Отобедав с отменным аппетитом и удовольствием, под конец попросила горничную передать нашему повару искреннюю благодарность за старания и ушла наверх. Там вскрыла сверток и сначала изучила книги поверхностно. Обе выглядели внушительно, старинно. Одна называлась “Призраки, взаимодействие и опасности”, вторая “Магические практики медиума”.

Естественно, я начала чтение с первой книги, постепенно узнавая, что призраки, оказывается, бывают аж семи видов и во многом это зависит от того, одаренным ли при жизни был человек, каким именно даром обладал, а ещё насколько праведную жизнь вел. Самые малоизученные и необщительные призраки - те, кто уходят на перерождение сразу. Нередко они даже не принимают форму умершего человека, оставаясь светящимся сгустком, который практически сразу растворяется в вечности, не желая ни общаться с живыми, ни задерживаться на Земле. Самые опасные - так называемые “проклятые души”. Люди, умершие от некоторых жутких проклятий, либо колдуны и маги, практикующие темную, “проклятую” магию. Их души становятся грязными ещё при жизни, а после смерти не могут раствориться в вечности сами и остаются скитальцами на Земле, подпитываясь преимущественно страданиями и иными сильными негативными эмоциями живых. Так что ничего удивительного в том, что я встретила эту ораву именно в хосписе. При этом бывают и разновидности, причем чуть ли не дюжина, это зависит от вида смерти, силы души и прижизненных привязанностей человека. Если был совсем отморозок, то и переродиться может в такую хтонь, что не каждый некромант справится. Оставшиеся виды призраков относились к категории “светлых душ”, но опять же условно. Сначала шли озлобленные неприкаянные - неодаренные, либо слабо одаренные души, не завершившие свой путь и не желающие уходить так сильно, что порой всё-таки задерживались в этом мире. Они были слабыми, полупрозрачными, но при этом уже не помнили себя и близких, частенько становясь банальными полтергейстами, способными лишь навевать жуть, остужать помещение и хлопать дверцами.

Хмыкнув, покачала головой. И это называется “слабые”? Да я и того не могу! В смысле - взаимодействовать с предметами, пока не переполнена энергией. Да и потом не особо.

Ладно, что дальше?

Дальше шли полноценные неприкаянные призраки, привязанные к определенному месту. Обычно ими становились жертвы зверских убийств или жутких катаклизмов. Преимущественно одаренные выше среднего. Они выглядели так, как в последний момент своей жизни, частенько с окровавленными лицами или оторванными конечностями, уныло завывали и призывали видящих к отмщению и упокоению. При этом не несли особого вреда живым, зациклившись на себе и своих страданиях.

Следующий вид - неприкаянные, но “добрые” призраки. Обычно они являлись родственникам накануне события, стараясь предостеречь их от какой-нибудь беды. Выглядели, как при жизни, были безобидны, появлялись из ниоткуда и уходили в никуда, порой сразу после того, как предупреждали о беде. Но бывало и такое, что дух был в некотором роде запрограммирован: например, являлся за день до смерти очередного члена семьи и так на протяжении многих лет, никак не проявляя себя в иные моменты.

Ещё один необычный вид - духи животных. Да, были и такие, но большой редкостью. Они были в большинстве своём безопасны и просто были. Впрочем, могли и напасть, и наоборот - вывести из чащобы, а ещё могли быть видимы всем без исключения, как в легенде про призрачного пса-проводника, который жил в лесу и неоднократно помогал заплутавшим ребятишкам.

И последняя категория - духи-легенды. Они осознавали себя, могли взаимодействовать с реальностью, но в то же время были запрограммированы на ограниченный ряд действий. Дальше шло несколько легенд, в которых рассказывалось о былинных богатырях, защищающих свои земли даже после смерти, и прочих легендарных личностях. Один рассказ упоминал даже полноценный загранотряд, погибший лет триста назад в стычке между Российской империей и Китайской, который даже после смерти нес караул полным составом. Но лишь по полнолуниям и буквально четыре раза в году, на значимые для магов праздники - равноденствия и солнцестояния. Упоминалось и о великомученице Агафье, которая довольно долгое время появлялась неподалеку от стен монастыря, но каждое такое появление предвещало смерть кого-то значимого для города, причем не обязательно рядом с монастырем. В итоге её прозвали “вестницей смерти”, но это неофициально. Официально она была святой великомученицей и никак иначе.

При этом к общению такие духи не стремились, обходя живых стороной, либо принципиально не замечая, но иной раз всё же удавалось их разговорить, однако отвечали они односложно и порой загадками.

При этом все без исключения духи были не вечны и кто-то существовал год-два после своей смерти, кто-то целое столетие, упоминался случай и о трехстах годах, но так или иначе исчезали все. Как? Где? Сие автору было неведомо.

Рассказывалось в книге и о том, как не стать жертвой агрессивного призрака. Заговоры, руны, амулеты, артефакты, пучки особых трав, окуривание благовониями, булавка на изнаночной стороне одежды и многое другое. Но главный совет: не связывайтесь сами, вызывайте спецслужбы. Логично!

Уделялось внимание и тому, как понять, есть ли рядом призрак, ведь обычные люди, да и многие одаренные в целом их просто не видели. Лишь те, чьи способности лежали в области некромантии, спиритизма и истинного видения могли видеть призраков напрямую. Спириты, кстати (то есть медиумы), их ещё и слышали.

Остальные же могли прикоснуться к неведомому лишь с помощью мощных амулетов, либо тех же маговизоров, которые являлись продуктом сплава магии и технологии. Косвенные признаки: неестественное резкое похолодание, потусторонние звуки, упадок сил, дезориентация и неприятные эмоциональные ощущения (напряжение, паника, страх), самостоятельно движущиеся предметы - возникали далеко не всегда. Всё зависело от вида призрака и его силы.

Последняя глава была посвящена одержимости, но это было крайне редким явлением, особенно документально зафиксированным, так что автор больше размышлял на эту тему, чем приводил реальные факты. Но да, она существовала. Одержимость эта.

Причем фиксировали её только потому, что человек резко становился неадекватным, начинал творить лютую дичь и вредить окружающим. Ритуал экзорцизма проводился некромантами, но существовал риск изгнания из тела обеих душ. Как я поняла, техника была не отработана.

Хм… Надо будет уточнить этот момент у Волконского.

Что ж, в целом стало капельку понятнее. Теперь надо найти книгу, где описываются ритуалы по изгнанию и иному уничтожению душ, чтобы в случае чего не попасть в ловушку самой.

Время активно близилось к ужину, я уже дочитала безусловно полезную книгу, когда ко мне заглянула Марфуша и сообщила, что маменька с Катюшей вернулись и ждут меня в малой гостиной для беседы.

Возникло забавное ощущение, что меня банально вызывают на ковер, но я лишь хмыкнула, небрежно кивнула горничной, мол, услышала, убрала обе книги на вторую полку комода, где хранила самое разное, в том числе личный девичий дневник (надо бы почитать), и только потом отправилась вниз.

Малая гостиная по факту была не особо малой, полноценный зал шесть на десять, но комната была светлой и уютной, с диванчиками и чайными столиками, картинами на стенах и ухоженной зеленью в кадках - как раз для милых дамских посиделок.

Когда я вошла в комнату, мать Лизы уже сидела на диванчике, а вот младшая сестра присела за пиано - некий аналог фортепиано, но на современный лад, и наигрывала что-то легкомысленное.

– Матушка, Катюша, - улыбнулась им, старательно воскрешая в себе нужные эмоции, потому что мне эти люди были чужими, но слишком сильно показывать этого не стоило. - Как я рада вас видеть.

– Лизонька, здравствуй, милая, - с долей напряжения улыбнулась мне мать - элегантная моложавая женщина со светлыми волосами и серо-голубыми глазами. Но что примечательно - вставать с диванчика не спешила, как и обниматься.