— То есть вся эта дрянь влияет каким-то образом на вас и делает вас смирнее для того, чтобы вас можно было подсадить в кого-то?

— И да, и нет. Всё сложно.

— Ты у меня хоть не женщина? — уточнил я. — А прозвучало как типичная женская отмазка.

— Нет! Астрал упаси!

— Тогда так. Сейчас мы идём и сворачиваем шею этому уроду, а после ты мне всё по порядку рассказываешь.

Я услышал тяжёлый вздох и получил волну согласия.

— А сейчас прячься так глубоко, как только можешь, — предупредил я, делая шаг к бурлению неизвестной магии. Сам же я вслух ответил настоятелю: — Вы правы, мне такой сосед ни к чему. Если избавите, буду благодарен.

«С ума сошёл? У тебя же нет магии!» — где-то фоном возмущался Войд.

«Магии у меня, может, и нет, но зато у меня есть моё собственное тело. И у меня есть горг».

Горг зарычал внутри, глядя на человека, посмевшего измываться над подростком. Такие в его мировоззрении были достойны смерти от его лап.

«Поможешь?» — обратился я к эфемерной сущности, каким-то образом подмявшей под себя астрального брата.

Получив утвердительную эмоцию поддержки, я смело шагнул в бурление болотной магии. Чёрт, ощущения были так себе. Стоило окунуться в эту незнакомую силу, и будто ноздри, рот, глотку, уши — всё завалило могильной землёй. Запахи тлена, трупного разложения и сопутствующих миазмов проникали глубоко под кожу, и от этого я буквально чувствовал, как Войда внутри корёжит. Он даже поскуливал тихо от неприятных ощущений.

Вот только горгу на эту магию было глубоко плевать. Он практически проступил сквозь мою кожу, защищая меня эфемерными наростами. Взглянув на руки, я увидел вместо пальцев удлинённые когти. Да уж, получилось нечто среднее между ракшасом и горгом, которого я поглотил.

«Что же ты такое, Юра? Что же ты такое?»

Но при этом я заметил взгляд торжковского настоятеля, он испугался и отшатнулся от меня, прикрываясь телом Ани.

Я стремительно схватил его за горло, сжимая его когтями. Настоятель сучил ножками, не доставая до пола. Лицо его покраснело, напоминая перезрелый томат. Я посмотрел ему в глаза и прорычал:

— Ты ошибся, настоятель. Может быть, мне и пытались подселить астральную сущность, но она там не прижилась. То, что ты видишь, — результат оборотнического благополучного симбиоза. Перед тобой оборотень, а не носитель астральной сущности. А за то, что ты посмел напасть на моего человека, ты умрёшь. Я оставил тебе жизнь, уничтожив паразита, проживавшего в тебе, но нет… Паразитом была не астральная сущность, паразитом был сам носитель. А паразитов принято давить сапогами, размазывать по мостовой, практически не задумываясь.

Я сжал руку, почувствовав, что ещё мгновение, и гортань, а после и позвонки хрустнут в моей ладони. Настоятель заскулил:

— Нет, нет, нет! Пожалуйста, прошу, не надо! Я же не знал… Я… мне… я не собирался… Нет, нет…

Он скулил и всё больше напоминал даже не человека, а дрожащую тварь, вдруг понявшую, что отсчитывает последние секунды собственной жизни.

— Это не я! Это меня натолкнули на эту мысль, сказали, что это возможно. А так… подселение астральных тварей проводил только глава… глава ордена! Я не виноват, я не виноват!

— Глава, говоришь? — хмыкнул я. — Значит, и до него доберёмся.

Сжав руку чуть сильнее, чем следовало, я услышал хруст, музыкой отозвавшийся в моих ушах. Вместе с тем магия вокруг взбунтовалась.

«Плохая идея, — отреагировал где-то глубоко рычащий внутри меня Войд. — Для перехода же требовался момент смерти».

Твою мать!

Недолго думая, я подхватил Аню на руки и вылетел из бурлящих болотных миазмов. А тело погибшего настоятеля вдруг начало разлагаться в ускоренном темпе, став похожим на швейцарский сыр. Из крупных дыр внутри тела стали появляться астральные черви, пожирающие его плоть, обгладывающие кости и со временем сточившие даже их. Спустя несколько мгновений на полу посреди ритуального круга не осталось абсолютно ничего, что когда-то могло бы быть настоятелем Торжковского храма Ордена Святой Длани. А червяки-личинки, вылезшие из него, тыкались по сторонам ритуального круга, но не могли покинуть его пределов. Затем они принялись поглощать друг друга, пока не остался только один кандидат на подселение. Самый сильный. Он издал оглушительный визг, как будто пытался найти для себя носителя, звал его, просил прийти, но, так и не найдя никого, астральный «брат» принялся корчиться в агонии и распадаться на глазах. Ещё четверть минуты ему потребовалось на то, чтобы окончательно сдохнуть.

А после болотного цвета магия опала. Где-то на фоне загрохотали выстрелы. Схватив Анну на руки, я рванул вниз по лестнице, накрывая нас пустотным щитом и окружив плотным коконом пустотных игл, вот-вот готовых сорваться в атаку по первому моему приказу.

Но то ли я был настолько страшен в своём виде, то ли никто не решился связываться со мной, но на улицу я выбежал без происшествий и почти столкнулся нос к носу с Алексеем. Тот сперва отшатнулся от меня такого красивого и хотел было выдать в мой адрес автоматную очередь, но вовремя остановился, разглядев девчонку. А после перевёл взгляд на мои глаза.

— Юра… Княжич?

Я только кивнул головой.

— А где ваша азиатская гостья?

Я указал на крышу.

— Нужно забрать оттуда, она с крайним магическим истощением, как и все мы после применения пустотных гранат.

— Всё сделаем, — кивнул тот и подозвал кого-то из гвардейцев, отдавая распоряжение эвакуировать азиатку с крыши.

А взглянул на Аню. У той дыхание почти не прослеживалось, белки глаз почернели, да и сама она будто была пропитана чернилами.

— Мне срочно нужен лекарь, чтобы вывести из девушки эту отраву. Есть у вас кто-нибудь, кто может заняться ею здесь же?

— С нами Мясников отправился, — ответил Алексей и снова махнул кому-то рукой, указывая на нас. — Скоро будут тут, — кивнул тот.

М-да… кому рассказать, засмеют. На боевой выезд отправился калека-лекарь. Но выбирать пока не приходилось. Да и судя по горящему взгляду Фёдора Михайловича его такая жизнь устраивала.

Я обещал загрузить их разной работой по профилю, вот и держу слово, даже в нынешнем состоянии превращая их жизнь в феерию.

Пока я следил за лечением Ани и выходом из неё чёрной жижи, моё сознание рывком зашвырнуло в моё Ничто, где предо мной стояла тень души Бьерна Утгарда. Опустив эфемерный меч мне на плечо, словно при посвящении в рыцари, он произнёс:

— Потомок, ты принимаешь главенство в роду по праву силы⁈

— Это сейчас шутка такая была? — хмыкнул я, но заметив напряжённую позу Бьерна, собрался с мыслями. — Принимаю главенство! Что случилось с предыдущей главой рода?

— Она потеряна для нас.

И таким замогильным голосом это сказано было, что я невольно вспылил. Подобные размытые ответы сейчас были вообще не к месту.

— Она мертва⁈

— Она утратила силу, — высокопарно ответил мне предок.

— Да плевать на силу! Елизавета Ольгердовна жива? — допытывался я у Бьерна.

— Пока да, — с превеликой неохотой ответил тот мне. — Но без силы это ненадолго. Тебе нужно…

— Я и так знаю, что мне нужно, бабушку спасать. Ты знаешь, где именно она в Османской империи?

— Откуда⁈ — вспылил предок. — Я и до тебя-то едва достучался. Вы оба под ноль были с выкачанными родовыми силами, но у тебя они начали медленно восстанавливаться, а у неё — нет.

Так, из всего сказанного я вычленил главное, у меня магия восстанавливалась, хоть и медленно, а у бабушки — нет. А я знал только одно место в мире, где магия под ноль выкачивалась из магов — Алаид.

«Хаос Первородный, — в сердцах обратился я к первостихии рода, — пусть она окажется там!»

Я вывалился в реальность и тут же едва не рухнул в руки Алексею:

— Я возьму твоего крылогрива! Юмэ и Аня на тебе! У княгини проблемы!

Тот только ошарашенно кивнул.

Я же взобрался на химеру и по связи попросил её нестись во весь опор во дворец. Быстро перекинуть меня на Сахалин мог только принц. Я пока не знал, как привлечь принца к нашим родовым делам, не имея на то внятных аргументов, но от этого зависела жизнь Елизаветы Ольгердовны, а значит у меня было время, чтобы придумать способ.