Даже система считала избавление от такого приятеля оздоровительной процедурой.

И, пожалуй, была права.

Наутро после пробежки мы с Танюхой направились к Маринке Козляткиной за переноской для Валеры. Я собирался везти его на дачу в рюкзаке, но соседка переубедила.

— В такую рань? — усомнился я, когда Танюха потащила меня к ее подъезду. — Семи нет еще.

— Да Маринка в четыре утра уже на ногах. Бессонница у нее. Проснется посреди ночи, лежит, говорит, ворочается, уснуть не может, потом плюет и встает. Жаловалась мне как-то.

Дверь открылась после первого же звонка. В нос ударил знакомый концентрированный запах кошачьего царства. Три пушистые морды немедленно возникли в проеме, изучая гостей с подозрением потомственных аристократов. Сама Маринка была уже полностью одета, причесана и бодрствовала явно не первый час.

— О! — расплылась она в улыбке. — Танюшка! Сергей! Заходите, заходите! Я как раз чай поставила.

— Мы на минутку, — сказал я, оставаясь на пороге. — Марин, у тебя переноска для котенка есть? Одолжишь на пару дней. На дачу еду, Валеру не с кем оставить.

— Валероныча берешь? — умилилась Маринка. — Конечно есть! Сейчас принесу. Тканевая подойдет? Мусенька из нее выросла, а выбросить жалко.

Она исчезла в недрах квартиры, откуда доносилось мурлыканье и шорох кошачьих лап по линолеуму. Через минуту вынесла потрепанную синюю переноску с решетчатой дверцей.

— Вот, держи. Она в одном месте разорванная была, но я зашила. Вы же все равно за город едете? Только верни потом, мало ли.

— Верну обязательно. Спасибо.

— Ты бы, Мариночка, к врачу сходила насчет сна, — вставила Танюха. — Серега вон говорит, что недосып вреден для мозга.

— Да ходила я, — махнула рукой Маринка. — Выписали снотворное, а от него голова как чугун. Лучше уж так.

— Попробуй утром сразу на балкон выходить, минут на пять, на яркий свет, — сказал я. — Вечером легче уснешь. Свет подавляет мелатонин и перезапускает внутренние часы. А не поможет, заходи потом, я расскажу, как исправить сон.

Маринка посмотрела скептически, но кивнула.

— Ладно, попробую. Хуже не будет.

Танюха проводила меня до подъезда.

— Че это ты ее в гости заманиваешь? — с подозрением она посмотрела на меня, и выражение ее лица было отнюдь не воодушевленным. — У нее, между прочим, мужик есть. Имей это в виду.

— Хорошо, — не сдержавшись, хохотнул я. — Спасибо за предупреждение!

— Ну ладно, я побежала Степку будить, — чуть успокоившись, сказала она. — Удачи на даче.

Она махнула рукой и скрылась в подъезде.

В круглосуточном магазинчике Марата Светка, отсидевшая ночную смену, периодически клевала носом за прилавком и хмуро грызла карандаш, уставившись в газету с кроссвордом. Рядом стояла открытая банка энергетика.

— Доброе утро, — сказал я, проходя к холодильникам.

Светка подняла голову, окинула меня оценивающим, мутноватым от недосыпа, взглядом и кивнула, явно отметив трезвый вид и спортивную одежду. Со дня погашения долга она смотрела на меня почти дружелюбно.

— Чего тебе, Серый?

— Воды пару бутылок, сок какой-нибудь и… — я оглядел полки с алкоголем, — коньяк есть нормальный? Для отца, на дачу едем.

— Так девяти еще нет, — сказала она. — Не могу продать.

— Да? — я немного расстроился. — Ну ладно.

— Не ладно, раз отцу, — мотнула Светка головой и потянулась к полке, не выпуская газету из рук. — «Арарат» пойдет? Потом пробью просто.

— Пойдет.

После того, как она пробила покупки и уложила их в пакет, я заметил, что она снова уткнулась в кроссворд, постукивая карандашом по странице.

— Застряла? — спросил я.

— Да вот, — Светка раздраженно ткнула в клетки. — «Защитный механизм организма», девять букв. Вроде простое что-то, а не могу вспомнить. С утра голова ватная.

Я глянул на кроссворд.

— Иммунитет.

— Точно! — Светка вписала буквы и с подозрением посмотрела на меня. — Слушай, Епиходов, а ты вообще как? Вроде бухал беспробудно, а соображаешь будь здоров. Я вот кроссворды каждый день разгадываю, а все равно слова забываю. Имена путаю. Вчера соседку Галей назвала, а она Валя. Обиделась, дура.

— А сколько спишь? — спросил я, убирая покупки в пакет.

— Да какой там сон, — махнула Светка рукой. — Работаю ночами тут же, от Марата помощи не дождешься.

— Вот поэтому и забываешь. Во сне мозг включает что-то вроде внутренней уборки — вымывает токсичные белки, которые за день накопились. Если не выспалась, этот мусор остается, и голова работает хуже. А со временем, если хронически недосыпать, риск деменции растет.

Светка нахмурилась и стала еще больше похожа на прапорщика в отставке.

— Деменции? Это когда старики того… забывают все?

— Именно. Но это не приговор, если вовремя начать профилактику.

— И чего делать? Со сном понятно, поспать я люблю. А че еще?

— Смотри, — сказал я, облокотившись о прилавок. — Первое и самое важное — да, полноценный сон. Второе — движение. Полчаса быстрой ходьбы в день. При физической нагрузке в мозге выделяется вещество — нейротрофический фактор, который помогает нервным клеткам расти и образовывать новые связи, особенно в гиппокампе, который отвечает за память. Третье — учить новое. Именно новое, а не кроссворды. Кроссворды — это повторение того, что уже знаешь. А мозгу нужно когнитивное усилие, напряжение на незнакомом. Язык какой-нибудь, музыкальный инструмент, танцы. Когда осваиваешь непривычный навык, мозг строит новые нейронные пути.

Светка задумчиво покрутила карандаш.

— Я вот хотела на вязание пойти. Крючком. Но думала — ерунда, бабкино занятие.

— Отличная идея. Новый навык плюс мелкая моторика — мозгу самое то. Кроме того, вязание во многих культурах мира приравнивается к молитве и медитации. Раньше в дворянских семьях вязание для женщин было обязательным. Или вышивание.

— А ты-то сам чего принимаешь? — прищурилась Светка. — Ну, для мозга?

— Ничего не принимаю. Бегаю по утрам, сплю нормально, не пью. Кстати, — я поднял бутылку воды, — обезвоживание память сильно убивает. Даже легкое — на пару процентов — уже снижает концентрацию и скорость мышления. Хотя б литр чистой воды в день, и соображать будешь быстрее.

— Ой, какое-то гониво.

Я пожал плечами:

— Это доказано кучей исследований. Сон, движение, обучение новому — вот три вещи, которые реально меняют мозг на уровне биохимии. Научно доказано, что у тех, кто ходит пешком и нормально спит, гиппокамп буквально меньше усыхает с возрастом. А кто учит новое — у тех появляются свежие нейронные связи. Причем в любом возрасте.

— Ну, раз так… — Светка улыбнулась. — Я так понимаю, сразу это не сработает?

— Ошибаешься. Сразу начнет работать. Сон — это вообще моментально: выспалась, и голова яснее. С ходьбой чуть медленнее, но тоже не месяцами — через пару дней уже чувствуешь, что мозг не буксует. А долгосрочный результат — это когда все вместе превращается в привычку. Можешь начать с мелочей: попробуй чистить зубы другой рукой.

— Ладно, уговорил. — Она махнула рукой. — Чистить так зубы я попробую. И остальное.

— О! — воскликнул я, вспомнив кое-что еще. — Есть еще одна рабочая фишка. Умывание холодной, а лучше ледяной водой, и на вдохе задержать дыхание секунд на десять. Это включает рефлекс ныряльщика, когда мозг воспринимает холод как сигнал к погружению и переключает нервную систему в режим усиленного контроля. Пульс немного падает, сосуды сужаются, и выбрасывается норадреналин — он как раз отвечает за ясность мышления и тонус внимания. В итоге голова проясняется, и мозг работает заметно собраннее.

Светка скептически фыркнула:

— Холодной водой… бр-р.

— Не заставляю. Но работает. Особенности организма. Некоторым после такого даже думать легче — как будто голову прочистили.

— А это… ну, бухлишко? — Светка кивнула на бутылку «Арарата» в пакете.