Контролировать выполнение уроков. Нанимать и оплачивать репетиторов, дополнительные занятия, кружки. Возить её туда, если самой будет сложно добираться.

Заботиться о чистой одежде, узнавать, с кем дружит, чтобы в плохую компанию не попала. С учителями и родителями быть в контакте, следить за электронным дневником и родительским чатом…

«Ох, Вадик, Вадик… Ты ещё не знаешь, что тебя ждёт…» - мысленно сокрушаюсь.

И даю бывшему шанс передумать. Без потери внутреннего достоинства сделать шаг назад:

- Вадим, я тебя прошу, если почувствуешь или узнаешь, что там слабая образовательная программа, нет кружков, проблемы с хорошими репетиторами по английскому или Марине не подойдёт климат, позвони мне. Я приеду и заберу, верну её в школу. Не делай дочь заложницей наших проблем. Не ставь крест на её будущем. Плохо сдаст ЕГЭ – будут проблемы с поступлением. Мы же оба хотим только хорошего для неё?..

Столетов принимает мою подачу. Мне кажется, я даже слышу благодарность в его голосе:

- Лер, ты не волнуйся. Если что, я тебе позвоню. Ты только меня из чёрного списка убери, а то до тебя не дозвониться.

- Хорошо, - послушно киваю.

Вадик мнётся, а потом предлагает:

- А может, со мной? На хрена тебе этот Баринов? Я же знаю, ты с ним не из-за денег. Мне насолить хотела, признавайся?

И я понимаю, что этому козлу вовсе не дочь нужна и важна. Это очередная манипуляция, шантаж, попытка меня вернуть. Типа «хочешь, чтобы дети были рядом, вернись ко мне».

Резко захлопываю крышку чемодана.

- Знаешь что, Столетов… Я уже замужем. За другим. И он, в отличие от тебя, по чужим койкам не скачет! - отчаянно защищаю свой новый брак.

- Ой ли, Валерия Андреевна? Вот тут вы ошибаетесь, дорогая. Ваш новый муж тот ещё кобель. Оглянуться не успеешь, как он себе любовницу заведёт, а тебя отправит щи варить да пироги стряпать.

Злость и ревность сплетаются внутри меня в терновый клубок. Он колет, оставляет болезненные раны на сердце. Перед глазами представляются гадкие ухмылки офисных гадюк.

«А ведь этот странно, что Баринов держит при себе этих обожательниц? Может, ему льстит такое поклонение: все женщины его хотят, добиваются его внимания, соревнуются за право быть рядом.

По сути, я не знаю этого мужчину. Он мне показал одну свою сторону, но не сомневаюсь, что есть и другая, тёмная сторона.

И она мне может очень не понравится…»

Вадик забирает Марину. Мы как-то быстро и скомкано прощаемся, я хватаюсь за дочь, прижимаю её к себе и шепчу:

- Звони мне каждый день. Пожалуйста. Если тебе будет плохо – скажи, сразу приеду за тобой. Я тебя очень люблю, моя девочка.

Дочь прячет лицо, отворачивается от меня, торопится покинуть квартиру.

Я надеюсь, что она просто не хочет показывать своих чувств. Мысль, что Марина спешит уехать от меня, разрушительна. Гоню прочь эту навязчивую идею.

Когда дочь первой выходит, а в прихожей остаётся Вадим, я трогаю его за пальто и торопливо напутствую:

- Вадик, смотри за ней. Она слабее, чем хочет показаться. Будь внимателен и терпелив. Ты ведь знаешь, какая она вспыльчивая.

- Лен, перестань. Всё нормально будет. Мы не в деревню уезжаем, там цивилизация, люди нормально живут.

- Я знаю, знаю… Но всё равно мне неспокойно, - вытираю набежавшие слёзы.

И Столетов как-то машинально обнимает меня и притягивает к себе:

- Господи, Лерка, что мы наделали?.. Ты ведь такая родная, а мне даже подумать страшно, что уже не моя…

Он с силой втягивает в себя воздух, уткнувшись в мою макушку:

- И волосы у тебя так знакомо и сладко пахнут. Мне снится этот запах…

Проходит минута, и я с трудом вылезаю из объятий бывшего.

Он ведь тоже мне родной…

Я знаю его руки, запах кожи, привычку трогать мои волосы, ночью накручивать их на руку и так засыпать. Он словно боялся, что я уйду.

А теперь мы больше не вместе.

Сегодня я провела ночь с другим мужчиной. И мне понравилось. Он пока не родной, но уже и не совсем чужой человек. Мы только начали узнавать друг друга.

Пока Егор не совершает больших ошибок. Станет ли он мне настолько же близок, как бывший муж, не знаю. Время покажет.

А пока надо вырвать из сердца Столетова.

Забыть как дурной сон.

Но как тут забудешь, когда у моих детей его глаза…

Вадим обещает позвонить вечером перед вылетом и уходит. Я слоняюсь по дому и натыкаюсь глазами на разбросанные вещи. Пытаюсь прибраться, но всё валится из рук.

Максим притих, он не пытается меня успокоить. И я понимаю, что сыну тоже тяжело.

Он ни разу в жизни не расставался с сестрой. Всегда вместе. Всегда рядом. А сейчас он остался один. Будет сидеть один за партой в школе. Один ходить в бассейн. Один обедать в столовой.

У него ведь и друзей-то нет. Им с Мариной хватало друг друга. И как теперь моему мальчику пережить это одиночество.

Я подхожу к столу и глажу Макса по голове:

- Всё хорошо, милый. Через месяц я её заберу. Нам просто нужно набраться немного терпения.

Максим поворачивается на кресле, обнимает меня руками и прижимается к животу.

- Мам, она приедет раньше, я это чувствую! - шепчет горячо.

- Вот видишь. Немножко подождём и снова будем вместе, - пытаюсь радоваться, но из глаз почему-то катятся слёзы.

Не хочу, чтобы увеличивался список моих потерь…

Звонит телефон. Баринов.

- Лер, как там у вас? Вадик уехал? - тревожно спрашивает.

Ухожу в кухню и закрываю дверь, чтобы нашего разговора не слышал Максим:

- Да, они с Мариной уехали в гостиницу. С утра поедут в школу, вечером самолёт.

- Марина как? Не передумала?

- Нет. Такое ощущение, что скорее сбежать от меня хотела, - делюсь мыслью, которая продолжает мучить.

Баринов успокаивает:

- Это не так. Подростки бывают жестоки, но в душе дочь любит тебя. Просто не знает, как выразить свой протест. Да и отца жалеет, как я понял.

Мне становится капельку легче. И пересилив себя, я спрашиваю его о Лике. Не могу не спросить, ведь она дочь моего нового мужа. Он интересуется моими детьми, а я – нет? Это неправильно.

- Расскажи, как Анжелика? Сильно переживает разрыв со Столетовым? - осторожно задаю вопрос.

Баринов берёт паузу, а потом горько усмехается в трубку:

- Да, переживает. Истерика оттого, что Вадик от неё гулял направо и налево, наложилась на истерику от моей женитьбы. Пришлось вызвать врача, который Лику наблюдает. Беременность, смена обстановки, долгий стресс, всё это повлекло за собой нервный срыв. Доктор сделал укол, она сейчас спит. Утром посоветовал положить Лику к нему в больницу под наблюдение. Попытаюсь её уговорить…

Слушаю и замираю в растерянности.

Ужас какой! Столетов совсем чокнулся…

Или Лика это придумала? Ну не мог же он изменять беременной любовнице?

Или мог?..

Тогда это просто какой-то монстр. А я ещё и дочь с ним отпустила…

Мне становится плохо. Наваливается слабость, голова кружится.

Бессонная ночь, визит бывшего, расставание с Мариной – мои ресурсы тоже не бесконечны. Силы на исходе, но я не могу себе сейчас позволить быть слабой. Со мной рядом Максим и ему тоже несладко.

А каково Баринову? Он тоже отец, и смотреть, как страдает единственный ребёнок, ему тяжело.

- Егор, держись, - стараюсь приободрить мужа.

- Лер, я хочу, чтобы вы с Максимом завтра переехали в мой дом, - сообщает о своём желании Баринов.

- А как же Лика? Представь, каково ей будет видеть меня? - привожу железный аргумент против переезда.

- Валерия Андреевна, для меня неприемлем гостевой брак. Мне нужна нормальная семья. Лике придётся смириться.

Если не захочет или не сможет, то переедет в свою городскую квартиру. Правда, там нет повара и домработницы, но думаю, после Мирного она справится с бытовыми проблемами в благоустроенной квартире в центре столицы.

Баринов произносит это всё таким металлическим голосом, что у меня пропадает желание возражать.