— Врёшь ты ещё хуже, чем Алёна, — припечатала она. Женщины переглянулись, и Наталья Михайловна медленно села обратно на диван. Тамара Дмитриевна тоже. А вот Толик помялся немного на месте, а потом пошёл ко мне, как бы показывая, что решение за мной.

Я же посмотрел на лица женщин. Камелию я не знал. Собственно, не знал и о том, можно ли доверять этой женщине. Если мы расскажем правду, она может рассказать обо всём Ваське, и тогда наша песенка будет спета.

И тут я вспомнил новости, которые смотрел тем утром, когда шёл впервые на работу. Что-то там было такое про завод, недовольство жителей и загрязнение окружающей среды. Поэтому я решил сказать полуправду. Сознаться в преступлении, но только в другом.

— Вы правы, Камелия… Извините, не знаю, как вас по батюшке.

— Не суть, — отмахнулась женщина. — Мы сейчас не в школе, Егор, чтобы выкать. Поэтому давайте на «ты».

— Принимается, — тонко улыбнулся я. — Дело в том, что мы вам и правда соврали. В школе никакого ремонта нет. Но мы совершили преступление.

На меня тут же вытаращили глаза все, включая Алёнушку. Только Камелия нахмурилась ещё сильнее, но перебивать не стала. Продолжала стоять молча и ждать продолжение рассказа.

— Мы решили бороться за экологию города, — выпалил я, наблюдая, как у Толика и остальных моих подельников челюсти медленно поползли вниз. — Хотим написать разгромную статью и привлечь к проблеме внимание общественности. Не только в нашем городе, но и за его пределами. Сегодня мы пытались проникнуть на завод, чтобы выяснить, правда ли там сливают токсичные отходы. И если бы это оказалось правдой, планировали добыть доказательства. Поэтому и одеты так. Там в машине ещё маски есть, чтобы лица наши не видели. Сейчас же камеры везде, а мы собирались нарушить закон, как ни крути, — пояснил я. Камелия согласно кивнула. — Но у нас ничего не вышло. Мы даже на территорию завода пробраться не смогли, — я постарался выдать удручённый вздох.

Камелия хмыкнула и прошла к дивану. Села и потянулась к чашке с чаем.

— И не удивительно, — сделав глоток, проговорила она. — Там серьёзная охрана. На хромой козе не подъедешь. А от меня вы что хотели?

— Коллеги рассказывали, что ваш супруг работает на этом заводе. Вот я и предложил съездить к вам, вдруг вы что-нибудь о заводе знаете.

Женщина задумчиво откусила от печенья, глядя в одну точку. То ли вспоминает, то ли подбирает слова, которыми можно нас послать куда подальше с такими дурными идеями.

Но меня больше удивила реакция её подруг. Они все выжидающе уставились на неё. Наталья Михайловна аж вперёд подалась, будто хотела получше расслышать ответ Камелии.

Наконец, та вынырнула из своих мыслей, обвела медленным взглядом своих подруг и вздохнула.

— Знаю я немного, — нехотя проговорила она. — На заводе и правда проворачивают грязные делишки. Генка работает не в цеху, поэтому всех деталей не знает, но ходят слухи, а кое-что он видел и сам. Доказательств, к слову, у нас нет.

Я уже хотел снова изобразить скорбный вздох и сказать что-то типа: «Ну, на нет и суда нет. Спасибо, что пытались помочь, но мы пойдём», — как Камелия продолжила:

— Но он может помочь вам с проникновением и раздобудет план завода. А там вы сможете сами добыть доказательства. Ну а Генка поможет. Есть у него ещё пара приятелей, которым тоже не нравится то, что творится на заводе и как он влияет на город в целом, — Камелия улыбнулась и решительно вздёрнула подбородок.

Твою мать! Во что мы опять ввязались⁈ Я чуть по лбу себя не шлёпнул, когда услышал слова Камелии.

Впрочем, на лицах её подруг читались смешанные чувства. Там была и радость, и досада. И я пока не понимал, на что они так отреагировали. Вот выберемся отсюда, тогда и расспрошу их обо всём.

— Но я всё равно не понимаю, почему вы решили так быстро свалить, — хрумкнув печеньем, продолжила говорить Камелия. — Мы с вами так давно не виделись. А у меня гости нечасто бывают. А с вами, — взгляд в мою сторону, — и вовсе впервые видимся. Мне же интересно, как там школа.

— Так брат твоего Генки — мент, — напомнила ей Наталья Михайловна. — А тут мы такие нарядные.

Камелия посмотрела на наши робы так, будто впервые увидела, потом кивнула.

— Точно. Я как-то сразу не подумала. Но… вы же не проникли на завод. Значит, преступления не было.

— А вот здесь, Камелия, — подключился я к разговору, — тонкий момент. Состава преступления вроде как и нет, но намерения были. То, что у нас не получилось, не означает, что мы бы не сделали ничего, если получилось. И в данном случае, что считать истиной? Было преступление или не было?

Камелия поморщилась. Поправила на себе домашнюю кофту, смахнула крошки с колен и посмотрела на часы.

— Третий час ночи не самое подходящее время для философских диспутов. Но я вас поняла. Вы не хотите встречаться с Васькой. Хорошо, — легко согласилась она. — Езжайте. Но жду вас в гости позже.

Распрощавшись с хозяйкой дома и, ещё раз извинившись за беспокойство в столь поздний час, мы пошли к машине. Но стоило нам отъехать от дома Камелии на сто метров, как на меня тут же коршуном напустилась Наталья Михайловна:

— Откуда ты узнал?

— Узнал, что? — не понял я и отодвинулся подальше от женщины, которая высунулась по пояс между сидений.

— О заводе, — объяснила она.

— А, это. По телеку видел новость. Вот и ляпнул первое, что пришло в голову. Или надо было ей рассказать, что мы обнесли контору Азамата?

— Нет, эта информация для неё была бы лишней, — хмыкнула Михайловна и ползла обратно на заднее сиденье. — Но получилось в тему.

— Почему? — заинтересовался я.

— Да потому что мы с ней на этой почве и разругались, — объяснила мне Тамара Дмитриевна. — То, что ты сейчас там выдал, мы в действительности хотели проделать. Просили её, чтобы она с Генкой поговорила, чтобы тот помог нам. А она наотрез отказалась. Заявила, что всё с заводом в порядке, а работы и так в городе нет, чтобы рисковать местом.

— Ага, всё с заводом в порядке, — фыркнула с заднего сиденья Наталья Михайловна, а потом снова высунулась в просвет между передними сидениями. — У меня же дача в Заводском районе, прямо возле озера, в которое они льют свою отраву. Там вонь стоит такая, что хоть вешайся, и вода вся зелёная уже. Трава и деревья в округе пожухли. А ведь там ещё мои родители купались и рыбу удили в детстве. А теперь озеро — подобие Припяти. Того и гляди скоро по второй голове отрастим или ещё чего похуже.

— А Камелия тогда предложила Наталье Михайловне дом продать, — наябедничала Алёна. — Вот тогда наш суровый математик и взбеленилась.

— Конечно, взбеленилась, — запальчиво подтвердила Наталья Михайловна. — Этот дом мой дед строил своими руками. Потом отец достраивал. И мы с мужем тоже внесли свою лепту. Это родовое гнездо наше. Я там росла, там и помру. А этому козлу надо все рога обломать, чтобы прекратил людей травить. Рационализатор хренов.

— Ну всё, всё, — принялась увещевать Алёнушка, поглаживая Наталью Михайловну по руке. Та сначала одёргивала руку, но постепенно стала успокаиваться.

Я же уставился в окно и задумался. Объяснять мне, кого именно Наталья Михайловна козлом назвала — не надо было. Я и без этого понял, что речь идёт о Ларине. Ведь завод его.

К нему я тоже хотел подступиться, но позже. Пожалуй, в самый последний момент, когда Ларин стал бы менее влиятельным, а я — напротив, оброс бы связями. Сейчас нам бы разобраться с той кашей, которую мы заварили сегодня ночью.

Совсем избежать промашек не вышло. Как минимум два человека видели машину Тамары Дмитриевны. Серун и тот доброхот, который вызвал полицию.

Номера я замазал. Это усложнит поиски машины. Но вот по описанию можно будет найти. Да и следы от колёс на асфальте могли остаться. А если за дело взялся думающий человек, то он обязательно попытается пробить, чтобы связать инцидент в школе с ограблением.

Так что завод пока подождёт, сначала разберёмся с этим делом. И с комиссией в школе, о которой тоже не стоит забывать. Крыс ещё нужно будет вывести. Я сейчас не о хвостатых, а о прямоходящих. Та же Павловна мутит воду не просто так. Глеб этот… В общем, с этими вопросами нужно раскидаться, а потом уже можно будет подумать и о заводе.