– О, вот в чем дело, - протянула, начиная догадываться о причинах моего нахождения именно в паллиативном крыле. Даже после того, как я пришла в себя. - Вы думаете, я скоро умру, да?
Бестужев промолчал, но по тому, что отвел взгляд, я поняла, что именно так все и думают. В том числе семья. Вот будет им всем сюрприз, когда я не умру!
Криво усмехнувшись, поняла, что у меня самой нет никакой гарантии, что однажды я не иссушу собственное тело касанием, так что окружающие скорее правы, чем нет. Что ж…
– Вопрос, - произнесла, снова привлекая его внимание. - Какие сроки вы прогнозируете? Только начистоту, да?
– Две контрольных недели, - твердо произнёс целитель. - Если в течение этого времени вам не станет хуже, вас выпишут. Вы не испытываете болей и слабости, ваша аура ровная, пускай и… - он запнулся на миг, - с учетом выгоревшего дара, но тем не менее лично по моему мнению вы скорее идете на поправку, чем нет.
– Ясно. Спасибо за честность, - улыбнулась ему. - И знаете… Заранее прошу прощения за наглость, но я прошу вас принести мне смартфон с выходом в глобал. Я не буду звонить ни семье, ни друзьям, будет даже лучше, если вы поставите в него новую симку, но я хочу иметь доступ к сети.
Поколебавшись, мужчина всё же кивнул и, завершив стандартный осмотр, ушел.
В палату вернулась Наталья, но не прошло и часа, как к нам заглянула постовая медсестра и передала для меня новенький мобильник в коробке и сим–карту. Благодаря памяти Апраксиной, я сразу увидела, что это довольно дорогая модель с кучей дополнительных функций, а значит, скорее всего её купил дядя, а не Бестужев. А может и вовсе со счета отца списали. Всё-таки выложить из своего кармана две зарплаты среднего служащего не каждому под силу.
Впрочем, денег у меня никто не просил и ладно.
В итоге несколько следующих часов я посвятила изучению местного интернета, попутно скачав банковское приложение и сунув свой любопытный нос в персональный счет, открытый на Лизу. Приятно удивилась тому, сколько денег на нем лежит, уже вспомнив, что девушке полагалось ежемесячное содержание от отца в размере полумиллиона местных рублей ежемесячно, тогда как зарплата той же официантки не превышала пятидесяти тысяч.
Всё-таки аристократия - это совсем другая лига.
Сейчас на моём счете лежало три с лишним миллиона, что по воспоминаниям самой Лизы было практически “копейками”, но меня саму приятно радовало. Если вдруг случится такое, что я буду вынуждена распрощаться с семьей, на первое время денег хватит. А ведь ещё где-то жених бродит… Впрочем, сомневаюсь, что он ещё не разорвал помолвку. Учитывая страшный диагноз: выжженный дар и иссушающие ладони, рисковать собой любимым Нарышкин не будет. Не в его стиле.
Буду ли я рисковать окружающими сама? Нет. Ни в коем случае! Ещё позавчера мы выяснили, что обычной ткани недостаточно, чтобы нивелировать эффект касания, а вот кожаные и латексные перчатки позволяют касаться человека без опаски за его жизнь. В итоге вчера мне принесли несколько пар бежевых перчаток из тончайшей кожи и настоятельно попросили не снимать их в течение дня, чтобы я даже случайно не навредила ни себе, ни дежурным врачам, ни сиделкам.
А больше ко мне никто не заходил.
Я всегда была благоразумной и осмотрительной, так что даже не подумала возражать или пренебрегать врачебными рекомендациями, благо они были простейшими. В итоге ела всё, что давали, перенося микстуры, уколы и капельницы без возражений, потихоньку начинала ходить по палате и делать утреннюю зарядку под присмотром сиделок, чтобы не атрофировались и без того усохшие мышцы, и в целом была паинькой.
Шло время. Я изучала всю доступную информацию по скверносущам, прикидывая, как бы так выяснить, могу ли я противостоять им в смертном теле, попутно листая новости последних дней со свежей информацией о разрывах в этом городе. По всему выходило, что именно в городе они большая редкость и даже о событии трехдневной давности было упомянуто ну очень вскользь, словно о новости, не заслуживающей общественного внимания.
О том случае, когда пострадала Лиза и её друзья, вообще ничего не писали.
А вот это зря. Умалчиванием проблему не решить. Хотя, если учесть, что местные маги могут противостоять ей поскольку постольку, то правительству элементарно не выгодно нагнетать обстановку. Справились же в итоге. А то, что без жертв не обошлось… Бывает и такое, да.
Повздыхав и пока не зная, как на это реагировать, я охотно прервалась на обед, полистала местные фоточки с котиками, а потом подошел Егор Иванович и, уточнив, не передумала ли я, вколол мне минимальную дозу снотворного, предупредив, что я просплю минимум два часа, но может и все четыре.
– Спасибо. Поверьте, я не забуду, - пообещала ему, уже зная, что местная аристократия слов на ветер не бросает и если уж возникает долг, то не прячется от него, а выполняет обязательства от и до. Причем неважно, касается ли это всего лишь денег, поступков или чести.
– Просто выздоравливайте, - скупо улыбнулся Бестужев, лично проследив, чтобы я уснула.
И, кажется, даже не удивившись, когда все мои жизненные показатели снова ухнули вниз, а я сама стала призраком. Последнее он, правда, не увидел, сосредоточив внимание на аппаратуре, а вот я, удовлетворенно улыбнувшись от того, что моя теория подтвердилась, предпочла не терять время, а рванула по первому адресу, который планировала посетить. В идеале сегодня и именно днём.
Сначала на Вербовую-17, где находился городской особняк Апраксиных. Именно там оставила свои вещи Лиза, вернувшись из Москвы, где училась последние пять лет. Уже на следующий день они отправились на злосчастный пикник, стоивший жизни минимум троим, включая Тимура и Никиту, но официально погибшим пока считали только Глеба.
В дом… Я попала не без труда. Уже на подлете ощутила неприятное давление охранного контура, но рискнула - и не пожалела. В момент пересечения границы по моей призрачной коже словно прошлись наждачкой, но ощущения быстро пропали и особого упадка сил я не ощутила.
Дом был большой, в три этажа. Не терем, но и не хай-тек. Скорее стильный особняк века так девятнадцатого с толстым слоем налета аристократического лоска и финансового благополучия. В целом дом мне скорее понравился, чем нет, но внутри я обнаружила только слуг и из их разговоров не поняла, где все. То ли разъехались по делам, то ли все до единого перебрались в загородную усадьбу. Хотя вряд ли.
При этом Николай был женат уже лет десять и его жена Ольга успела родить ему сына Ванечку и дочь Марию, но и их в особняке не было, хотя вся семья, включая близнецов, жила в одном доме. Тут так было принято.
Что ж…
Свои комнаты я тоже внимательно изучила, заново вспоминая, что и где находится. Отметила, что все без исключения вещи уже вынуты из чемоданов и лежат на положенных им местах, и ничто не намекает на то, что я при смерти. Комната регулярно прибирается и выглядит так, словно я вышла только минуту назад. Хм, любопытно…
Побродив по дому ещё немного, подслушала сплетню о себе. Что ж, как я и думала, Нарышкины уже разорвали помолвку, о чем искренне негодует кухарка, называя Алешеньку по простому - козлом, а вот меня женщине искренне жаль. Как и остальной прислуге.
М-м, приятно.
Не став сильно задерживаться, решила заглянуть и по месту работы Алешеньки, точно зная, что он трудится в службе безопасности отца, но тут меня ждало фиаско - офис СБ находился на территории нефтеперерабатывающего завода и был защищен гораздо лучше дома Апраксиных - уже на подходе кожу начало жечь, а пересечь границу я не смогла физически, уперевшись ладонями в невидимый энергетический купол. Более того, стоило надавить, как тут же зазвучала сирена, давая понять, что тут мне ловить нечего.
Да и черт с ним. И без личной встречи обойдусь. Хотя…
Где находится его дом, я тоже знала и там мне повезло больше. Видимо, производством Нарышкины дорожили больше, чем домом, а может просто артефакты разные были, но в особняк княжеского рода я попала без особых проблем (раздражающий зуд при пересечении границы не в счет). Правда, там ничего интересного не нашла, хотя и не сказать, что сильно искала.
