— Многое зависит от намерений, но твои помыслы чисты. В этом я убедился, иначе не стал бы помогать, — произнес Тимофей, — Сила никогда не дается просто так. Она приходит к тем, кто готов принять её и использовать во благо, но это ты и без меня знаешь.

Я почувствовал, как по телу пробежала волна тепла, пар стал ещё густей и жарче, а затем ощутил легкое покалывание в руках.

Тимофей начал читать заклинания на старославянском, и в воздухе зазвучали древние слова.

— Представь себе, чего ты хочешь. Сосредоточься на своих желаниях. Подумай о победе над противником, о том, как берёшь вверх над вурдалаком, — наставлял меня Тимофей, а я, погружаясь в состояние транса, визуализировал свои мысли.

Краем сознания заметил, как рядом появилось странное свечение, открыл глаза и удивился увиденному. Вокруг меня кружились искры, словно маленькие светлячки, опускались на кожу и просачивались внутрь, наполняя энергией.

Это было нечто удивительное. Сила, которая вливалась в меня, оказалась не похожа ни на что встреченное ранее.

Всё-таки магия нечисти — это совершенно другое, нежели магия ведьм и ведьмаков. Сомневаюсь, что много кому удавалось прочувствовать её на себе. Домовые, банники, лешие, водяные редко делились своим даром с людьми.

Интересно, а почему Кузьма не провел со мной такой ритуал? Я мог ожидать нечто подобного от домового, а не от банника, а тут, глядишь ты, как всё обернулось

— Теперь ты готов, — выдал напоследок Тимофей и улыбнулся, — Помни, сила — это не только мощь, но и ответственность. Используй её мудро. Не дай мне пожалеть, что я поделился с тобой нашей магией.

— Не пожалеешь, Тимофей, обещаю. Спасибо тебе огромное.

Я встал и поклонился в пояс.

Вышел из бани, полным сил и энергии, причём в буквальном смысле. Эта энергия чуть ли не била из меня во все стороны, но несмотря на бодрость и боевое настроение, что-то не давало мне покоя, то — что я ощущал весь день. Глубоко внутри засело странное, тягучее и жутко неприятное чувство, свербящее, словно маленький червь грызущий яблоко.

Я не сразу сообразил с чем оно связано, а когда понял, остановился, как вкопанный.

Со всеми хлопотами и подготовкой к поединку с вампиром я упустил одну важную деталь, точнее её отсутствие.

Ни вчера вечером, ни сегодня практически за целый день, я ни разу не видел Каркушу. Потянулся к связующей нити и обомлел…

Она практически испарилась. Стала тонкой, как ниточка и пульсировала: то — пропадая, то — появляясь вновь.

— Да твою же… бабушку Стефу! Что происходит?

Ответ пришёл сам собой. Это случилось тогда, когда я изгонял из людей Навий, точнее — в тот момент, когда Григорий Фомич начал читать свои молитвы.

Если я ещё как-то мог им противостоять, то вот Каркуша, вернее — наша с ней связь не выдержала нагрузки и практически ликвидировалась.

На мгновение ощутил, как холодный пот пробежал по спине, но быстро оставил панику, перебирая в уме, что нужно сделать в таком случае, блага в дневнике бабки раздел о связи с проводниками прочитал очень досконально и знал, как можно вернуть связь. Главное, успеть всё сделать вовремя.

Немедля ни секунды рванул вперёд, пересек двор и только тут понял, что на мне из одежды одни трусы.

Пришлось спешно возвращаться в дом. Быстро запрыгнул в джинсы, схватил первый попавшийся джемпер и надевая на ходу, выскочил на улицу, хлопнув дверью.

— Леха, ты чего как наскипидаренный? Случилось чего? — послышался мне в спину голос Усудца.

— Потом! Все потом! — крикнул не оборачиваясь.

Каркушу было практически невозможно убить, но вот полностью ослабить, лишить сил и создать разрыв связи между нами…

Случись такое и часть сути Стефании вырвалась бы на свободу, а этого я допустить никак не мог. Необузданная нежить, пусть всего лишь маленькая ворона, могла принести очень много бед. Да и лишаться своего проводника мне тоже не хотелось. Прикипел я к Каркуше, привык и уже не воспринимал ворону как какую-то животину или магически поднятую тварь, она была моей боевой подругой: вредной, временами занудной и приставучей, но МОЕЙ, и потерять Кару я не имел права.

Я не знал точно, где сейчас находилась ворона. Окажись птица дома, да ещё и в плохом состоянии, Серёга бы сразу сообщил, а раз он ничего не сказал, значит считал, что пернатая бестия улетела по своим «птичьим» делам. Как бы то ни было, я предполагал, где она могла находиться.

Кладбище. Место, где ворона обрела часть сущности Стефании, где умерла и возродилась вновь.

На холм я взлетел, даже не запыхавшись, и побежал, петляя между могилами.

Правда вскоре пришлось остановиться.

— Тьфу, да что ж такое? — повертел головой, ища нужное захоронение, — Ага, кажется мне туда.

Добравшись до бабкиного захоронения, упал на колени, приложив ладони к холмику земли, пытаясь почувствовать где-то на глубине ведьминскую косточку, которая питала Каркушу.

За этим занятием не сразу услышал, как с противоположной стороны могилы донеслось шуршание.

От неожиданности вздрогнул, а в следующую секунду увидел ползущую в мою сторону ворону.

— Каркуша! — выдохнул облегчённо, — Вот ты где, моя хорошая.

— Кар, — горестно выдала подруга и уткнулась в мою протянутую руку клювом.

— Ничего-ничего, потерпи немного. Сейчас полегчает. Здорово же тебя Божьим словом приложило. Даже через расстояние достало.

Выглядела ворона неважно. Перья потеряли свою шелковистость, глаза потускнели. Каркуша была похожа на ощипанную курицу. В суп лучше кладут.

Если бы пернатая бестия не оказалось на кладбище, пришлось действовать более кардинальным образом, сейчас же всё стало в разы проще.

Связь восстановить можно было уже проверенным способом, а не пытаться тянуть силу из ведьминской косточки. Хлопнул себя по бедру и понял, что не взял нож. В последнее время всегда носил с собой. Ещё и вырезал на нём руны, а сегодня забыл. Выскочил из бани не подумав захватить оружие. Даже посох оставил у двери.

Нельзя так делать. Подобная беспечность до добра не доведёт.

Поднялся, держа Каркушу на сгибе локтя, подошёл к ближайшей ограде. Скептически её оглядел.

Рукавом протёр острый, короткий штырь и провёл по нему ладонью.

— Кар, — тихо всхлипнула Каркуша, почуяв юшку.

— Ага, — произнёс в ответ и подставил руку к клюву вороны.

В центре ладони скопилась маленькая лужица крови, и Каркуша жадно накинулась на неё. Был бы у неё язык, наверняка слизала всё до капли.

— Ну всё-всё, хватит меня клевать, успокойся, — произнёс ласково, отодвинув повреждённую ладонь в сторону, и видя, что канал связи между нами начал расти и уплотняться, стал потихоньку вливать собственную силу в пернатую бестию, — Вот, так-то лучше.

— Кар! — согласилась со мной Каркуша.

Обожравшись силы, ворона сразу же похорошела, распушила перья, но слезать с рук не захотела. Так я и возвращался домой, неся пернатую на сгибе локтя.

От вороны исходили эманации привязанности, тепла и уже практически исчезнувшего страха. Бедная птица, потеряв со мной связь, перепугалась не на шутку. С самого начала, как только почувствовала, что происходит что-то странное, рванула со всех крыльев в сторону кладбища и правильно сделала, ведь именно у могилы Стефании она могла зачерпнуть энергию для поддержания своего существования, но делать это не стала, держась до последнего.

Я до сих пор ощущал, как колотит птицу от пережитого ужаса. Разорвись связь полностью, она хлебнула бы дармовой силы, но потеряла при этом разум и цель своего существования, став обычной нежитью, которую пришлось бы уничтожить.

Подходя к дому, заметил на крыльце маячившую фигуру Усудца.

— Ты куда умотал? Я уже начал беспокоиться. Через полчаса бой с Чёрным.

— Знаю. Дела были… важные, — хмуро посмотрел на Усудца, — Серёга, не в укор, но куда ты смотрел?

— В смысле? — не понял меня Усимцев.

— Пришлось рассказать о Каркуше.

— Мой косяк, — расстроенно произнес бывший ДПСник. Исправлюсь. Больше такого не повторится.