Не знаю, кто такой этот Азамат и чем промышляет, но его репутация мне сейчас на руку. Раз мужик принял меня за его помощника, сыграю на этом.

— Тихо! — гаркнул я, и мужик мигом захлопнул варежку. — Значит так, слушай внимательно и не перебивай. Усёк?

Мужик кивнул. Я продолжил:

— Деньги твои мне не нужны. Они не мои, а я не курьер. Так что пойдёшь и закроешь долг сам. И без глупостей, — я снова наставил на него нож.

— Понял, без глупостей, — просипел Вася.

Я встал и прошёл по кухне, краем глаза поглядывая на мужика. Тот внимательно следил за моим передвижением. Я остановился и посмотрел ему в глаза.

— Бабу твою видел.

Глаза Васи на миг расширились от удивления, а затем он решительно сдвинул брови. Ну вот, хоть какая-то мужская реакция.

— Она здесь ни при чём, — твёрдо заявил он.

— Бьёшь?

— Это здесь при чём? — возмутился мужик. Я же не ответил. Просто стоял и смотрел на него, ожидая ответа. — Ну бывает иногда.

— Видишь ли, Вася, — я подошёл к плите, прибавил газ и погрузил лезвие ножа в огонь. — Не люблю, когда бьют женщин и детей. Пунктик у меня такой. Понимаешь?

Вытащил нож и присел на корточки возле лежащего мужика.

— Не по-пацански это, — на моём лице появился кровожадный оскал, когда я поднёс раскалённое лезвие к лицу.

Вася заскулил и попытался отползти и от меня, и от ножа подальше, но упёрся в ножки стола.

— Не буду, — зашептал он. — Пальцем не трону.

Я усмехнулся и швырнул нож за спину.

— Не ссы, Вася. Жить будешь. Пока, — выделил я ударением это слово.— Скажи спасибо сыну. Не люблю оставлять детей без отцов.

Встал и отряхнул руки. Подошёл к плите и выключил её. Направляясь к выходу, я продолжил наставлять отца семейства Тарасовых:

— Но, если нарушишь слово… Ты меня понял. Понял же? — Я обернулся и посмотрел на него. Вася коротко кивнул два раза. — В общем, веди себя хорошо. Приду, проверю.

Пока я говорил, Вася в основном молчал, только испуганно водил глазами, наблюдая за мной, и временами кивал или отрицательно мотал головой. Его испуганный вид возбудил во мне любопытство. Мне стало страшно интересно, кто такой этот Азамат и почему его так боятся. Но спрашивать об этом Васю, означало бы спустить в унитаз весь достигнутый эффект.

В дверях я остановился и предупредил:

— Надеюсь, говорить, что бывает с излишне болтливыми людьми, не стоит? Ты ведь и сам это знаешь?

По правде говоря, я и не думал, что он будет болтать. Уж слишком он напуган. Но перестраховаться нужно было.

— Знаю, — простонал Вася и попытался устроиться поудобнее. Глянул на его запястья. Из-за попыток освободиться, ремни затянулись ещё туже и впились в запястья. Ну ничего, потерпит, и вскоре его освободят. — Ну тогда пока. Ты полежи пока здесь, подумай, как дальше жить будешь. А жена придёт и спасёт тебя.

Более не задерживаясь в квартире, вышел на улице. На выходе из подъезда повстречал мать Вадима, которая возвращалась домой из магазина. Улыбнувшись ей и попрощавшись, пошёл прочь, насвистывая под нос незатейливый мотивчик.

Но пока шёл, мои планы изменились. Понял, что совершенно не хочу возвращаться домой. Время не позднее, завтра выходной, а я всё равно хотел прогуляться по городу и изучить его. Почему бы не начать сегодня же? Сказано — сделано. На светофоре я свернул в другую сторону и побрёл куда глаза глядят.

Вскоре я выбрался из «старого города» и очутился в новых районах. Шёл по улицам и глазел по сторонам. Красиво, что ни говори. Изменения чувствуются буквально во всём. Мне захотелось съездить в Москву и посмотреть, как изменился мой родной город.

Но вместе с любованием красотами, пришло и другое ощущение. Чужеродно как-то всё. Вроде встречаются узнаваемые детали из моего прошлого, но всё равно чувствую себя, как иностранец на чужбине. Снова нахлынули воспоминания о друзьях и родне, которые остались там, далеко в прошлом. Даже мысль пришла рвануть одним днём к родителям в деревню.

Не знаю, что скажу им и скажу ли вообще. Но хоть увижу. Возможно, в этом и нет логики, потому что жизнь новая, я новый. А вот хочется, и всё тут. Чёт так накатило, что захотелось накатить.

Поэтому теперь я бродил по улице с определённой целью — искал бар. И нашёл. Прямо на пересечении двух улиц примостился на вид уютное заведение с яркой вывеской «Капитал» и выставленным прямо на тротуар меню.

Перебежав дорогу, вошёл внутрь. Осмотрелся. Что-то похожее на спорт бар, но с налётом советского времени. В общем, интерьер и атмосфера мне понравились, решил здесь и припарковаться.

— Любезный, — позвал бармена я, усаживаясь на высокий стул за барной стойкой. — Бокальчик светлого.

— Одну минуту, — отозвался парень и вытащил из морозилки пустой бокал.

Я с любопытством следил за его действиями. Не видел ещё такого, чтобы бокалы в морозилку засовывали. Водку и шампанское — да. Но вот с тарой мы такое не практиковали. Надо будет взять на вооружение. Идея прикольная.

Сев вполоборота, стал разглядывать зал. Людей было немного. В основном они сидели за столами, пили и ели. Пара парней неспешно гоняли шар на русском бильярде, человек пять следили за игрой. Но большинство посетителей пялились в ящик, который висел на стене.

Сейчас там транслировали хоккей. Правила я плохо знал — больше футбол любил, но мне всегда нравилось смотреть, как игроки мутузят друг друга клюшками. Есть в этом что-то адреналиновое. Вот и сейчас я ненадолго залип.

— Егор Викторович? — послышался сбоку знакомый голос.

Я отлип от телека и посмотрел на говорившего.

— Здравствуйте, Игорь Александрович. Какими судьбами?

За барной стойкой, через пару стульев от меня, сидел мой брат и потягивал какую-то разноцветную бурду через трубочку. Когда я вошёл, он сидел спиной к входу, поэтому я и не узнал его. Да и не ожидал встретить знакомых, поэтому специально и не вглядывался. Но я был рад видеть Игоря.

— Да вот, — захмелевшим голосом проговорил он. — Накатило, решил не сопротивляться. А вы?

— И я, — улыбнулся я и отпил из принесённого бокала. Пивко оказалось холодным, вкусным и живительным. То, что доктор прописал.

— Позволите? — Игорь ткнул на соседний со мной стул. Я жестом показал, мол, пожалуйста. — Бармен, повторите, будьте добры, — он ткнул пальцем на свой полупустой стакан и пересел ко мне поближе.

Игорь подпёр голову рукой и безучастно посмотрел на зал. Я смотрел на него и прямо ждал фразу: «Птичку жалко». Уж очень он мне Шурика напоминал в этот момент.

— А от меня жена ушла. Представляете? — неожиданно просветил меня Игорь и присосался к трубочке. Новость удивила меня дважды. Во-первых, сама новость, а, во-вторых, я даже не знал, что брат женат.

— Да вы что? — спросил я. — С концами?

— Да, — грустно кивнул Игорь и чуть лбом не стукнулся о барную стойку. — Сказала, что я жалкий неудачник. Собрала детей и фьють, — он махнул рукой справа налево и чуть не снёс бокал, — упорхнула к любимой тёще, то есть, к маме.

— Сочувствую, — снова сделал глоток.

Утешитель из меня хреновый, откровенно говоря. Никогда не умел подобрать нужные слова. Если была проблема, то я её решал. А вот со словами поддержки у меня было туго. Вот и сейчас я не знал, что сказать брату.

— Да нет, — Игорь пьяно икнул. — Жена права. Я жалкий. Пятый десяток разменял, а за душой ни шиша. В школе ночевать приходится. Да и школа та скоро, — он снова махнул рукой, — фьють.

Э, брат. Эка тебя развезло. Я начал прикидывать, куда уложу спать Игоря. Одного оставлять его в таком состоянии не хочу. Поэтому придётся везти его домой. Не в школу же, в самом деле.

— Один-одинёшенек я остался.

Я навострил уши.

— Как это один? А семья? Я имею в виду родителей, братьев, сестёр.

— Семья, — брат криво улыбнулся и, вытащив трубочку, залпом выпил свою бурду. — Была семья, да сплыла.

— Это как так? — Понимание того, что последует дальше, сдавило грудь железными тисками.