Слово «чемпион» поражает меня до глубины души.

С Рэмси что-то не так, я чувствую это.

— Когда ты поговорила со своей сестрой? — Небрежно спрашиваю я, разматывая свои теперь уже покрытые потом повязки на руках.

— Прошлой ночью. — Он хмыкает, и липучки на его щитках издают звук, когда он расстегивает ремни.

— Кажется, я забыл где-то там куртку, надо бы сбегать и прихватить ее.

Он снова хмыкает.

Я срываю с себя защитные перчатки и бросаю все в огромную сумку, которую, похоже, повсюду ношу с собой.

— Скажи ей, что мне, возможно, понадобится увидеться с ней после сегодняшнего.

Я ухмыляюсь ему, зашнуровывая ботинки.

— Киска.

Он показывает мне средний палец.

— Позже сходи на пробежку — только легкую, примерно на час или около того хватит, — инструктирует он.

— Сойдет. — Я киваю, поднимаясь на ноги и перекидывая сумку через плечо.

— Ты не собираешься в душ? — спрашивает он.

Я качаю головой. — Нет, я, пожалуй, отправлюсь на пробежку, когда вернусь домой… просто сделаю это, — вру я.

Я не буду бегать позже, единственная причина, по которой я не принимаю душ сейчас, это то, что я хочу добраться до дома Рэмси раньше.

— Все, что угодно, только не это, чувак.

— Увидимся завтра?

Он кивает, держась за бок.

Усмехаюсь, так сильно он хотел надрать мне задницу.

Я сажусь в машину и еще раз набираю номер Рэмси, но она по-прежнему не отвечает.

Знаю, что скорость ограничена, но не обращаю на это внимания, когда подъезжаю к ее дому.

По какой-то причине я в панике, на взводе, и мне это не нравится.

Я паркуюсь возле ее дома и бегу трусцой по дорожке.

От меня воняет, и я почти уверен, что у меня синяк под глазом, но крови нет, так что, думаю, я в безопасности.

Я стучу костяшками пальцев в дверь и прислушиваюсь.

Я слышу шаги, приближающиеся к двери.

Я вижу ее машину, припаркованную на подъездной дорожке, так что я знаю, что она здесь.

Она распахивает дверь, и от одного ее вида у меня перехватывает дыхание, и я избавляюсь от чувства, которое терзало меня последние восемнадцать часов или около того.

— Рэмси.

— Хадсон.… ты не мой девятичасовой пациент, — отвечает она.

Она не выглядит больной. Ни капельки.

Я качаю головой, глядя на нее. — Нет, по-видимому, мне дали понять, что все со мной в порядке.

Я не хочу, чтобы это прозвучало как обвинение, но это так.

Румянец заливает ее щеки, и она нервно переминается с ноги на ногу. — Послушай, мы можем продолжить это позже? Мой клиент будет здесь с минуты на минуту.

Я решительно скрещиваю руки на груди и игнорирую ее просьбу. — Ты игнорируешь мои звонки. Почему?

Она пожимает плечами. — Я не игнорирую тебя, Хадсон, я просто не знаю, что я должна сказать.

Она заправляет прядь розовых волос за ухо и опускает голову, пытаясь скрыть слезы, которые, я вижу, наворачиваются у нее на глаза.

— Хей, — говорю я, и мой голос смягчается. — Я сделал что-то не так?

Она поднимает на меня взгляд, ее ресницы влажны. — Это ты мне скажи.

Я хмурюсь. — Это из-за Джастина?

Она качает головой.

Я тянусь к ее руке, но она слегка отодвигается, и я не могу коснуться ее.

Моя рука опускается, и мой желудок сжимается.

— Пинки, я не знаю, что произошло с этого момента, но субботний вечер был...

— Это была ошибка, — обрывает она меня, и мне кажется, что в сердце только что вонзили нож.

— Ошибка, — отвечаю я невозмутимо.

Не могу поверить, что она только что это сказала. Та ночь не была ошибкой ни в малейшей степени. Это было все, чего я хотел, и даже больше.

— Мне действительно нужно идти, — шепчет она.

— Так, значит, все? — Я пожимаю плечами. — Ты меня разыгрываешь?

Она качает головой, в ее глазах печаль.

— Нет. Я снимаю тебя с крючка.

Я не хочу сниматься с гребаного крючка.

— У нас ничего не получится. — Она пожимает плечами. — Вы с Джастином как братья… Я не могу вот так встать между вами, и ты бы этого тоже не хотел. Он важен для тебя. Ты не можешь просто так отказаться от этого ради меня.

Это чушь собачья. Все это чушь собачья.

Это не она должна принимать решение за меня.

— Если ты этого не хочешь, ты можешь просто сказать, Рэмси, не приукрашивай это и не пытайся создать впечатление, что ты поступаешь благородно.

Мои слова поражают ее, и она выглядит так, словно вот-вот согнется под ними.

— Я думаю, тебе лучше уйти, — шепчет она.

Я киваю головой и делаю то, что она от меня хочет.

Я ухожу.

Рэмси

— Я тебя остановлю, — говорит Джулиет властным голосом.

Я поднимаю на нее взгляд и выпячиваю нижнюю губу.

Она упирает руки в бока и хмурится. Она говорит серьезно.

— С того вечера ты съела мороженого на свой вес, и теперь это прекратится. Черт возьми, в конце концов у тебя будет непереносимость лактозы.

— Это заставляет меня чувствовать себя лучше.

Я издаю стон, когда она убирает коробку с мороженым с диванной подушки, на которой я ее оставила, — из нее торчит ложка.

— Это не так, — бормочет она, возвращаясь с ним на кухню. — От этого чувствуешь себя раздутой и мерзкой.

Она права. Так и есть.

Клянусь, за последнюю неделю я прибавила пять килограммов.

— Единственное, что поможет тебе почувствовать себя лучше, — сообщает она мне, возвращаясь в гостиную, — это пойти и поговорить с Хадсоном и выложить все свои гребаные карты на стол, потому что ты сейчас действительно несчастна.

— Он тут ни при чем, — пытаюсь соврать я.

Она невесело смеется. — Не начинай эту хрень со мной, это напрямую связано с ним, и именно поэтому я отвезу тебя туда, чтобы ты могла с ним поговорить.

— Знаешь, я и сама могу вести машину. У меня есть права... и машина.

— Я знаю, что у тебя есть. — Она поднимает брови, глядя на меня. — Но что произошло в среду, когда я отправила тебя туда?

Я нахмурилась и надула губы. — Я сидела в «Макдоналдс» целый час.

— Точно.

— Могло быть и хуже, я могла бы пойти куда-нибудь, где нет бесплатного Wi-Fi.

Она закатывает глаза, глядя на меня.

— Одевайся.

Я упрямо скрещиваю руки и ноги.

— Отлично. Иди, выглядя как мусор из трейлера, посмотри, не все ли мне равно, но ты пойдешь. Меня не волнует, придется ли мне звать Джастина или Расти, чтобы они отнесли тебя в машину — я сделаю это, — угрожает она мне.

Дерьмо.

Она даже не шутит.

— Отлично, — шиплю я. — Я пойду оденусь.

— Хорошо. — Она удовлетворенно ухмыляется. — И причеши волосы или что-нибудь в этом роде, ты выглядишь как одна из тех палочек сахарной ваты, которые продают на карнавале.

Я отмахиваюсь от нее, но когда я захожу в свою комнату и смотрю в зеркало, то вижу, что это действительно так.

Я провожу щеткой по спутанным волосам и надеваю кое-какую одежду, которая должна пройти ее проверку.

Когда я возвращаюсь в гостиную, она все еще ждет меня, только теперь у нее в руке ключи от машины.

— Пошли.

***

Поездка туда, кажется, длится целую вечность. Нервы у меня сводят с ума.

Я не знаю, что я собираюсь ему сказать — «Я несчастна без тебя в моей жизни», наверное, прозвучит довольно жалко.

— Перестань трясти коленкой, это сводит меня с ума, — требует Джулиет, когда мы заворачиваем за последний угол и оказываемся на Гудзон-стрит.

— Прости, — шепчу я.

Она подъезжает к его дому, и я смотрю на освещенные окна.

— Похоже, у него компания, мы должны вернуться завтра.

— Это просто Джастин с ребятами, — говорит она, указывая на подъездную дорожку, где Джастин, Расти и Зверь припарковали свои машины. — Джастин сказал мне, что они придут поиграть в видеоигры сегодня вечером.