Он прижимается губами к моим губам, и в то же время я чувствую, как его пальцы проникают внутрь меня.

— Господи, Рэмси, — стонет он с болью в голосе.

Что-то внутри меня обрывается, и я тянусь к его трусам, дергаю за резинку, и он помогает мне их снять.

— Презервативы в верхнем ящике, — шепчу я.

Он тянется через кровать, все еще внутри меня, сводя меня с ума.

Я почти хнычу, когда он вынимает из меня пальцы, чтобы надеть презерватив, но, когда он заменяет их своим твердым членом, я не нахожу ни единой причины для недовольства.

Хадсон

Я только что поимел младшую сестру моего лучшего друга, и, черт возьми, я прекрасно знаю, что это не в последний раз.

Я не хочу думать о том, каким другом это делает меня.

Она смотрит на меня своими прекрасными золотистыми глазами, прикусывая нижнюю губу.

Она думает о последствиях этого так же, как и я.

Сегодня вечером мы перешли черту, которую не можем просто так перепрыгнуть обратно.

Теперь все по-другому.

— Пенни за твои мысли? — предлагает она.

Я чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке — кажется, я ничего не могу с собой поделать, когда она рядом. Я никогда не чувствовала себя таким довольным.

— Честно?

Она кивает.

— Я думал о Джастине и о том, что будет дальше.

Ее взгляд опускается. — Я тоже.

— Эй, посмотри на меня. — Я приподнимаю ее подбородок, чтобы она посмотрела мне прямо в глаза. — Мы оба знали, что это будет значить, но ты того стоишь, Рэмси, что бы ни случилось.

— Но он твой лучший друг.

— А ты...

Моя душа.

Любовь всей моей жизни.

Самый значимый человек, которого я когда-либо встречал.

Моя вторая половинка.

— Ты действительно важна для меня, Пинки, — решаюсь сказать я.

— Ты тоже важен для меня, — вздыхает она, — но что, если...

— Никаких «что», — обрываю я ее. — Не сегодня. У нас будет время для этого завтра.

— Хорошо, — шепчет она.

— Здесь по-прежнему только мы, — обещаю я ей, хотя почти уверен, что слышал, как Джульетта вернулась домой около получаса назад.

Она улыбается и наклоняется для поцелуя, и да, я был абсолютно прав — она определенно будет моя снова.

***

Я слышу, как звонит мой телефон, и пару раз моргаю от яркого утреннего света.

Я понятия не имею, который час, но, судя по солнечным лучам, проникающим в комнату, я бы сказал, что уже около полудня.

Я смотрю на Рэмси, ее голова лежит у меня на плече, а глаза все еще мирно закрыты.

Я выскальзываю из-под нее и изо всех сил стараюсь ее не разбудить — это меньшее, что я могу сделать после того, как она так поздно легла.

Я нахожу свой телефон в кармане джинсов, брошенных на другом конце ее спальни.

Моей рубашки или пиджака нигде нет, и я вздрагиваю, когда понимаю, что они, вероятно, все еще висят у входной двери, чтобы любой, кто войдет, мог их увидеть.

Я чертовски надеюсь, что Джастин не навестил нас.

Я открываю экран и вижу шесть пропущенных звонков, один от Расти и пять от Джастина, которые поступили со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра.

— Черт, — бормочу я.

Сейчас половина двенадцатого утра.

Я не знаю, как, черт возьми, я собираюсь это скрыть, если меня еще не поймали.

Моя машина стоит прямо перед ее домом, и, если я прав, по всему ее дому разбросана моя одежда.

Я провожу рукой по волосам.

Я нажимаю «перезвонить» на пропущенный звонок Джастина и оглядываюсь на Рэмси, она все еще спит.

Я на цыпочках выхожу из комнаты в коридор, оставляя дверь приоткрытой.

— Хоррор, где ты, черт возьми, был?

Я провожу рукой по лицу. Я не могу солгать и сказать, что я дома, потому что, насколько я знаю, он там.

— Я у Рэмси, — отвечаю я.

— Ты уже вернулся туда?

Я морщусь, взвешивая варианты. — Нет, я никуда не уходил.

Он хранит гробовое молчание.

Блядь.

Я не знаю, что делать. Я не могу сказать ему об этом по телефону, особенно не посоветовавшись сначала с Рэмси.

Остается только один выход — солгать ему.

— Мы посмотрели фильм, когда вернулись домой, и я довольно поздно завалился на диван — думаю, она оставила меня там. Я только что проснулся. — С моих губ слетает всякая чушь.

— Ты пропустил вечер драк, чтобы посмотреть фильм с моей сестрой?

— Ну, я же не собирался приводить ее обратно, чтобы она снова упала в обморок, не так ли?

Он молчит еще несколько секунд, и я снова провожу рукой по волосам. Я волнуюсь. Думаю, он знает, что я лгу.

— Между тобой и Рэмси что-то происходит?

— Нет.

Да.

— Мы друзья.

Мы гораздо больше, чем друзья.

— Ты сказал мне присматривать за ней, как за сестрой, вот что я делаю.

Я чуть не подавился, когда произнес эти слова.

Я не думаю о Рэмси как о сестре, ни на йоту.

— Если ты переспишь с ней, я убью тебя, ты ведь это знаешь, верно?

Я прижимаюсь лбом к стене.

— Как ты думаешь, что происходит? Что мы собираемся переспать, влюбиться и убежать навстречу закату? Этого, черт возьми, не произойдет. Это я. Ты же знаешь, что этого не произойдет.

Вранье. Так много лжи.

Я слышу шум позади себя, но, когда оборачиваюсь и заглядываю в щель, Рэмси все еще крепко спит в своей постели.

— Хорошо, — удовлетворенно отвечает он.

Я выдыхаю. — Чего ты все-таки хочешь?

— Просто проверяю, куда, черт возьми, ты пропал.

— Ну, я прямо здесь...

Мы обсуждаем результаты боев, которые я пропустил, прежде чем договариваемся встретиться утром в спортзале для тренировки.

Я вешаю трубку и прислушиваюсь в коридоре к любым признакам жизни.

Я никого не слышу, поэтому спускаюсь в гостиную, собирая на ходу одежду.

Я уверена, что Джулиет их уже видела, но прежде, чем это сделает кто-нибудь еще, они пойдут со мной.

Я проскальзываю обратно в комнату Рэмси и закрываю за собой дверь.

Ее глаза все еще закрыты, и я не могу сдержать улыбку, несмотря на то, что все в полном беспорядке.

Когда все это всплывет наружу, Джастину придется туго. Он возненавидит меня. Расти и Зверь, вероятно, тоже возненавидят меня из-за него.

Я бы даже не стал их винить.

Я засовываю ноги в джинсы и натягиваю их. В час дня у меня назначена встреча с Оуэном, чтобы обсудить мое питание на следующие несколько недель, а затем Рэнди хочет показать мне несколько видеороликов о моей работе на полу во время последнего боя и посмотреть, что, по его мнению, мы можем улучшить.

Мне нужно заехать домой, принять душ, поесть и через полтора часа вернуться в центр города, в спортзал.

Я сажусь на край кровати Рэмси и убираю прядь ее розовых волос с ее лица.

Она такая чертовски красивая.

— Пинки, — шепчу я, нежно тряся ее за плечо.

Ее глаза медленно открываются. — Привет, — неуверенно шепчет она.

Я знаю, что она чувствует; я чувствовала то же самое, когда смотрел, как она спит, но мы что-нибудь придумаем.

Мы должны.

— Мне нужно уходить, у меня встреча в час.

— Который час? — спрашивает она хриплым со сна голосом.

— Половина двенадцатого.

— Хорошо, — говорит она, и я слышу что-то в ее голосе, отчего мне почему-то становится грустно.

Я наклоняюсь и целую ее в лоб. — Я позвоню тебе позже, хорошо?

Она кивает, и, клянусь, я вижу, как на ее ресницах блестят слезы.

— С тобой все в порядке?

Она улыбается, но улыбка не отражается в ее глазах. — Я в порядке, иди, а то опоздаешь.

Я встаю и натягиваю рубашку и пиджак, которые нашел возле входной двери.

Я останавливаюсь у двери в ее комнату.

Господи, что, черт возьми, со мной не так?… Я уже скучаю по ней.

Я оглядываюсь на нее, и ее глаза снова закрыты.