— Если три дубля на каждую точку... часа два-три. С учётом переставления камеры.
— Укладываемся, — Володя записал в блокнот. — Иван Кузьмич, а лужу где делаем?
Декоратор прошёлся, присматриваясь:
— Вот здесь, — он показал на участок асфальта. — Видите, тут небольшое углубление. Нальём воды — будет естественная лужа. Накануне вечером сделаем, к утру как раз подсохнет до нужного состояния.
— Отлично.
Они провели на Арбате больше часа, обходя место съёмки, прикидывая углы, замеряя расстояния. Ковалёв делал пробные кадры через видоискатель, Володя записывал заметки, Иван Кузьмич чертил схему в своём блокноте.
Когда вернулись на студию, было уже одиннадцать. Володя сразу направился в костюмерную — надо было проверить, как идёт последняя примерка.
В костюмерной Вера Дмитриевна командовала как генерал. Зина стояла на небольшом возвышении в своём почтальонском платье. Вера Дмитриевна крутилась вокруг неё с иголками в зубах, подкалывая подол.
— Стой ровно, деточка, не ерзай! — бормотала она сквозь иголки.
— Я стою, Вера Дмитриевна, — Зина послушно замерла.
Николай Фёдорович сидел на стуле в углу, уже одетый в свой костюм — серый пиджак, тёмные брюки, белая рубашка. Выглядел точно как Петя.
— Владимир Игоревич! — Вера Дмитриевна увидела его, выплюнула иголки в руку. — Смотрите, как хорошо получилось!
Володя обошёл Зину кругом. Платье сидело идеально — по фигуре, но не обтягивало. Выглядело поношенным, но опрятным. Голубой платок был повязан аккуратно.
— Прекрасно. Зина, ты выглядишь настоящей почтальоншей.
— Правда? — она неуверенно улыбнулась. — Я думала, может, слишком просто...
— Именно так и надо, — Володя покачал головой. — Простота — это правда. А праздничное платье?
Вера Дмитриевна достала с вешалки кремовое платье:
— Вот. Померить не успели ещё.
— Зина, переодевайся.
Зина ушла за ширму. Вера Дмитриевна подошла к Володе, говоря тихо:
— Хорошая девочка. Старательная. Я ей платье подгоняла — она стояла час, ни разу не пожаловалась. Не то что некоторые актрисы, что у нас бывают — те через пять минут ныть начинают.
— Зина не актриса. Она простой человек. Потому и искренняя.
Зина вышла из-за ширмы в кремовом платье. И Володя ахнул. Она преобразилась — из уставшей почтальонши превратилась в нежную девушку, идущую на первое свидание.
— Вера Дмитриевна, вы волшебница, — искренне сказал он.
— Да ладно вам, — старая женщина смахнула слезу. — Просто работу делаю. Вот только подол ещё подшить надо...
— Подошьёте. Времени достаточно.
Володя повернулся к Николаю:
— Николай Фёдорович, встаньте. Пройдитесь.
Николай встал, прошёлся по костюмерной. Двигался естественно — костюм сидел хорошо, не стеснял движений.
— Отлично. Вера Дмитриевна, у вас всё под контролем?
— Всё, Владимир Игоревич. К понедельнику всё будет готово. И эти костюмы, и для второстепенных ролей.
— Спасибо вам огромное.
Володя вышел из костюмерной. День набирал обороты. Нужно было проверить ещё массу вещей — реквизит, транспорт, согласовать с оркестром...
Он шёл по студии, и навстречу попадались люди — кто-то кивал, кто-то здоровался, кто-то спрашивал совета. Студия жила, работала, создавала.
В столовой Володя встретил всю команду — Лёху, Катю, Колю, Ковалёва, Громова-сценариста. Они сидели за одним столом, обедали щами и кашей, обсуждая детали.
— Владимир Игоревич, садитесь! — Лёха подвинулся, освобождая место.
Володя сел, взял поднос с едой. Ел и слушал, как команда обсуждает план съёмок:
— ...значит, в понедельник начинаем с Арбата. Сцена встречи. Если успеем за первую половину дня, после обеда переезжаем на Маросейку — сцена в почтовом отделении...
— ...а звук я буду писать одновременно с картинкой. Если что-то пойдёт не так, потом можем перезаписать...
— ...плёнки хватит, я просчитала. Главное — не тратить на дубли больше трёх раз...
Володя слушал и чувствовал гордость. Вот она, настоящая команда. Профессионалы, которые знают своё дело, которые горят проектом.
После обеда он собрал всех в павильоне:
— Друзья, сегодня пятница. Завтра, в субботу, у нас финальный прогон с актёрами. Всё отрепетируем ещё раз, уточним детали. В воскресенье — выходной. Отдыхаем, набираемся сил. А в понедельник — съёмки. Настоящие съёмки. Все готовы?
— Готовы! — хором ответили.
— Вопросы есть?
— Владимир Игоревич, — подняла руку Катя, — а если погода подведёт? Дождь пойдёт?
— У нас есть запасной план. Иван Кузьмич построил декорации. В крайнем случае снимем в павильоне. Ещё?
— А если актёры волноваться будут? — спросил Коля. — Зина вчера говорила, что боится камеры.
— Я с ними поработаю, — Володя успокоил. — Завтра на прогоне будет камера. Пусть привыкнут. Пётр Ильич, можете завтра принести камеру?
— Конечно. Поставим на треногу, пусть смотрятся, привыкают.
— Отлично. Ещё вопросы?
Вопросов больше не было.
— Тогда за работу. Сегодня доделываем последние приготовления. Завтра прогон. Понедельник — съёмки.
Все разошлись. Володя остался в павильоне, присел на стул, достал блокнот. Начал записывать план на завтра — какие сцены репетировать, в каком порядке, сколько времени на каждую.
В дверь постучали. Вошёл Борис Петрович — директор. Он держал в руках папку с документами.
— Владимир Игоревич, не помешаю?
— Нет, конечно. Проходите, Борис Петрович.
Директор сел напротив, положил папку на стол:
— Хотел лично передать. Это разрешения на съёмки в городе. На Арбате, в парке, на Маросейке. Всё согласовано, все печати стоят.
Володя открыл папку, пробежался глазами — действительно, все документы в порядке.
— Спасибо огромное.
— Не за что, — Борис Петрович закурил. — Как настроение? Готовы?
