— Но всегда ведь можно из этих кабинетов выбираться под невидимостью и отводом глаз, — подмигнул я бабушке.

Елизавета Ольгердовна аж крякнула от неожиданности и закашлялась своими волшебными травяными капельками.

— А вот об этом, внучок, не подумала. То, что ты можешь не только личины менять, но ещё и скрываться… очень хорошо. Вот уж точно твоей японке нужно отплатить добром за добро. Хорошие навыки она тебе дала. Хорошему научила.

— Может, и не хорошему, но полезному, однозначно, — криво улыбнулся я. — Так что надо бы с Юмэ обсудить вопрос. Да и чувствую, что передышка ненадолго нам дана.

Бабушка нахмурилась.

— Думаешь, кто-то придёт мстить за пустотника?

— О-о, нет, я не по этому поводу, — покачал я головой. — Я думаю, что с исчезновением твоей фигуры в ранге архимага с шахматной политической доски империи нас сейчас все, кому не лень, начнут прощупывать на всевозможные каверзы и попытки отщипнуть от нас что-нибудь. К тому же принц дал мне отставку. С одной стороны, это формальная отставка, шифр доверия сохранился, а с другой стороны, вроде бы как и отлучение от будущего императорского тела. Поэтому воспринято это может быть по-разному. Я жду провокаций. Надеюсь, что их не будет, но, в принципе, зная шакалье нутро высшего света, даже не предполагаю, что нас пронесёт. Не Пронесёт. Нас попробуют на зубок все, кому не лень.

Бабушка снова нахмурилась.

— Да, и программу с ветеранами придётся временно свернуть, пока Резван не вернётся, — вынужден был признать я.

— Ненадолго, — отмахнулась княгиня. — Скоро энергомант привезёт тебе подарочек от Эраго.

— А он привезёт? — удивился я.

— Привезёт, — криво ухмыльнулась бабушка. — Эраго были первые, кому я позвонила, как только выбралась из больницы. Так что ждём. Что-то его задержало, это да, но должен будет вскоре вернуться.

Так мы периодически с бабушкой и беседовали. Я очень много узнавал, она подсказывала, в каком направлении мне действовать дальше, во всяком случае, в плане процессуальных моментов, но очень быстро уставала. А потому, распрощавшись и чмокнув Елизавету Ольгердовну в щеку, я отправился на разговор с Юмэ.

Мы с ней три дня практически избегали друг друга, вплоть до того, что она выходила есть в иное время, чтобы не встречаться со мной. Я помнил, что ей физически доставляет дискомфорт наличие на мне благословений иных сущностей, и удивлялся, почему я не ощущал чего-то подобного от нахождения с ней рядом.

Войд только хмыкнул внутри меня.

— Говори уже, что я опять упускаю из вида?

— Конечно, не ощущаешь. Ты поджираешь из неё каждый раз, когда она находится рядом. Ты как будто отпиваешь, высасываешь из неё определённую часть божественной энергии. Конечно, ей хреново. Представь, что при нахождении рядом с ней тебя грызёт какой-нибудь тигр, срывая с кости мясо. Вот и она себя так чувствует, только вместо тигра с неё срываются энергетические слои.

— Это твоих рук дело?

— О нет, — тут же отказался от подобной подпитки Войд. — Это не моё направленное действие. Если б я её начал жрать, вряд ли бы я остановился. Уж очень вкусная она у тебя — спелая, медовая, с терпким вкусом пряностей. Нет, это всего лишь твои собственные способности, твоя собственная аура и божественное благословение, скажем так. Со становлением жрецом жрать ты из окружающих начал пассивно, на уровне, если не хорошего энергоманта, поглощающего всё и вся отовсюду, то где-то очень близко. Именно поэтому, если ты сейчас благополучно потратишь свой резерв в ноль, да, то восстановить его тебе проще всего будет где-нибудь в людном месте, в толпе, отщипнув от всех по кусочку. Так что сильно уж на счет голода тебе теперь переживать не стоит. Правда, есть и некоторые побочные эффекты.

— Какие? — осторожно уточнил я.

— Ну, а представь, что ты с голодухи наешься со стола, ломящегося яствами, вплоть до несварения желудка и вздутия. Тебе будет хотеться вернуть всё содержимое. То же самое будет и с силами. Одно дело — пить нечто как изысканный коктейль, допустим, как вино долгой выдержки определённого урожая, а другое дело — нажраться сивой бормотухи, смешав всё и сразу по принципу: «Водка, пиво и вино, здравствуй, мама, я в говно». Вот и у тебя будет такая же ситуация, когда попытаешься нажраться от всего и по очереди. Тут либо ужрать кого-то одного, но чуть ли не в ноль, либо от всех по чуть-чуть, но с гарантированным похмельем.

Я тихо выругался.

— Зашибись последствия. То есть, хочешь или не хочешь, но меня медленно, но верно пытаются подсадить на эту самую иглу постоянной жажды и голода. Много мне дано в части возможностей, но ещё… но этими возможностями следует пользоваться очень осторожно, иначе меня просто-напросто сделают энергетическим наркоманом. А ведь очень возможно, что прошлого пустотника именно так и подсадили на необходимость получения всё больших и больших сил.

Отдельно у нас был разговор с Алексеем. Я всё-таки вот хотел узнать, чем закончилась наша операция в особняке на отшибе столицы, где держали Анну. Удалось ли подчистить следы.

— Конечно, — посмотрел на меня Алексей как на умалишённого. — Изначально после подобных мероприятий в команду входит несколько чистильщиков.

— Что ты имеешь в виду? — удивился я.

— Как минимум, убираются, уничтожаются все тела, чтобы не оставалось следов, и уничтожается вся кровь соответствующим образом.

— Это какой-то тлен или конструкт расщепления?

— Нет. Кровь убирают водники как жидкость. Они в состоянии её полностью собрать. Дальше её испаряют огневики. Для этого особых умений не нужно. Точно так же, как и для того, чтобы сжечь тела. С одного человека выходит порядка одного спичечного коробка пепла. Поэтому со всех ваших шантажистов осталась очень, очень небольшая урночка. А порядок в особняке навели обычной бытовой магией. Дыры в стенах ею, правда не залатаешь, но и мы ремонты делать не нанимались.

И, честно говоря, ничего внутри меня не дрогнуло. Наёмники — не наёмники, кем бы они ни были, они пытались убить меня, и пустотные гранаты, и прочее — это только явное тому доказательство.

Я поинтересовался, нашли ли какую-либо информацию по поводу принадлежности отряда кому-либо: либо боевому крылу ордена, либо ещё кому-то.

— Нет, — покачал головой Алексей. — Работало два отряда. Через гильдию наёмников проходил только один. Отряд простецов — крепкие середнячки. Посему не думаю, что их будет кто-то искать.

— Откуда взялся второй?

— Возможно, что залётные гастролёры. Тем более что документов при них не было, но, судя по внешности, не наши, сильно не наши. Либо с южных рубежей империи, либо и вовсе иностранцы.

Успокоившись подобным образом, что это на нас никого не выведет, я поинтересовался:

— А что с Аней?

— Всё нормально. Подлечили. В интернате, боится теперь куда-либо выходить. Очень просила о встрече с вами, когда найдёте время. После всех событий очень просилась к вам в больницу, но мы не рискнули. Её под присмотром, конечно, можно было сопроводить, но это бы ещё сильнее привлекло к ней внимание. Посему, когда-то, когда найдёте время, предложил бы отправиться в интернат, заодно и посмотрите, каков он на вид.

Я кивнул.

— Идея хорошая.

Теперь приходилось полностью вникать в дела рода и разбираться, как он функционирует, даже пусть в таких мелочах.

Моему желанию пообщаться с Юмэ не суждено было осуществиться как минимум потому, что, когда я пришёл, её не оказалось в своей комнате. Поинтересовавшись у Константина Платоновича, не в курсе ли он, куда пропала наша японская гостья, получил ответ, что за ней прибыли из японского посольства и пригласили туда для беседы. Отказать им она не смогла. И не далее, как полчаса назад, её отвёз Прохор в посольство. В случае, если необходимо, могут отправить за ней нашего законника, чтобы её вернули.

Пока я даже не знал, стоит ли этим заниматься, уже очень часто мои визиты в японское посольство заканчивались весьма неожиданными последствиями. Что ж, если через час она не объявится, необходимо будет наведаться туда ещё раз с визитом. Правда, боюсь, что в этот раз моё нахождение рядом с кицунэ не доставит ей особого удовольствия.