И его крик обрывается, когда ещё одна нить перекрывает ему рот. И голову. В считанные секунды он превращается в плотный кокон. Его тело перестаёт дёргаться. Становится неподвижным. Тварь поднимает его и подвешивает в угол, среди остальных коконов.

Я смотрю на свою руку — на ней та же липкая нить, что сейчас полностью поглотила Гари. На коже пятна тёмной крови. Я хочу перестать дышать. Хочу проснуться. Хочу исчезнуть.

Но хуже всего — существо поворачивается.

И начинает идти… ко мне. Его шаги — тяжёлые, медленные. Как будто оно только сейчас решило, что замечает моё присутствие. Я не думаю. Я просто разворачиваюсь и начинаю ползти. На четвереньках, вслепую, через грязь и мокрые камни. Я не знаю, куда. Я просто бегу от ужаса. Что-то большое скребёт по стенам. Существо перемещается… наверху. Я поднимаю взгляд. И в ту же секунду оно прыгает на меня.

Рианна

Погружённая в темноту, я крепко сжимаю глаза и слышу тяжёлый глухой удар — существо приземляется прямо передо мной, перекрывая путь. Я жду, что сейчас его клыки прожгут мою кожу… или что тонкая, как копьё, нога пройдёт сквозь меня, как сквозь Гари.

Я жмусь к холодной, сырой земле ямы, сжавшись в комок.

— Тебе не следовало быть здесь…

Он?

Это точно голос мужчины.

В нём есть что-то неожиданно утончённое, даже мягкое — лёгкий акцент, настолько едва заметный, что я не могу его распознать.

Нет, ну фак, конечно, мне не следовало здесь быть.

Я так напугана, что голос не идёт вовсе, но в конце концов мне удаётся выдавить:

— П-пожалуйста… отпусти меня…

Я вздрагиваю, сжимаясь ещё сильнее, когда слова срываются с моих губ.

Существо долго молчит. Наконец отвечает:

— Как тебя зовут?

Я поднимаю голову, но не могу заставить себя открыть глаза и посмотреть на монстра, нависающего надо мной. Я приоткрываю рот, но вместо ответа издаю сдавленный всхлип.

Со второй попытки, заикаясь, произношу:

— Р-р… Рианна… пожалуйста, я…

Он даже не даёт мне договорить.

— Рианна? Красивое имя, — произносит он тихо.

Моё имя на его губах звучит почти как ласка.

И снова тишина.

Ну да. Красивое имя для красивой добычи, — холодеет внутри.

Я не смею произнести это вслух.

Он делает шаг, и мои лёгкие сжимаются. Мысли разлетаются, как сорванные ветром листья. Я могу только стоять на коленях, пока его громадная тень нависает надо мной, вынуждая меня закрыть глаза и уткнуться лицом в колени.

— Т-ты… ты собираешься… съесть…? — я не могу закончить вопрос.

Воздух выходит из меня в беззвучном крике, когда его нога резко вонзается в землю рядом, скребя по камням и почве.

— Съесть тебя? — его голос звучит… почти весело.

Я отчаянно трясу головой.

— Но… ты монстр… я подумала…

Сверху срывается глубокий выдох. Я поднимаю глаза. Всё ещё слишком темно, чтобы разглядеть его. Я вижу лишь силуэт: огромный, массивный, окружённый паучьими конечностями, будто я в клетке.

— Монстр… — он усмехается. Звук пустой. В нём слышится нечто задумчивое… и странная печаль.

И вина тут же обрывает меня изнутри.

— Не в первый раз мне дают это имя. Я не собираюсь причинять тебе вред. Судя по твоим крикам, я не единственный монстр, которого ты встретила сегодня.

Мой взгляд падает на мокрое тёмное пятно на земле — там, где земля впитала кровь Гари.

Он думает… что спас меня?

Наверное… так и есть.

— У тебя есть… имя? — спрашиваю я тихо, не зная, что ещё сказать.

— У меня? — он почти удивлён. Над ямой прокатывается тихий смех. — У меня много имён. Среди них — «монстр».

— Прости… мне не стоило…

Лицо вспыхивает от стыда — хотя почему я вообще должна себя так чувствовать?

— Не нужно… я не обвиняю тебя. При таких обстоятельствах — и при любых других — я бы действительно казался тебе… чудовищным.

Пауза.

— Меня зовут Септис.

— Септис? — повторяю я.

Где-то наверху он, кажется, кивает, и красное свечение его глаз слегка меняется. И тут до меня доходит вся идиотизм происходящего. Я разговариваю с огромным… существом… жрущим людей… в яме… без шанса выбраться.

Он говорит, что не причинит мне вреда. Гари тоже говорил, что хочет помочь. Пока… пока не стал тем, кто чуть не сломал мне жизнь — и кости.

— Если мы закончили любезности, я хочу, чтобы ты ушла, Рианна, — произносит он.

Та самая лакированная нога, что стояла в земле рядом со мной, плавно поднимается — и на её конце поблёскивают серебром… ключи Гари.

Он протягивает их мне.

— Ох… — выдыхаю я, складывая ладони.

С лёгким звоном холодное кольцо падает мне в руки. Я поднимаю взгляд наверх. Сквозь дыры в кронах деревьев стекает дождь, тонкими струйками. Луч луны показывает высоту падения — десятки футов. Чудо, что я жива. Чудо, что ничего не сломано.

— Я не смогу выбраться, — шепчу я.

Его силуэт сверху наклоняется вниз.

— Тогда я перенесу тебя, — мягко говорит он.

Я остаюсь на месте, будто вросла в землю. Ломанные кости в коконах вокруг, мёртвые тела — всё это врезается в память. И осознание, что он — тот, кто сделал всё это…

Меня мутит.

— Я уже сказал: я не желаю тебе вреда. Мне ничего от тебя не нужно, кроме одного — уйди. Как можно быстрее. Если ты хочешь того же, тебе придётся мне довериться, — произносит он спокойно, но твёрдо.

Это правда. Если бы он хотел съесть меня, я была бы мертва за секунду — как Гари. Я осторожно тянусь вперёд и касаюсь чего-то длинного, мягкого… шелковистого.

Это… волосы?

Существо издаёт тихий приглушённый звук, похожий на сдержанное шипение. Я резко убираю руку.

— Прости! — выпаливаю я, начиная паниковать.

Я дотрагиваюсь снова. Теперь он опускается ниже, позволяя приблизиться. Мои пальцы скользят по гладкой тёплой коже — горячей, но не обжигающей. Его тепло… странно успокаивает. Под пальцами — движение грудной клетки. Твёрдость груди. Глубокая линия пресса. Рельефные мышцы, чёткие, как у воина. Настолько близко невозможно не увидеть масштаб его силы.

Его верхняя часть… Почти человеческая.

Чёрт возьми…

Септис перехватывает мою руку, резко, но не грубо.

— Пожалуйста, просто возьми меня за руку, — произносит он напряжённо, будто стараясь не показаться раздражённым. Интонация слегка… снисходительная.

Я хватаюсь за его руку — слишком сильную, слишком человеческую — и он поднимает меня так, будто я ничто.

Буквально взваливает меня себе на спину. И тут я наконец вижу разницу. Его верхняя половина — широкоплечая, мускулистая, почти человеческая.

Но нижняя…

Это настоящий паук. Твёрдая хитиновая грудь. Объёмное брюшко. И восемь длинных мощных ног, с лёгкостью удерживающих нас обоих. Поверхность гладкая, как чёрный камень.

Страшно.

И… захватывающе красиво в своей иной природе.

Моё сердце колотится, когда он начинает двигаться, и я крепко обхватываю его за талию. Его мышцы напрягаются под моей хваткой, и его скорость увеличивается.

— Держись крепче, — его голос спокоен, но в нём появляется напряжение.

Мы стремительно скользим по земле — вверх и вниз по неровностям — пока он не встаёт на отвесную стену и начинает подниматься. Мой живот падает вниз. Я зарываю лицо в его тёмные влажные волосы, как в укрытие. От него пахнет землёй, древесиной… и чем-то пряным, тёплым. Аромат кружит голову. Свет луны становится ярче по мере того, как мы приближаемся к поверхности. Он поднимается невероятно быстро. Четыре руки — две верхние, две нижние — отталкивают ветки, паутину, камни. Сбоку я замечаю кожу его плеч — она светлая, бледная, словно выточенная из мрамора, испещрённая тонкими чёрными узорами, похожими на татуировки.

Наконец, почти достигнув края, он резко останавливается.

— Дальше ты должна идти сама, — говорит он. — Я не могу выходить.