— Это вы пообещали, а не я, — сказал я непререкаемым тоном. — Мне вы тоже обещали согласовывать время. И если этого не сделаете, я у вас работать не буду. Пойду в другой спа-салон. Предполагаю, что клиенты уйдут за мной. Во-вторых, закладывайте между клиентами хотя бы десять минут отдыха, чтоб руки помыть да перестелить простыни. А то я так не вытяну.

Выкатив Снежане Арнольдовне суровую инструкцию, я развернулся и отправился в свой павильон номер семнадцать.

Там пошли валом клиентки. Первой в дверях показалась та, что с остеохондрозом. И выглядела она так, словно пришла не в массажный салон шею мять, а на свидание.

— Здравствуйте, — заулыбалась и словно случайно поправила бретельку платья. — У меня вот здесь болит, и здесь…

— Как вы себя чувствуете? — сурово спросил я, пресекая флирт.

— Хорошо…

— Тогда прошу на стол! — Кивнув на массажную кушетку, я вышел из комнаты. — Готовьтесь.

Она немного надулась, но подчинилась.

А я начал работать и с головой ушел в поток.

Углубляться не буду, но массаж превратился в какой-то конвейер. Я мял плечи, спины, ключицы, руки, ноги, бедра и ягодицы и мечтал, когда это все наконец закончится. Определенно, эта работа не для меня. Я люблю творческий подход, а здесь сплошная механика.

Такое меня просто вымораживает, превращает в зомби. Да, я могу, умею, более того, у меня хорошо получается, но это не мое. Сто процентов. Надо поскорее заканчивать с этим и начинать искать нормальную работу. Права была Марина Носик: сейчас срочно нужно ориентироваться на поступление в аспирантуру. Значит, сегодня вечером обязательно сяду писать реферат, тем более у меня есть неопубликованный обзор.

После последней утренней клиентки я успел зайти на сайт Центра занятости и подать документы на регистрацию. Осталось дождаться, когда модератор их проверит и одобрит, после чего можно будет переслать подтверждение в банк. Это крайне важно для реструктуризации кредита.

Так что я почти молодец! Улыбнувшись своим мыслям, я привел себя в порядок и в начале двенадцатого отправился в торговый центр на встречу с Лейлой.

Казанская МЕГА, несмотря на утро рабочего дня, встретила меня оживленным шумом, суетой, яркими красками, вкусными запахами из кафешек. Я огляделся в поисках указателей на фуд-корт, но ничего не увидел. Пришлось спросить дорогу у охранника, скучавшего у дверей.

— Прямо, потом налево, — махнул он рукой. — Мимо не пройдете.

Поблагодарив, я двинулся в указанном направлении. И когда добрался до центра, заметил неладное: мальчишка лет пяти ехал вниз по эскалатору, а его развязавшийся шнурок неумолимо затягивало в щель между ступенькой и бортиком. Мать, уткнувшись в телефон, ничего не замечала.

Рванув к красной кнопке аварийной остановки, я вдавил ее за секунду до того, как механизм намертво зажевал бы детскую ногу. Эскалатор дернулся и замер.

— Что?.. — Женщина вскинула голову, увидела застрявший шнурок и побледнела.

Я уже присел, выдергивая кроссовок из ловушки. Мальчишка смотрел на меня круглыми глазами, еще не понимая, что произошло.

— Завязывайте детям шнурки, — сказал я матери, возвращая ей сына. — Или покупайте обувь на липучках.

Она начала благодарить, но я уже шел дальше.

Время до встречи с Лейлой еще оставалось, и я решил заглянуть в магазин электроники. Хотелось присмотреться к ноутбуку — мой нынешний, наследство от Сереги, годился разве что в музей, а для работы над научными статьями нужно что-то поприличнее.

В «М. Видео» остановился у витрины с ноутбуками и потянулся к одному из них — проверить яркость экрана и клавиатуру.

— Не трогайте! — налетел откуда-то консультант в красной футболке, будто я собирался украсть этот ноут прямо сейчас.

— А как мне понять, подходит он или нет? — спокойно поинтересовался я.

— Смотрите глазами! Это выставочный образец!

— Тогда повесьте табличку «Просто полюбуйтесь», — предложил я. — И цену можно убрать. Зачем она, если товар не продается?

Парочка рядом прыснула. Продавец смутился, открыл рот, закрыл и наконец выдавил:

— Ладно… Смотрите. Только аккуратно.

Я кивнул и открыл свойства системы, чтобы изучить параметры. Разрешение экрана оказалось так себе, углы обзора никакие, да и клавиатура была неудачной. За такие деньги — издевательство. Впрочем, покупать я все равно пока не мог, так что это была чистая разведка.

— Спасибо, — сказал я продавцу. — Подумаю.

Он проводил меня взглядом, в котором читалось облегчение. Видимо, боялся, что я заляпаю экран. В общем, напомнил мне школьных уборщиц, запрещавших детям ходить по чистому полу.

К фуд-корту я спустился на том же эскалаторе, на котором увидел мальчишку.

Девушки обычно опаздывают, а уж такие как Лейла… Так что я устроился за столиком и приготовился ждать. Однако не прошло и пары минут, как меня кто-то тронул за рукав.

Я обернулся и удивленно хмыкнул: рядом со мной стоял пацан в старенькой толстовке с капюшоном и натянутой по глаза бейсболке. Капюшон был надвинут по самые брови, и разобрать, кто это, не представлялось возможности. Лицо «пацана» закрывала медицинская повязка, такая, какие мы носили во время ковида.

— Привет, Серега, — сказал «пацан» нежным девичьим голосочком, смутно знакомым.

— Лейла? — спросил я, хотя уже давно догадался, кто это.

— Угу, — кивнула она и показала в сторону. — Пошли вон туда. Там неплохая кафешка. Возьмем себе по том-яму, съедим, а то я такая голодная. Ужас!

— Подожди, ты почему не в Москве?

— Я и была в Москве, в клинике, — хихикнула она и заторопилась вперед.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Мы дошли до небольшой кафешки, которая находилась на углу одного из ярусов торгового центра, взяли себе по супу и кофе.

Том-ям — это вообще отличный выбор для тех, кто следит за здоровьем. Лемонграсс, галангал (вид имбиря), лайм и чили содержат полифенолы с противовоспалительным эффектом. Капсаицин из перца временно повышает термогенез и чувствительность к инсулину. А бульонная основа дает высокую сытость при низкой калорийности. Единственное — при гастрите или язве лучше не злоупотреблять, но Лейле с ее диагнозом это не грозило.

За еду заплатил я, потому что у Лейлы не было наличных, а карточка оказалась заблокирована.

Когда мы начали есть, девушка налетела на суп, как голодный волчонок.

— О, вижу, ты капитально проголодалась, — улыбнулся я.

— Угу, — кивнула она, жадно поглощая еду. — Со вчерашнего вечера ничего не ела.

— А как ты в Казань из Москвы попала?

— Меня знакомый на машине привез.

— Обалдеть, — протянул я, вспомнив свои покатушки в Москву и обратно. — И как ты провернула все это?

— Да друг мой один. Ярослав. Он там, в Москве, учится. В универе, на архитектора. Я ему, короче, такая позвонила, сказала, что мне срочно надо в Казань смотаться. Вот он меня и привез. У него тачка крутая, так что ничего. Нормально доехали. И быстро.

— А тебя как отпустили?

— Да никак не отпустили. Я через окно вылезла! — прыснула она от смеха. — Видел бы ты, как я по балкону лезла. Жаль, не застримила. Палевно.

— Так они же тебя сейчас ищут!

— Не ищут, расслабься. Они, бывает, целый день ко мне не заходят, когда я говорю, что у меня депрессия, просьба не трогать. Они передают мне лекарства и еду, ставят в тамбуре. Я оттуда беру или не беру. А видеонаблюдения там нет. Фарид проверил, — усмехнулась она и горько добавила: — И больница эта капец странная. Больше на рехаб похожа. И охрана кругом. Еле свалила оттуда.

— Что ж, будем надеяться, что тебя здесь не найдут.

— Не найдут, — засмеялась Лейла и подняла на меня свои прекрасные глаза.

Она смотрела на меня с таким восторгом, что я поежился, меня словно током пробило по позвоночнику. Но не подал виду.

— Сергей, спасибо тебе, — с придыханием сказала она, а глаза ее заискрились от переполняющих чувств и невыплаканных слез. — Ты меня спас. Если бы не ты, я бы уже умерла!