— Кстати, о браке, — решил я заодно прояснить для себя некоторые аспекты. — С учётом перманентных войн и прочего… как здесь относятся к бракам?

— Да как и везде, собственно, — хмыкнула бабушка. — В Российской империи предпочитают иметь одну супругу. Любовниц иметь не возбраняется, в том числе и признавать бастардов, если таковые имеют магию. В этом нет ничего зазорного. Они получают отчество главы клана на тот момент. И без разницы, кто, где, когда и как нагулял этих детей, главное, что они усиливают род и клан в целом. Что же касается нас…

— А что, мы на каком-то особом положении? — свёл я брови.

— Ну, как тебе сказать… Мы же скандинавы. И у твоего предка Бьерна Утгарда, когда он прибыл в местное царство, было аж четыре официальные супруги-воительницы, от которых он прижил немного-немало порядка двенадцати детей. Правда, в ту пору из них дожило до старости всего лишь четверо, но этого хватило для того, чтобы род рос и развивался.

— Ничего себе, — удивился я. — И как на это смотрели здесь?

— Да никак. Ровно до того момента, пока он уничтожал врагов и поливал кровью поля сражений, ему готовы были простить всё что угодно. Вон, даже княжеский титул дали. Считали, что уж со своими бабами любой воин должен разбираться самостоятельно. Да и к тому же его «валькирии», как их за глаза называли, или «отмороженные кровожадные бабищи» тоже кому хочешь, при желании, могли и лицо начистить, и магией нос утереть.

— Что? — бабушка просто наслаждалась моим удивлением. — Да, у нас на бывшей родине женщины прекрасно воевали наравне с мужчинами. Посему никто и не удивился, что в роду Угаровых смогла появиться сумасшедшая сука и доразвиться до архимага с пассивным даром. Я продолжала славные родовые традиции.

— С ума сойти. То есть ты хочешь сказать, что, в принципе, это всё решается лично между людьми?

— У тех же японцев вообще целые гаремы приветствуются, причём официальные. У императора уже даже и не помню, сколько жён, сбилась со счёта. У Юмэ спроси, сколько у её деда-архимага официальных только жён и любовниц было, и я тебе так скажу, что как раз-таки сила — это большой показатель. Чем сильнее маг, тем больше ему прощают на самом деле, но тем большим он рискует, когда его призывают на службу. Вот и вся суть. Архимагам многое прощается, ведь и многие пытаются подсунуть под них своих дочерей фавориткой или в любовницы. Ведь можно получить весьма и весьма одарённого отпрыска, особенно если его временно припрятать от одарённого папаши, чтоб под себя не подгрёб. Так что вообще нет в этом ничего удивительного. Поэтому сами будете решать, с кем, как и когда судьбу связывать. Понятно, что некие династические интересы мы должны учитывать, но сам понимаешь: чем ты сильнее, тем проще тебе диктовать всем остальным собственную волю. А уж тем более это касается собственной спальни. Лично мне в своё время, наверное, простили бы гарем мальчиков-зайчиков, но я слишком любила супруга для того, чтобы заниматься таким непотребством.

Я задумался. При нынешнем своём архимажеском статусе я мог завести себе жён, любовниц, и никто бы ничего мне не сказал? Правда, официально подобного статуса у меня не было, но сам факт…

— Кстати, — бабушка поинтересовалась, — в свете открывшихся у тебя способностей как планируешь тренироваться? Подозреваю, что порталы твои — это как раз-таки уровень архимага, пусть и при поддержке неизвестной сущности. С одной стороны, это плюс, с другой стороны, скрываться тебе придётся. Судя по тому, что пустотники были предыдущими владельцами местного трона, за это тебя сильно не взлюбят нынешние. Ну и плюс, кроме того, ты с азиаткой-то своей разговаривал? Если не ошибаюсь, то ей, как жрице одной сущности, лежащее на тебе покровительство другой теперь поперёк горла встанет. Это не временно, это ты вляпался на постоянку.

— Ещё не разговаривал. Избегает она меня, — не стал я скрывать неопределённый статус наших отношений.

— Потому избегает, что не знает, что делать. С одной стороны, вроде бы и старик Кагэро не выкарабкался, и девочке — вольному воля, — хмыкнула бабушка. — У них там сейчас такая резня идёт за его наследство, что мама не горюй: желающих примостить седалище на его место столько, что хоть кучу малу организовывай. А с другой стороны, не просто же так она возле тебя ошивается. Чем-то сподобился ты ей, если она никуда не уходит, хотя, по идее, могла бы уже. Вольному воля, да и теперь в храм со спокойной душой могла бы вернуться без проблем, никто бы ничего ей не сделал.

— Не знаю, Елизавета Ольгердовна. Не знаю. Поговорить надо. Удерживать силой не стану. Ну и, если попросит убежища, тоже не откажу. Как ни странно, но пусть у неё и всего лишь один хвост, но обучить она меня смогла на совесть.

Я провёл рукой напротив своего лица, и при этом практически моментально изменился, став похожим на британского архимага Трындеца, разве что с завёрнутыми в трубочку ушами (уж очень запомнился мне этот вид). А затем провёл ладонью вверх и сменил быстро личину на молодого Прохора, затем снова дёрнул рукой вниз и вдруг предстал самой Елизаветой Ольгердовной.

Да, чтобы развить подобную скорость я тренировался перед зеркалом в день по несколько часов. Ведь для меня лично конструкт по смене иллюзорной внешности открывал очень большие перспективы в дальнейшем. На уровне с той же телепортацией. Только если телепортация давала мобильность, то смена личин давала скрытность и возможность к разведке.

Бабушка только покачала головой, глядя на меня.

— Да уж, научила тебя девка крепко. Никогда бы не подумала, что у неё такие таланты к обучению. За это по головке её в храме не погладят.

— А, может, это я способный? — улыбнулся я бабушке.

— Да ты-то способный, уж мне ли не знать, — похвалила меня бабушка. — Я видела, как ты химерами управлял. То, на освоение чего у некоторых уходили годы, у тебя едва ли не за одно занятие получалось. Так что твою способность я не отметаю. Ты мне вообще напоминаешь, Юра, чистый холст или губку, которая впитывает любые знания, до которых может дотянуться. Именно этим ты хорош. Ты не боишься учиться. Ты не считаешь себя закостенелым. Ты не считаешь себя лучше всех. Ты хочешь учиться, хочешь становиться сильнее, прекрасно понимая, чем это может для тебя обернуться. А нынешние маги учиться не хотят, — с сожалением произнесла княгиня. — Именно поэтому так мало среди нас осталось архимагов.

— Я тут подумываю ещё раз попытаться проверить собственные силы и телепортироваться на наши основные предприятия. Перед этим попрошу приготовить комнаты мне, куда бы я всегда мог переноситься. Для мобильности. И будет проще контролировать всю ситуацию и в случае необходимости решать проблемы.

— Идея хорошая, — кивнула бабушка. — Насколько я помню, ты говорил, тебе для такого фокуса необходимо полностью опустошать резервы. Ты тогда становишься слабее котёнка.

— Не совсем так. Резерв полностью опустошается в одном из случаев, а есть другой. Но он требует соблюдения очень строгих условий именно для сохранения резерва. Этих строгих условий я и хочу добиться созданием так называемых пустых портальных комнат, моих личных кабинетов. Ключи от них будут только у меня и, соответственно, как, почему и для чего они нужны, всем остальным знать нет необходимости.

— Очень быстро раскроют твои такие портальные комнаты, — хмыкнула бабушка. — Люди не идиоты. Если ты будешь из ниоткуда появляться вдруг из своего кабинета, если не было ни слуху ни духу о тебе, то шила в мешке не утаишь. Все слишком быстро узнают о твоих способностях.

— А что ты тогда предлагаешь?

Бабушка задумалась, откинувшись на подушки.

— Помнишь, на карьерах нам показывали проклятое место, куда все соваться боялись? Я бы туда точку привязки сделала как-нибудь. Ну, или к месту, куда меньше всего посещаемость. И уже оттуда появлялась бы. Мало ли, уж как ты туда добрался — хоть химерой, хоть ещё чем. Опять же, иллюзионист ты не из последних. Всегда можно сказать, что химера иллюзорная просто была развеяна, поэтому…