Хадсон ухмыляется, и тогда я понимаю это наверняка — он выиграет этот бой, даже если это убьет его.

— Ты готова к этому? — Спрашивает меня Джулиет.

Мой желудок сжимается, и я качаю головой.

— Ни капельки.

Раздается «дзинь», означающий начало первого раунда, и я понимаю, что не должна смотреть, но, кажется, не могу отвести глаз.

Хадсон крадется, как проворный кот к своей добыче.

Несколько секунд двое мужчин кружат друг друга в танце, и когда Сонни бросается на него, как разъяренный бык, Хадсон уже готов, он быстрее, резче и точнее.

Он едва заметно смещается влево, и здоровяк промахивается.

Хадсон снова смещается и наносит удар ногой, быстрый, как молния. Хруст, с которым она попадает в челюсть Сонни, звучит у меня в ушах.

Я зажмуриваюсь.

— Думаю, я увидела достаточно, — шепчу я.

— Закрой глаза, — приказывает Джулиет, и я чувствую, как она подается вперед — она буквально съезжает на краешек стула, когда я слышу, как двое мужчин обмениваются ударами, а толпа аплодирует и кричит.

Я стряхиваю ее руку и закрываю уши.

У меня начинает кружиться голова.

Я подумываю о том, чтобы сбежать, когда чья-то твердая рука сжимает мое плечо.

Я решаюсь поднять взгляд и вижу, что Расти улыбается мне.

— Ты в порядке, детка? — спрашивает он, и в его голосе слышится веселье.

Я качаю головой.

— Нет.

Он усмехается.

— Он сказал мне, что тебе нужен выход.

Я хмуро смотрю на него.

— Ну, давай. — Он протягивает мне руку. — Я твой выход.

Я с благодарностью беру его за руку, даже не оглянувшись на свою лучшую подругу, любящую насилие, когда он уводит меня от клетки к выходу с главной арены за кулисы.

Джулиет придется справляться самой. Эта девочка стала дикой.

Мой брат морочит ей голову.

— Он сказал мне, чтобы я попросил тебя подождать здесь, — инструктирует Расти, когда я с благодарностью опускаюсь на диван в углу. — Он сказал, что ты, вероятно, захочешь посмотреть бой по телевизору с выключенным звуком? — Он хмурится, словно думает, что я сумасшедшая, но мне все равно, я слишком занята тем, что теряю сознание от того факта, что Хадсон точно знает, что мне нужно.

— Не осуждай меня, — говорю я с усмешкой. —Я могу смотреть без шума или слушать без картинок — не то и не другое одновременно.

Он нажимает несколько кнопок на пульте дистанционного управления, и телевизор передо мной оживает, звук приглушается.

Закончился первый раунд, Джастин и Оуэн находятся в клетке с Хадсоном. Джастин разговаривает с ними — не с ними, а с самим собой, а Оуэн прикладывает лед к его лопаткам.

На его лице пока нет крови, и я благодарна ему за это.

Даже на экране телевизора у меня от этого все равно кружится голова.

— Хочешь, я посижу с тобой? — Спрашивает Расти, задерживаясь в дверях — ему явно не терпится вернуться в гущу событий.

Я фыркаю от смеха.

— Я могла бы сказать «да», и тебе пришлось бы остаться, я права?

Я не знаю, как много Расти знает о Хадсоне и обо мне, но ясно, что он получил соответствующие приказы.

Он качает головой и ухмыляется. — Без комментариев.

— Иди. — Я отмахиваюсь от него. — Мне и здесь хорошо. — Просто присмотри за Джулиет, хорошо? Мне кажется, она начинает становиться немного дикой.

Он громко смеется, запрокидывая голову.

— Ты должна присоединиться к нам на темной стороне, Рэмси, это весело, я обещаю.

Я закатываю глаза и снова смотрю на экран, чтобы увидеть, как судья выводит обоих бойцов обратно в центр.

Нервы снова сводят меня с ума, и я поджимаю ноги под себя.

— Увидимся позже, — кричит Расти, — Постарайся не блевать!

Я показываю средний палец ему вслед, и он уходит.

— Давай, чемпион, — бормочу я, когда начинается второй раунд. — Ты можешь это сделать.

Хадсон

Этот бой был жестоким.

Никогда в жизни мне не наносили таких сильных ударов. Я более чем уверен в себе, но он просто так не сдастся, а мне нужно, чтобы он сдался — желательно, два раунда назад.

— Ладно, братан, это все — последний раунд. Если ты собираешься победить нокаутом, то сейчас твое время.

Я киваю головой и моргаю, когда кровь стекает по моему лицу.

Я снова рассек эту чертову бровь.

Оуэн хватает полотенце и вытирает кровь, а затем смазывает ее вазелином, чтобы остановить кровотечение.

Вряд ли это сильно поможет.

Надеюсь, Рэмси не смотрит.

Я знаю, что не должен сейчас думать о ней, но это меня не остановит.

Она здесь, и она будет моей.

И не только это, она собирается сделать меня отцом.

Я чувствую, как уголок моего рта приподнимается в усмешке.

— Ты меня слушаешь? — Спрашивает Джастин, вырывая меня из моих фантазий и возвращая к реальности.

— Я слушаю.

— Покопайся в своих мыслях, чувак, и найди то, что значит для тебя больше всего.

Он многозначительно смотрит на меня, и я киваю, представляя Рэмси.

— А теперь поднимайся, черт возьми, на ноги и закончи эту борьбу — сделай это ради того, что у тебя сейчас в голове.

Я снова киваю, на этот раз действительно вслушиваясь в его слова.

Я сделаю это. Ради Рэмси и моего ребенка.

Ради моей семьи.

Слово «семья» всплывает у меня в голове, и внезапно я чувствую себя непобедимым.

Я не чувствую усталости, боли или побоев.

Я чувствую, что меня вернули к жизни.

Это мое.

— Он устал. Ему больно. — Джастин хватает меня за плечи и смотрит прямо в глаза. — Прикончи его.

Оуэн снова заталкивает мне в рот каппу, и я рычу.

Я выхожу на середину ринга и пристально смотрю на человека, который осмелился выйти против меня. Человека, который вышел в клетку крупнее и сильнее меня. Человека, которого я собираюсь победить.

Никто, кроме меня, не заберет этот пояс домой.

Судья опускает руку, и я чувствую, что пролетаю дистанцию. Я позволял ему подходить ко мне — делать первые удары в бою, но время для этого прошло.

Моя голень попадает ему в челюсть, и его голова откидывается назад.

Этот удар был в пользу Рэмси.

Я не даю ему времени опомниться, прежде чем снова бросаюсь на него, обрушивая на него шквал ударов кулаками.

Я слышу, как Джастин что-то кричит, но не могу разобрать, что именно.

Сонни отпихивается, теряя бдительность, и я, размахнувшись, заезжаю ему прямо в нос.

Это было для моего малыша.

Он толкается вперед, его руки обвиваются вокруг моей шеи в захвате, но это слабо — он проигрывает — я отталкиваю его, и он поднимает руки, чтобы защитить лицо.

Я опускаю правый локоть и размахиваюсь изо всех сил, на которые только способен, нанося апперкот кулаком в нижнюю часть его подбородка.

Он падает на тент, отключившись, как молния.

Я тяжело дышу, стоя над ним, мои плечи поднимаются и опускаются.

Это было для моей семьи.

Толпа беснуется, кричит и скандирует мое имя, когда рефери ныряет между нами, размахивая руками взад-вперед, давая понять, что бой окончен.

Я выиграл.

Я отшатываюсь назад, тяжесть моего достижения переполняет меня.

Я выиграл.

Я действительно, черт возьми, сделал это.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь моментом.

Я сделал это. Ради себя, ради нее, ради нас.

Джастин, Оуэн и Рэнди уже на ринге, когда я снова открываю глаза и накидываю свой пояс на плечи.

Я кружу по клетке, мои растерянные глаза обшаривают толпу, хотя я знаю, что она никогда бы не смогла вынести такого зрелища.

Я хочу ее увидеть.

Теперь борьба окончена, и все, что меня волнует, — это найти мою девушку и наладить отношения между нами.

Я прохожу от одного человека к другому, меня обнимают, хлопают по спине и поздравляют.

У меня такое чувство, что мне в лицо навешивают бесконечные микрофоны и камеры; каждый хочет поучаствовать в происходящем.