Продолжаю излагать наши перспективы:

- Вадим, я хочу предложить тебе забрать деньги, которые мы собрали на первый взнос за ипотеку в обмен на твою долю в этой квартире. Свою четвёртую часть ты перепишешь на детей.

Мой голос звенит от напряжения. Я держусь изо всех сил, чтобы оставаться внешне спокойной и не заорать на мужа. Злоба душит за горло, требует плюнуть в лицо этого негодяя, заставившего меня метаться в клетке обстоятельств подобно загнанному зверю.

Наконец, Столетов после минутного раздумья парирует:

- Во-первых, там всего миллион. Четвёртая часть от стоимости квартиры намного больше.

Во-вторых, я не собираюсь с тобой разводиться, уже говорил неоднократно. Не будь дурой, Лера. Где ты найдёшь ещё нормального мужика, с двумя-то детьми в прицепе?

На губах Столетова проступает гадкая ухмылка.

В эту минуту я понимаю, что ненавижу мужа. Он стал моим врагом. Человеком, которого мне хочется стереть с лица земли, невзирая на то, что это отец моих детей.

Ярость разрывает меня на атомы и отсчитывает секунды до взрыва. Пытаюсь не дать ей разрушить себя и окружающее пространство. Радиус поражения этой эмоции мне пока неизвестен. Опасаюсь, что пострадают дети.

- Хорошо, Столетов. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, - цежу сквозь зубы.

- Ты угрожаешь мне, что ли? - хмыкает муж.

Он не верит моим обещаниям. У Вадима какая-то иная картина мира в голове. Его альтернативная реальность не имеет ничего общего с объективной действительностью.

Я встаю из-за стола, иду в прихожую, одеваюсь, беру ключи от машины и спускаюсь во двор.

Движения рваные, шаги резкие, глухие. Я словно ржавый Железный Дровосек, ограниченный в возможности передвижения негнущимися суставами.

Сажусь на заднее сиденье своего автомобиля и достаю из кармана телефон.

Что ж, пришла пора «сделать звонок другу». Правда, этот человек ещё не знает о своём новом статусе. Но мне плевать.

Он должен… Он обязан мне помочь!

Потому что его вина в происходящем велика, и я намерена сыграть на этом чувстве…

Баринов долго не берёт трубку. Я уже начинаю сомневаться, правильно ли поступаю. Возможно, не стоит дёргать за усы предводителя прайда хищников.

Только решаюсь сбросить звонок, как из телефона раздаётся хриплый, низкий голос:

- Да, слушаю.

- Егор Борисович, добрый вечер! Это Валерия Столетова.

- Здравствуйте, Валерия Андреевна. Раз вы звоните, предполагаю, что вечер перестанет быть для меня добрым.

- Не надо так иронизировать. Я звоню вам не с целью развлечься. У меня безвыходная ситуация и обратиться мне больше не к кому, - презираю себя за просительные нотки в голосе, но они невольно проскакивают. Баринов виртуально давит на меня своим финансовым положением, социальным статусом и харизмой…

Делаю глубокий вдох, отгоняя дрожь и слёзы, продолжаю:

- По милости вашей дочери я осталась без семьи, без работы, без квартиры. Жить в одной комнате со Столетовым я не могу, а скитаться по съёмным квартирам с двумя детьми нет ни желания, ни денег.

Имейте совесть, поговорите с дочерью. Пусть она забирает моего мужа себе. В конце концов, у них будет ребёнок…

Я срываюсь в рёв. Ничего не могу с собой поделать, плотину прорвало. Слёзы катятся градом, я вытираю их рукавом. Кусаю губы, чтобы не завыть в голос.

Хотела быть твёрдой, настойчивой, рассудительной, а скатилась в бабскую истерику. Представляю, как сейчас Баринов брезгливо кривится от этих звуков…

- Так, Валерия Андреевна, успокойтесь, - чеканит он приказным тоном.

И продолжает давить на меня необоснованными обвинениями:

- Во-первых, надо было лучше смотреть за своим мужем.

Я всхлипываю, набирая в грудь воздуха, чтобы послать этого «доморощенного психоаналитика» подальше.

- И не возражайте! На ровном месте мужик не загуляет. Наверняка у вас были проблемы в отношениях. Во-вторых, с работой я вам могу помочь. Насколько помню из рассказов Вадима, вы трудились в рекламном агентстве? - спрашивает Баринов.

Истерику кое-как смогла погасить и теперь отвечаю устало:

- Да, но я не менеджер. Дизайнер, полиграфист.

- Не суть. О рекламе представление имеете, значит, сможете работать у нас в отделе маркетинга.

Далее следует небольшая пауза, и Баринов продолжает немного приглушённым тоном. Словно боится, что наш разговор услышит кто-нибудь посторонний:

- В-третьих, я решил избавиться от вашего супруга, а заодно и вас освободить.

У меня холодеет внутри. К такому резкому повороту я не готова. Неужели отец Лики решил расправиться со Столетовым...

- Вы хотите его убить? - интересуюсь шёпотом и оглядываюсь, нет ли людей рядом с машиной.

Егор начинает смеяться так, что телефон подпрыгивает от раскатов этого хохота.

Наконец, приступ смеха отступает, и мужчина нервно благодарит:

- Ну, спасибо, Валерия Андреевна, вы сделали сегодня мой вечер незабываемым. Мысль грохнуть Вадима мне в голову пока не приходила. А вы, как я понял, уже обдумывали этот вариант?

Я молчу. Мне неловко, но оправдываться не вижу смысла.

Конечно, я не раз представляла, как наказываю супруга за измену. И не всегда это были только слова. Порой хотелось иметь в руках более серьёзные аргументы.

- Ладно, кровожадная вы моя, открою большую тайну: я хочу отослать Вадима Константиновича подальше. Захочет моя дочурка, как жена декабриста, последовать за ним в Сибирь – скатертью дорога.

Трудности, они, знаете ли, закаляют. А Лике в жизни явно не хватало проблем, чтобы научиться правильно расставлять приоритеты. Каюсь, избаловал девочку. Сам вижу свои ошибки, поэтому постараюсь их исправить.

Я теряю дар речи.

Как у него всё просто: отправил с глаз долой и забыл о проблеме. Не уверена, что в жизни получится так легко развязать это гордиев узел.

Баринов ждёт моей реакции, но его терпение быстро заканчивается:

- Ну как вам план?

Интересно, зачем ему моё мнение? И так понятно, что я на всё соглашусь. Выхода-то у меня нет…

- Неплохо. Вы думаете, сработает?

- Не попробуем – не узнаем. Завтра вас будут ждать с утра в отделе кадров с документами.

- Спасибо, Егор Борисович.

- Пока не за что. Всего доброго.

После звонка я ещё минут десять сижу в машине, пока не замерзаю.

Баринов выглядел добрым Дедом Морозом, подарившим на Новый год мне надежду на счастливое будущее.

И я даже помыслить не могла, что попаду в личное рабочее рабство к этому тирану.

Подарочек оказался с подвохом…

На следующий день жду, пока супруг уедет на работу. Не хочу столкнуться с ним в конторе. Ночь, проведённая на кухне, не добавляет мне доброты.

К десяти часам приезжаю на такси в головной офис компании «Алмазы Сибири».

На ресепшене при предъявлении паспорта мне выдают временный пропуск. Охранник рассказывает, на какой этаж нужно подняться.

Здание высокое, современное, интерьер довольно пафосный, но иного я и не ожидала. Здесь всё должно указывать на успех в отрасли. Кожаные белые диваны в фойе, огромная хрустальная люстра, свисающая с потолка, кругом мрамор и позолота.

Стену напротив входа украшает выполненная из каменной мозаики карта с месторождениями алмазов, названиями посёлков и городов. Интересно, насколько далеко Баринов может отправить Вадима? Надеюсь, путь будет неблизкий и ему не придёт в голову мотаться домой на выходные.

В отделе кадров меня уже ждут. Высокая, статная дама лет пятидесяти, увешанная жемчугом, оглядывает мою персону с ног до головы, просматривает документы и хмыкает, качая головой:

- Что ж вы, милочка, не потрудились захватить с собой резюме?

- Но Егор Борисович сказал взять с собой только документы, про резюме не было сказано ни слова. А что, будет какое-то собеседование? - теряюсь.

Я ведь думала, что Баринов просто берёт меня на работу без всяких конкурсов.