Он разворачивает меня к себе. И я тону в его взгляде. Тёплые пальцы всё ещё охватывают мои руки.

— Хорошо, — шепчу я, не в силах отвести взгляда.

Он кашляет, смущённо усмехаясь:

— Всё пошло… совсем не так, как я планировал. Должно быть, я выглядел полным идиотом.

— Ещё каким… но это было… мило.

— Мило? — он моргает, шокированный. — Из всех слов, ты выбрала «милый»?

— А чего ты ожидал? — улыбаюсь я.

Он улыбается — и у меня буквально перехватывает дыхание. Я прочищаю горло, выпрямляюсь.

— Но… на будущее, — говорю я, — мне бы вполне хватило обычного тоста с авокадо. Я вегетарианка, по моему опыту скажу, фрукты и овощи обычно не пытаются убежать. Вот, у меня есть кое-что, что поможет твоей царапине.

Я поднимаюсь на ноги, и чувствую, как его горячий взгляд скользит по мне, пока я открываю ближайший кухонный ящик.

Он подходит ко мне, и я бережно оборачиваю пластырь вокруг его мизинца, затем наклоняюсь и мягко целую его поверх липкой полоски.

— Вот так. Готово. Если хочешь, у меня есть ещё леденцы — могут идти в комплекте с пластырем, — поддразниваю я.

Его глаза темнеют, взгляд становится глубоким, ищущим, тянущим меня в себя.

— Очень смешно, — пробормотал он. Его голос скользит по моей коже, как шёлк. — Леденец мне не нужен… Но вот ещё один поцелуй — с удовольствием возьму.

Я поднимаю взгляд на него, и в животе у меня взлетают стаи бабочек.

— Ещё один поцелуй? — выдыхаю я.

— Да. Но… вот сюда. — Он касается губ. — Я почистил зубы, смотри. Мятная свежесть. — Он облизывает клыки.

Я едва не стону от смеха и желания одновременно.

— Ладно. Один. Сделай его стоящим.

— Вызов принят.

Он склоняется надо мной, прижимает одну руку к столешнице позади меня, другой касается моей шеи — и моё сердце взмывает к горлу. Он поднимает мои волосы, переплетает свои пальцы с моими.

Его губы опускаются…

…и он целует меня в щёку.

Я издаю раздражённый стон.

— Эй! Это не считается!

— Нет? — хрипло спрашивает он, проводя большим пальцем по моему пульсу. — Тогда что именно ты хочешь?

— Септис… — выдыхаю я, хватая его за волосы. — Поцелуй меня по-настоящему.

И он делает это.

Он наклоняется и накрывает мои губы своими — глубокими, тёплыми, мягкими. Я ощущаю, как что-то внутри меня словно взрывается искрами. Я прижимаюсь к его груди, его низкий рык отдаётся у меня в животе.

Он прикусывает мою нижнюю губу, заставляя меня открыть рот, и его язык скользит внутрь, вплетаясь в мой — горячий, медленный, восхитительный.

Я буквально таю у него в руках. Я чувствую, как его твёрдый член упирается в мой низ живота — и целую его ещё сильнее. Но он вдруг отстраняется, оставляя меня без воздуха.

— Я хотел сделать это с первой нашей встречи, — шепчет он. — Ты была прекрасна с первого взгляда.

Моё дыхание сбивается.

— Ну… теперь я точно не могу назвать тебя «милым», — выдыхаю я.

— Нет? — он склоняет голову. — Тогда кто же я?

Я смотрю прямо в его опасные, завораживающие глаза.

— Сексуальный.

Его взгляд темнеет, становится плотным, насыщенным.

— Рад, что мы пришли к одному мнению.

Но затем он хмурится.

— Тебе не нужно идти на работу, Амата.

— Нужно. Иначе будет подозрительно.

Мы оба слышим новый отчаянный «МРРРААААУ!» из-под паутины.

Я вздыхаю:

— А пока — пожалуйста, отпусти мистера Маффинса.

Я выскальзываю из его рук.

— Отпущу. Но ты обещай поесть перед работой. — Он притягивает меня на секунду обратно и целует в лоб. — Хорошего дня, Амата.

У меня кружится голова.

— Ты точно справишься тут один?

— Конечно. Я буду ждать тебя.

Я киваю и ухожу в прихожую, но задерживаюсь, наблюдая из-за угла. Септис стоит перед моим котом, глубоко вздыхает.

— Пожалуйста… дай мне это сделать для неё, — бормочет он, и тихо приближается. — Ладно, Маффинс. У меня есть пластырь… и поцелуй жены. Вперёд.

Он осторожно освобождает кота из паутины — так мягко, что я не могу не улыбнуться.

Мистер Маффинс издаёт короткое «мрряв!» — и, как оранжевая молния, уносится прочь.

Я улыбаюсь.

И, наконец, ухожу на работу.

Рианна

Я понимаю, что сегодня едва успею на работу, но, учитывая всё, что произошло, оно того стоит.

Я смотрю в боковое зеркало своей машины — моей машины, которая чудесным образом оказалась припаркованной у моего дома, тогда как машина Гари исчезла без следа. Моя работает совершенно нормально, хотя ещё прошлой ночью была мертва. На мгновение я почти думаю, что всё случившееся вчера было лишь сном.

Но отрицать увиденное и пережитое — невозможно. Так же невозможно забыть тот утренний поцелуй, от которого всё внутри вспыхнуло. Щёки мгновенно наполняются жаром. Септис совсем не такой, каким я представляла его себе. Он оказался… смешным, внимательным, мягким — и невыносимо сексуальным. Трудно поверить, что это тот же самый Септис, которого я видела в лесу, среди костей и паутины, того, кто с такой ужасающей лёгкостью убил Гари.

От одной этой мысли по моему позвоночнику пробегает холодок. Той ночью он был олицетворением кошмаров, а сегодня — я веду себя так, будто влюбилась в него как школьница.

Я точно схожу с ума.

Каким бы спокойным он ни казался сейчас, я знаю — в нём скрыта тьма. И да, он пощадил меня… но могу ли я по-настоящему доверять ему?

Когда здание офиса появляется впереди, я решаю:

С этой проблемой мы разберёмся после работы.

Мне нужно сосредоточиться — иначе я не смогу убедительно притворяться, что не знаю, куда пропал Гари.

Но, въехав на парковку Виженерис, я мгновенно понимаю, что сегодня это невозможно. Всю территорию перед офисом перекрывают полицейские. Машины с мигалками выстроены в длинную линию.

Внутри хаос — везде копы, следователи, сотрудники мечутся по этажам. Документы разбросаны, офис Гари опечатан. Не успеваю я добраться до своего кабинета, как меня перехватывает моя коллега и подруга, Шарлотта Альварес. Она всовывает мне в руки кофе:

— Ты пропустила утренний цирк. ФБР пришли и вынесли всё из офиса Гари. Оказывается, у них наконец появилась доказательства, что он годами воровал деньги у клиентов.

Она цокает языком, качает головой, её яркие красные пряди подпрыгивают.

— И, естественно, он оставил нас расхлёбывать последствия. Ублюдок забрал деньги и свалил, пока его не поймали.

— Думают, он сбежал? — я делаю глоток кофе, благодарная за хоть какое-то отвлечение.

— Его машину нашли в аэропорту. Камеры засняли, как он садится в самолёт до Мексики. По крайней мере, так говорят… нам, конечно, почти ничего не рассказывают.

— В аэропорту?

— Ага. Похоже, он планировал это давно. Больше я ничего не знаю, но уверена — нам многое не договаривают.

— Пока идёт расследование… мы вообще будем что-то делать? — спрашиваю я. Вряд ли я смогу сосредоточиться сегодня.

Шарлотта снова качает головой:

— Ни черта. Партнёры заседают, а мы должны сидеть тихо и ждать, когда нас вызовут на допрос.

Она понижает голос:

— Они просили поговорить с тобой, Рия.

У меня сердце падает куда-то в живот, и я едва не роняю кофе.

— С-со мной?

— С тобой. — Она кивает в сторону агента.

Как по сигналу, тот разворачивается и идёт к нам. Шарлотта отступает, оставляя меня наедине с ним.

— Вы мисс Рианна Саммерс?

— Д-да…

— Следуйте за мной.

Я ставлю кофе на ближайший стол и иду за ним, как будто на автопилоте. Он ведёт меня в офис Гари. Закрывает дверь. Щелчок замка раздаётся слишком громко.

— Мисс Саммерс, — он обходит стол и упирается руками в поверхность. — Как хорошо вы знали мистера Эдвардса?

Я выравниваю голос:

— Он мой начальник. Мы вежливы друг с другом, но не более. Почему вы спрашиваете?