Я только что был так близок к тому, чтобы все испортить, и, честно говоря, даже не знаю, достаточно ли я забочусь о том, чтобы этого больше не повторилось.

Рэмси

— Я просто собираюсь пойти проведать Расти, — говорит Хадсон, когда снова провожает нас к нашим местам в первом ряду.

Меня уже подташнивает, а здесь еще даже нет ни одного бойца.

Гребаный Расти и это чувство вины.

Лучше бы ему сегодня не истекать кровью, а то меня, кажется, действительно стошнит.

— Рэмси? — его голос раздается снова.

Я отрываю взгляд от клетки и поднимаю брови, глядя на него. — Прости, что?

Он всматривается в мое лицо. — Я сказал, что просто собираюсь проверить как он, девочки, у вас тут все в порядке?

— У нас все хорошо, спасибо. Скажи ему, что, если у него начнется кровотечение, я уйду.

Он лукаво улыбается. — Я обязательно передам это.

Джулиет садится, но я остаюсь стоять, не в силах отвести глаз от самого сексуального мужчины в мире, который идет через комнату, и на него снова оборачиваются.

— Ты думаешь, что сможешь заглянуть за эти влюбленные сердечки в твоих глазах?

— Наверное, нет. — Я вздыхаю, когда он исчезает из виду.

— Он, наконец, поцеловал тебя на диване или как?

У меня отвисает челюсть, когда я сажусь на стул рядом с ней.

— Ты нас видела?

— Черт возьми, да, я видела тебя… эта химия просто зашкаливает. Как ты думаешь, почему я пронеслась по комнате, как кот по раскаленной крыше? Я подумала, что вы двое, возможно, наконец-то поладите.

Я вздыхаю. — Нет. Так близко и в то же время так далеко.

— Ты должна попытаться заставить его ревновать.

Я приподнимаю бровь. — Это ты пытаешься сделать с Джастином?

Ее глаза расширяются, а щеки меняют цвет.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Конечно, нет, — бормочу я себе под нос. — И, кроме того, я не хочу, чтобы он ревновал. Мы друзья, и я не хочу причинять ему боль.

Она фыркает от смеха. — О, пожалуйста. Вы двое никогда не будете «просто друзьями», этот корабль отплыл в тот момент, когда вы увидели друг друга, и ты это знаешь.

— Но Джастин...

— Но Джастин ничего, — перебивает она, — он большой мальчик, он справится с этим. Я уверена, он просто хочет, чтобы ты была счастлива, когда дело дойдет до этого.

Я почти уверена, что он хочет, чтобы я соблюдала обет безбрачия, но неважно.

— С чего ты взяла, что Хадсон сделает меня счастливой?

Она задумчиво вздыхает, глядя куда-то поверх моего плеча. — Посмотри на него.… как ты думаешь, хоть одна женщина, побывав в его постели, не осталась довольна?

— Фу. — Я морщу нос и хмуро смотрю на нее, думая о других женщинах в его постели. — Это было зрелище, в котором я не нуждалась.

— Даже походка у него сексуальная.

Я оборачиваюсь и смотрю на него через плечо, и у меня перехватывает дыхание, когда он одаривает меня сексуальной, коварной улыбкой.

— Девочка, когда он так на тебя смотрит, даже я возбуждаюсь.

Я разражаюсь таким громким смехом, что у меня болят ребра.

— Что тут смешного? — Спрашивает Хадсон, усаживаясь на стул рядом со мной, и с довольным выражением на лице протягивает нам с Джулиет по пиву.

Я вытираю выступившие на глазах слезы, прежде чем взять у него бутылку. — Спасибо, и не волнуйся, это личная шутка.

Он делает глоток своего пива, не отрывая от меня своих темных глаз.

Он больше не задает мне вопросов, но мне кажется, что он все равно каким-то образом получает ответы, которые ему нужны.

— Он готов? — Спрашиваю я.

— Готов настолько, насколько вообще может быть готов Расти. — Он неодобрительно качает головой.

— Вы предупредили его, чтобы он держал свою кровь при себе?

Он ухмыляется. — Я так и сделал. Он просил передать тебе, что ты, возможно, захочешь закрыть глаза.

— Что ж, это придает мне уверенности, — бормочу я, делая большой глоток своего напитка.

Может быть, если я напьюсь, то перестану так беспокоиться.

— А где же красавчики? Я готова к выступлению. — Джулиет возбужденно подпрыгивает на своем месте.

— Прямо здесь, детка. — Слышу я голос своего брата позади нас.

Я не упускаю из виду, как загораются глаза Джулиет, или как Джастин оценивает ее тело с головы до ног, прежде чем сесть рядом с ней.

К черту все это. Хадсон был прав. Это не просто дружеское подшучивание.

Моя лучшая подруга влюблена в моего брата. Мой брат неравнодушен к моей подруге. Черт возьми.

Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на Хадсона, как будто это каким-то образом его рук дело.

Он поднимает брови и поднимает руки в знак капитуляции. — Не стреляй в посыльного, Пинки.

Я уже собираюсь начать ворчать, когда гаснет свет, и начинается музыка.

В центре клетки появляется луч прожектора, и я зажмуриваюсь в предвкушении.

— Расслабься, Рэмси, они еще даже не вышли. — Его голос звучит прямо у моего уха, теплый и вкрадчивый.

Я приоткрываю один глаз. Он прав. Здесь некому проливать кровь. Еще.

Делаю глубокий вдох.

Хадсон усмехается и откидывается на спинку стула, его длинная рука опускается на спинку моего сиденья.

Я чувствую, как он играет с моими волосами, и у меня в животе порхают бабочки.

Я больше не могу выносить этот безмолвный танец, который происходит между нами.

Мы то приближаемся, то оказываемся вне досягаемости друг друга. Подходим достаточно близко, чтобы коснуться друг друга, а затем отскакиваем в сторону.

Это утомляет.

Это возбуждает.

Этого недостаточно.

Его большой палец касается моей обнаженной руки, и моя кожа загорается.

Иисус. Этого даже близко недостаточно.

Я слышу, как диктор представляет соперника Расти, и зал наполняется громогласной музыкой его песни о выходе.

Сегодня вечером у него большая поддержка.

Стадион наполняется радостными возгласами.

— Вот и он, — говорит Джастин, его колено нервно подрагивает.

Как бы я ни была рада, что он больше не в клетке, мне грустно осознавать, что он был вынужден отказаться от участия в спорте, который он любит.

— А в синих плавках с золотой отделкой у нас Расти «Ярость» Гордон, — разносится голос над морем из людей.

Хадсон вскакивает на ноги, увлекая меня за собой, и воздух наполняется громким, пульсирующим ритмом.

Я хлопаю в ладоши, по моему телу пробегают мурашки, когда Расти пробегает мимо нас, а Хадсон хлопает его по плечу на ходу.

С ним там Зверь и еще пара парней, которых я не узнаю — скорее всего, тренеры из спортзала.

— Давай, Расти, у тебя получится! — Кричит Джастин, когда Расти начинает бегать вокруг клетки, а толпа сходит с ума.

Он сбрасывает с плеч свою голубую с золотом мантию, и Зверь забирает ее у него.

Его тело сплошные мускулы, и я рада, что Джулиет открывается тот вид, на который она надеялась, — по крайней мере, кому-то из нас это может понравиться.

— Ты в порядке? — Спрашивает Хадсон, снова обнимая меня, когда мы садимся.

— Не совсем, — признаюсь я.

Он усмехается.

— Скажи мне, если почувствуешь, что тебя сейчас стошнит.

— Ни за что.

Меня ни за что не вырвет у него на глазах. И, кроме того, я, скорее всего, упаду в обморок, чем буду блевать, но снова потерять сознание было бы более чем унизительно.

Мне просто нужно помнить, что нужно пригибать голову, когда они начинают наносить удары.

Мой желудок сжимается при одной мысли об этом.

Чертов Расти. Он мне очень обязан за это.

Двое мужчин танцуют вокруг клетки, отрабатывая комбо и подыгрывая толпе.

Я чувствую, как учащается мой пульс, и решаю, что выберу место на полу, чтобы смотреть на него уже сейчас, прежде чем они начнут это делать.

Я нахожу на земле прямо перед своими ногами остатки старой жевательной резинки, раздавленные и высохшие, и смотрю на них так, словно от этого зависит моя жизнь.