет пройти всесторонние испытания и множество согласований, чтобы эти новшества были приняты на вооружение. К слову, именно этим мы сейчас и занимаемся.

Ничего не хочу сказать дурного про моряков, как не собираюсь утверждать, что расходование казённых средств на сомнительные модернизации это правильная политика. Тот же «ноль второй» своими бесконечными поломками доказал, что является сырым и недоведённым до ума образцом.

Вот только подход, оправданный в мирное время, абсолютно неприемлем в военное. При всех явных недостатках боевая эффективность катера была очевидна. А потому и отход от обычной практики с постановкой на вооружение таких маломерных судов я полагаю оправданным. Однако этого не произошло. И нет никаких предпосылок, что с подводными лодками картина будет иной.

Но даже если дадут добро на модернизацию лодок, хорошо, как получится управиться с этим хотя бы к началу лета. Ибо двигатели и электромоторы придётся заказывать в Америке и доставлять во Владивосток контрабандой. К тому же у меня было почти два месяца для проведения предварительных работ. Хотя бы на изготовление валов, литьё винтов новой геометрии и изготовление безоткатки. А наличие орудия, как выяснилось, в значительной мере упрощает охоту на транспорты.

Наконец, стимулировать работы так, как это делал я, никто не станет. Факт. А это напрямую повлияет на заинтересованность и скорость выполнения работ. Тем более, если речь идёт о казённом судостроительном заводе. Словом, если и появятся лодки, сопоставимые с моей, то случится это не ранее середины или даже конца лета.

Но ведь у страха глаза велики. Демонстрация Старком в Японии устаревшей лодки Джевецкого на педальном приводе перед войной сумела произвести на самураев должное впечатление. Что же говорить о «касатках», и уж тем более после моей демонстрации возможностей. Начали мы, конечно, за упокой, зато потом заявили о себе в полный голос. Согласен, сработал эффект неожиданности. Но каков результат! Так что в качестве психологического эффекта будет весьма полезно заявить о наших успехах настолько громко, насколько только возможно.

— То есть как захват? Вы хотите сказать, что снова повторили это? — вновь не смог сдержать своего удивления Тидеман.

— А вы во мне сомневались? — не удержавшись, подмигнул ему я.

— Очень интересно! Не могли бы вы описать всё это в своём очерке? Как в былые времена, — попросил консул.

— Я мало того, что уже описал наши приключения здесь, Пётр Генрихович, — выложил я на стол тетрадку, — так ещё и готов предоставить фото и видеоматериалы. А в следующее посещение Чифу обещаю ещё и очередное кино.

— Вы серьёзно?

— Абсолютно.

— А Артурскими новостями вы случайно не поделитесь?

— А разве вам не сообщили, что вчера были убиты генералы Стессель и Фок?

— Что⁈ — Брови дипломата взметнулись вверх.

Вот так сразу и не поймёшь, то ли это крайняя степень удивления, то ли испуг. Хотя ему-то чего бояться. Так что спишем на шок от невероятной новости.

— Странно. Вообще-то, они должны были сообщить об этом в первую очередь, — пожал я плечами.

— Возможно, причина в том, что новое командование желает избежать паники и не дать воспрянуть духом японцам, — предположил Тидеман.

— Вообще-то, защитники крепости только облегчённо вздохнули. И я уверен, что комендант крепости, генерал-лейтенант Смирнов в этой связи ещё и свечку Николе Угоднику поставил. Потому что эта парочка только и могла, что палки в колёса вставлять. Один, выиграв бой, сбежал с поля боя у Цзиньчжоу, а другой понукал его к этому.

— Олег Николаевич, вас послушать, так их гибель только на пользу обороны Артура.

— Помните басню «Лебедь, рак и щука»? Так вот командование обороной крепости классический пример этого.

— Неужели и правда? Но если судить по докладам, проходящим через мои руки, просматривается совершенно иная картина, — растерянно произнёс консул

— Уж поверьте мне, Пётр Генрихович. Об этом знает весь Артур. Вот только реляции пишут другие. Впрочем, полагаю, что совсем скоро вы всё же получите соответствующую телеграмму. Задержка с её отправкой однозначно связана с попыткой найти убийц их превосходительств по горячим следам.

В этот момент в дверь постучали, и в кабинет буквально ворвался возбуждённый паренёк лет двадцати с выпученными глазами.

— Пётр Генрихович, это… это… — Он потрясал бумагой.

Как я понимаю, с телеграммой из Артура. Просто не представляю, что бы ещё могло его так взбудоражить.

— Полагаю, вы получили сообщение об убийстве генералов Стесселя и Фока? — спокойно и даже с видом некоторого превосходства произнёс Тидеман.

— Н-но-о…

— Мне уже сообщили об этом, — забирая телеграмму, произнёс консул и уточнил: — Что-то ещё?

— Н-нет.

— Можете идти. М-да. А ведь в телеграмме нет ни слова об убийстве. Погибли, исполняя священный долг за веру, царя и отечество, — пробежав взглядом по тексту, заключил хозяин кабинета.

— Полагаю, что подробности прибудут к вам нарочным. Возможно, со мной же, — заметил я.

— Скорее всего. Ладно. С этим всё ясно. Могу ли я чем-нибудь помочь вам?

— Если возможно, то с приобретением бензина и моторного масла. Автомобили на улицах города я наблюдаю. Но как обстоят дела с топливом? Непонятно.

— Нормально обстоят. Кроме автомобилей, есть ещё и моторные катера, — утвердительно кивает Тидеман. — Так что имеется в наличии и масло, и керосин, и бензин. Я немедленно озадачу этим вопросом своего помощника.

Вопрос с топливом остро не стоит, и запасов на лодке хватит ещё где-то на пару тысяч миль. Но не вижу ни единой причины, отчего не восполнить ГСМ до максимально возможного, коль скоро такая возможность имеется. Кто знает, когда она подвернётся в следующий раз. Уж в Артуре с этим дела точно обстоят плохо.

— Вы сейчас на лодку? — поинтересовался Тидеман.

— Нет. У меня есть ещё кое-какие дела.

— Понимаю.

Не сомневаюсь, что он и впрямь понимает, так как в курсе относительно моих теневых операций с триадой. Да и могло ли быть иначе, я ведь сюда катался достаточно регулярно. Иное дело, что сам консул к этим делам не касался никаким боком, прекрасно сознавая, какой может быть цена. Впрочем, и у меня с господином Ваном чисто товарно-денежные отношения. Я ведь доставлял взрывчатку не куда-нибудь, а в осаждённую крепость для нужд её обороны. А подобное только приветствуется…

— Здравствуйте, господин Ван.

— Здравствуйте, господин Кошелев. Признаться, вы заставили меня понервничать. У меня скопилось под вас слишком много пороха, динамита и патронов, а покупатель вдруг пропал.

— Мне очень жаль, господин Ван, что случилось все именно так, но ведь в наших изначальных договорённостях учитывалось, что я не смогу вернуться за товаром.

— Я слышал о вашем прибытии на подводной лодке. А что случилось с вашим уникальным катером?