Он шумно выдохнул, облокотился о спинку кресла, и, довольный собой, сделал большой глоток пива.

— Допустим, так — сказала Плотникова, морщась. — Первый, второй. Кто же тогда третьим погиб бы? Не ты, а? Понесло тебя, смотрю, Чижова.

— Ой, Ирка, не гунди, — хихикнула журналистка и взяла под локоток Артёма. Она явно знала, куда давить. — Ты такая вредная в последнее время, Ирка. Я бы тебя убила. Даже, может, первой, а не третьей! А! Ну точно! Третьей должна быть женщина!

— Так! — воскликнул я, привставая. — Ну-ка, прекратили разговоры про смертоубийство. Мы здесь вообще-то собрались, чтобы обеспечить безопасность, а не выдумывать всякую чертовщину.

— А мне нравится, — фыркнул Артем. — Можно даже как игру устроить, — хихикнул он. — Типа, понарошку убивать друг друга!

— Бред какой-то, — воскликнул Тимофей. — Пошли лучше покурим, — предложил он, поворачиваясь к Антону.

— Пошли, — кивнул тот, прихватив пиво. — Пусть дальше сюжетики крутят.

Они вышли на улицу.

А между тем Плотникова решила перейти в наступление.

Теперь, когда муж вышел, руки у неё были развязаны. Она подошла с бокалом к хозяину дома, вклинилась между вертлявой попой журналистки и Артёмом, и тихо, с мягкой улыбкой сказала:

— Артём… Давай на брудершафт. Ты такой молодец, что нас всех собрал. Завтра ведь и вправду юбилей. И даже мой… — она махнула в сторону двери, куда ушёл Антон, — даже мой согласился поехать. Хотя я была уверена, что он сам не поедет и меня не пустит. Но я сказала, как ты меня учил, что там много, очень много бесплатного пива.

— Ой, да брось ты, Ир, — мягко усмехнулся Ланской. — Ты же знаешь, я всё для вас. У меня, кроме вас и клуба, никого и нет.

Он хохотнул, но смех получился какой-то грустный.

— Но я выпью…

Ирина и Артём выпили на брудершафт.

— Ну, — смущённо проговорила она, — теперь же по правилам надо поцеловаться…

И посмотрела на него так, будто вовсе и не она всё это предложила.

— Конечно, — улыбнулся он.

Они наклонились друг к другу и слились в поцелуе.

Тишину нарушил глухой голос у двери:

— Это что за нахер тут происходит?

Я обернулся. В проёме стоял Антон. Покрасневший, с бутылкой в руке. Лицо его перекосилось от бешенства.

— Ой, Антон, не начинай, — вскрикнула Ирина. — Это просто по-дружески! Мы выпили на брудершафт!

— Ага, по-дружески! — выкрикнул он, с трудом удерживаясь на ногах. — Может, вы ещё натрахаетесь по-дружески на свой брудершафт⁈

— Антон, замолчи! Не стыдно тебе⁈ — воскликнула жена.

— Слышь, стыдно⁈ — заорал он, кидая бутылку на пол. — Сосёшься с этим загорелым при живом муже-на! И кому стыдно тогда?

Он, пошатываясь, двинулся к Артёму, не сводя с него взгляда, вены вздулись у него на шее.

— Слышь ты, загорелый, — прорычал он, — ты чё мою жену лапаешь⁈

— Тоха, Тоха, ты чё, не гони, — спокойно сказал Ланской, подняв руки ладонями вперёд. — Это… ритуал такой. На брудершафт пьёшь — и всё.

— Ну щас я тебе ритуал сделаю, — рыкнул Антон. — А потом — на девять дней и на сорок!

— Ты бы за базаром следил, Антон, — нахмурился Артём, бросив попытки казаться дружелюбным и сменив тон. — Некрасиво ведёшь себя.

Он щурился, не повышая голоса, но в его взгляде читалась холодная опасность.

— На, тварь… — выдохнул подошедший в упор вахтовик и замахнулся.

Антон зарядил кулаком прямо в лицо Артёму. Тот не ожидал, что дойдёт до удара, и в скулу пробило глухо.

Хрясь!

Ланской, покачнувшись, рухнул на пол.

— Ты что творишь⁈ — взвизгнула Ирина, повиснув на руке у мужа, потому что тот уже занёс вторую, собираясь добить лежащего.

— А ну стоять! — рявкнул я, вскочив с кресла.

Но, к моему удивлению, Артём поднялся быстро. Тряхнул головой, провёл ладонью по разбитой щеке и махнул рукой:

— Спокойно, друзья, спокойно, всё нормально! Я в порядке! Просто чел перепил. Бывает. Сейчас мы его спать уложим.

— Кто там перепил⁈ — взревел Антон. — Что ты сказал⁈ Иди сюда!

— Ты со мной подраться хочешь⁈

— Да с кем тут драться, — усмехнулся буровик. — Тьфу.

— Ну давай, — вытирая кровь с губы, проговорил Артем. — Ну, хочешь — давай. Пройдём в подвал, там у меня спортзал, и как нормальные, цивилизованные люди решим всё в поединке.

— Да иди ты в жопу со своим спортзалом! — зарычал Антон. — Я тебя тут же урою! Мне снаряды ваши до лампочки!

Он шагнул вперёд, замахнувшись, и я уже собирался его скрутить, но тут произошло то, чего не ожидал никто.

Ланской вдруг резко подсел, ушёл из-под удара, схватил Антона за запястье, вывернул руку и легко, почти играючи, уложил его на пол. Движение было выверенное, как у спортсмена на показательных выступлениях, когда напротив него даже нет серьёзного соперника.

Антон захрипел, корчась от боли. Артём прижал его к полу, держа сустав на излом.

— Ай! Сука, отпусти! — ревел Тоха, извиваясь.

— У меня за плечами, между прочим, десять лет айкидо и пять джиу-джитсу, — спокойно сказал Ланской, не повышая голоса. — Так что не дёргайся.

— Отпусти! Ах-х ты…

— А ты обещаешь себя вести нормально?

— А-а… Отпусти! — прохрипел тот, уже не пытаясь вырваться.

— Антошенька! — подбежала к нему Ирина. — Тебе больно, милый? — причитала она, хватая мужа за плечо. — Отпусти его, я успокою.

Артём посмотрел на неё, кивнул и отпустил.

Вахтовик поднялся, пошатываясь, держась за руку — кисть, похоже, он чуть потянул. Рука повисла безвольно, будто отключилась.

Он молча посмотрел на Ланского, потом отвернулся. Ирина подхватила его под локоть и увела к лестнице, бормоча что-то примиряющее.

— Там, на втором этаже, есть комната, — сказал Артём, глядя вслед уходящей паре. — Уложи его там.

— Мы ещё поговорим с тобой, — пробурчал здоровяк, покачиваясь.

— И возьми ему пивка, Ир. Пусть побольше пьёт и побольше спит.

За ними пошёл и Речкин. Ира попросила его помочь довести мужа до спальни. Тимофей прихватил с собой пару бутылок пива, и вскоре троица удалилась вверх по лестнице, оставив за собой запах спиртного.

В комнате остались только журналистка, Кожевников, хозяин дома и я.

— А что это вы, товарищ капитан, — проворковала Чижова, — не выпиваете с нами? Всё молчите, смотрите. Думаете о нас плохо, да?

Она подняла фужер и, прищурившись, улыбнулась.

— А давайте с вами выпьем! — вдруг воскликнула она и, шатаясь, подскочила ко мне, в один миг бесцеремонно устроившись у меня на коленях.

Я собирался подхватить её за талию и пересадить, и в этот момент за окном, в темноте, блеснули фары.

Послышался гул приближающегося автомобиля. Судя по рыку мотора, это был крупный внедорожник. Явно не легковушка. Я нахмурился.

— А это ещё кто? — пробормотал я.

— Ой, — прошептала Мария, улыбаясь, — а это наш убийца!

Она ерзала у меня на коленях, наклоняясь ближе.

— Ой, а что у вас там, товарищ капитан… пистолет выпирает?

— Старший лейтенант, — поправил я сухо.

Всё-таки снял с себя пьяненькую журналистку и встал. Подошёл к окну. Рядом уже стоял Ланской, тоже выглядывая наружу.

— Сам не понял, кто это приехал, — проговорил хозяин дома озабоченно.

— А ты кого-нибудь звал, Артём? — спросил я.

— Да нет, больше никого. Все уже здесь.

— А кому-нибудь говорил, что сюда поедешь?

— Нет, не говорил.

Тем временем джип остановился. Фары не гасли, двигатель продолжал работать. За тонированными стёклами ничего не было видно. Никто не выходил.

— Пойду проверю, кто это, — сказал я, надевая куртку.

— Максим, не ходи! — воскликнула журналистка, хватая меня за руку. — Вдруг это правда убийца?

— Ой, не неси чушь, — осек её Ланской. — Я тоже пойду с Максимом.

— Тогда и я с вами, — заявила журналистка, вскидывая подбородок. — Я тут одна боюсь оставаться. Уж если убьют, то пусть всех сразу убьют!

Она надула губки, жеманно закутываясь в курточку, отороченную мехом. Кожевников застрял где-то внутри, и препоручить её было некому.