— Ну, тогда решено. Я не могу разговаривать с ним в присутствии Джастина.

Она закатывает глаза.

— Вот почему я здесь, солнышко. Я пойду пообщаюсь с ребятами, а ты можешь поговорить с тем страшным человеком, который тебе так нравится.

Я чувствую, как уголок моего рта приподнимается в улыбке. — На самом деле, он не такой уж и страшный.

Это всего лишь прикрытие для мира — чтобы держать его на некотором расстоянии, чтобы он мог жить так, как хочет, — бороться, но не быть втянутым в какую-нибудь медийную чушь.

Она открывает свою дверцу.

— Что бы ты ни сказала, мне вытащить его сюда или ты зайдешь сама?

Я ни за что не собираюсь выставлять себя еще большей неудачницей, оставаясь в машине.

Я открываю свою дверцу, и она торжествующе улыбается.

Мы идем бок о бок к дому в тишине. Я слышу доносящуюся изнутри музыку. Похоже, это нечто большее, чем просто несколько видеоигр.

— Ты уверена, что у них не вечеринка?

Она пожимает плечами.

— Насколько я знаю, нет.

Мы подходим к входной двери, и Джулиет слегка подталкивает меня.

— Поторопись и постучись уже.

— Господи, успокойся, — ворчу я, поднимая руку и громко стуча в деревянную дверь.

Мое сердце бешено колотится в груди, но ничего не происходит.

Они не слышат меня из-за музыки.

— Они не слышат, давай просто уйдем.

Я поворачиваюсь и пытаюсь проскользнуть мимо нее, но она не поддается.

— Не так быстро, цыплячье дерьмо.

Она дергает ручку, но дверь заперта.

— Ага, — победоносно объявляет она, когда замечает дверной звонок и нажимает на него сбоку.

Звонок разносится по всему дому, и я опускаю голову, признавая свое поражение. Они определенно должны были это услышать.

Музыка становится тише, и я слышу шаги, приближающиеся к двери.

Мое сердцебиение снова учащается. Я не знаю, готова ли я к этому — встретиться лицом к лицу с мужчиной, которого я не должна хотеть, но на сто процентов хочу.

Дверь распахивается, и я слышу, как у меня перехватывает дыхание.

Это не тот, кого я ожидала увидеть.

— Чем я могу вам помочь? — Спрашивает Ванесса, высокомерно подняв бровь.

Она стоит в дверях его дома, ведя себя как хозяйка, и внезапно я чувствую, что меня сейчас стошнит.

Я мучаю себя, позволяя своим глазам осмотреть ее с головы до ног — она стерва, это видно по выражению ее глаз, но в то же время она великолепна.

— Хадсон здесь? — Вежливо спрашивает ее Джулиет.

— Да… он здесь, — отвечает Ванесса, и ее губы изгибаются в лукавой усмешке.

— Так мы можем поговорить с ним или как? — Спрашивает Джулиет, и я даю ей виртуальную «пять».

Ванесса прищуривается, глядя на меня, и я знаю, что она помнит меня с тех пор, как я была здесь в последний раз. Хотела бы я знать, почему она снова здесь.

Она поворачивается, делает несколько шагов вглубь дома и бросает через плечо: — Хоррор, к тебе пришли.

Хадсон появляется у нее за спиной, без рубашки — сексуальная татуировка в виде орла широко раскинулась у него на груди, в одной руке он держит бокал, с его губ все еще слетает смешок.

По крайней мере, до тех пор, пока его взгляд не упадет на меня.

— Рэмси? — выдыхает он.

— Привет, — пищу я, неловко махая рукой.

Ванесса прижимается к нему, ее рука обвивается вокруг его талии. — Кто она, малыш?

Я наблюдаю за происходящим, как в замедленной съемке.

Я пытаюсь проглотить комок в горле, но не могу. Я чувствую себя физически больной.

— Мне не следовало приходить, — шепчу я, и когда я поворачиваюсь и проталкиваюсь мимо Джулиет, на этот раз она даже не пытается меня остановить.

Это было ошибкой. Мне не следовало появляться здесь вот так.

Я бегу по дорожке и слышу, как Хадсон выкрикивает мое имя, но не оборачиваюсь.

Я подхожу к машине и распахиваю дверцу как раз в тот момент, когда его рука опускается, захлопывая ее снова.

Я прижимаюсь спиной к дверце машины еще до того, как замечаю, что он рядом, его мускулистые руки по обе стороны от моей головы.

— Рэмси, — говорит он, и его глаза изучают мое лицо в поисках подсказки, что, черт возьми, я здесь делаю. — Куда это ты собралась?

— Прости, — заикаюсь я. — Я не могу стоять здесь и разговаривать с тобой, пока она вцепляется в тебя своими когтями.… Я просто не могу.

Он хмурится, глядя на меня. — Ванесса? — спрашивает он.

Я не могу ответить ему, не впав в приступ ревности, поэтому молчу.

Не знаю, почему мне так больно видеть их вместе, но это так.

У него была я, а потом он пренебрег мной. Может быть, он делает то же самое с ней, я не знаю, но я определенно не хочу этого видеть.

Мое поганое сердце влюбилось в этого человека, хотя он этого и не заслуживает.

— Я, пожалуй, пойду.

— Ты не уйдешь, пока не расскажешь мне, что ты здесь делаешь.

Я слышу, как хлопает дверь, и выглядываю из-за его руки, чтобы увидеть, что Джульетта и сучье личико ушли.

— Я хотела поговорить с тобой, — шепчу я, когда его темные, горящие глаза возвращают мое внимание к нему.

Он изгибается, и каждый мускул его полуобнаженного тела напрягается.

Это первый раз, когда он действительно показался мне на сто процентов пугающим.

Я знаю, что он не причинит мне вреда, но я все равно боюсь.

— Теперь ты хочешь поговорить со мной? — требует он.

Я слабо киваю.

— Я звонил и звонил, Рэмси.

— Я знаю, — шепчу я. Я знаю, потому что игнорировала всех до единого, пока они не перестали поступать. Я не знала, что еще делать.

— Что, черт возьми, случилось? — спрашивает он.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.

— Ты разбил мне сердце, — практически кричу я на него.

— Я разбил тебе сердце? — рычит он. — Я?

Я киваю, и капли влаги стекают по моему лицу.

— Ты обещал, что не будешь этого делать, а потом сделал.

— Ты разбила мое сердце вдребезги! — ревет он в ночь, отталкиваясь от машины и в отчаянии проводя рукой по волосам. — Господи Иисусе, Рэмси, что это за хрень?

Я не понимаю, что он говорит, ничего из этого не имеет смысла. Все, что я знаю наверняка, это то, что он причинил мне боль. Он причинил мне боль своими словами, даже не подозревая, что я их слышу.

Я цепляюсь за это изо всех сил, которые у меня есть.

— А ты думал, что между нами происходит? Что мы собираемся переспать, полюбить друг друга и сбежать навстречу закату? — Я выплескиваю на него слова, которые сломали меня, как яд.

— К черту все это, — рычит он, уходя прочь.

— А тебе-то какое дело, верно? Таких как я пруд пруди.

Он поворачивается и делает шаг в мою сторону, затем передумывает и снова направляется к дому.

— Я уверена, Ванесса будет более чем счастлива заполнить образовавшуюся пустоту.

Кажется, я не могу остановиться. Я не могу заставить себя замолчать.

— Она для меня ничто, — рычит он, снова поворачиваясь ко мне, — пиявка, проблема, от которой я не могу избавиться. Она... Ничто.

— И, наверное, я тоже ничто, — шепчу я, мой голос срывается под тяжестью эмоций.

Его темные глаза расширяются, но я не даю ему времени ответить.

— Я больше не буду этим заниматься. Я не могу. С меня хватит, — говорю я ему пустым голосом.

Я поворачиваюсь и иду по улице в темноту ночи.

Я не знаю, как долго Джулиет пробудет там, а я не могу сидеть в машине и ждать, или, что еще хуже, оставаться здесь и спорить с ним. Мое сердце не выдержит.

— Рэмси! — кричит он мне вслед. — Не уходи просто так.

Я вытираю слезы, которые неудержимо текут по моим щекам, но не смотрю на него, пока он продолжает кричать мне вслед.

Теперь пути назад нет.

В кино парень всегда бежит за девушкой, когда она от него уходит.

Это определенно не кино — это моя печальная, жалкая жизнь, потому что, когда я ухожу, он не следует за мной.