Есть подозрения, что Милена сломала ногу не случайно…

Мне становится тревожно. Куда я попала? Да заберите вы себе этого Баринова, он мне даром не нужен!

Ясно, что служебные романы здесь не приветствуются, но и не порицаются.

Генеральный директор закрывает глаза на адюльтер, лишь бы к нему не лезли. И теперь пожинает плоды своей недальновидности.

Имелся бы запрет на интимные связи между сотрудниками, гладишь, Столетов сто раз подумал, прежде чем связаться с Анжеликой.

Надеюсь, Егор Борисович уже осознал свой промах. А как навести в конторе порядок, пока не знает.

Бабская епархия – змеиное болото. Один неверный шаг – и ту укушен, отравлен и парализован.

Степень риска Баринов осознаёт, потому и не лезет в это всё…

Приезжаю домой уставшая. Первый рабочий день вымотал меня сильнее, чем я ожидала.

Вся эта пёстрая кавалькада охотниц за боссом так и стоит перед глазами. Чувствую себя маленькой куницей, загнанной в западню. Но и у меня зубы имеются, пусть хищницы не мечтаю растерзать мою тушку быстро и без последствий.

Раздеваюсь, прохожу в спальню и вижу, как муж собирает чемоданы. Вчера он их разобрал, а сегодня снова складывает вещи в багаж.

Заметно, что Столетов не в духе. Он яростно сдёргивает рубашки с плечиков и небрежно запихивает в сумку.

- Уходишь? - спрашиваю спокойным тоном в надежде, что муж одумался и решил воссоединиться со своей новой любовью.

- И не надейся, - прошивает меня раздражённым взглядом. - В командировку уезжаю. Срочно. Ума не приложу, какая вожжа попала Баринову под хвост. Даже Новый год с семьёй отпраздновать не даёт. Говорит, что завтра я должен быть в Мирном, принимать дела. Заместителя финансового директора комбината переводит в Москву, а меня ставит пока на его место. Что ему даст подобная рокировка, не совсем понимаю. Я устроюсь, вы приедете ко мне. И это не обсуждается!

Меня бесит самонадеянность Столетова. Как будто ничего не произошло. Штатная ситуация. Откуда такое самомнение и пренебрежение мной, моими чувствами?

- Не говори ерунды. Ты забыл? Мы разводимся, - напоминаю нахалу.

Супруг резко бросает брюки в чемодан и повышает голос:

- Лера, да выкинь ты из головы эту бредовую идею! Не будет никакого развода.

Искры из глаз так и сыплются на меня, пытаясь прожечь насквозь. Обхватываю себя за плечи и закрываюсь от его напора и агрессии.

День был тяжёлый, я не готова к военным действиям, мне нужно отдохнуть. Хотя бы несколько минут, чтобы переодеться и принять душ. Но мужу плевать на моё состояние. Он не знает, что я теперь работаю в их офисе. И говорить ему не собираюсь, чтобы не вызвать новую волну раздражения. Пусть уезжает в неведении.

Столетов продолжает вещать:

- У меня новая должность. Надеюсь, что более высокая зарплата. Полгода на производстве обогатят опытом, возвращение в Москву будет фееричным! Я думаю, что Баринов готовит меня на место финансового директора, других объяснений происходящему нет.

«О, святая простота и слепая гордыня! Ты даже не догадываешься, что тебя просто сбрасывают с шахматной доски. Убирают фигуру, мешающую на игровом поле. Сливают балласт.

Ну что ж, Вадик, ты сам решил пролезть неправедным путём в высшую лигу. Теперь пожинай сомнительный профит ошибочной стратегии».

Я молчу. Позволяю бывшему мужу витать в облаках и строить воздушные замки. Утром у него самолёт. Полагаю, он исчезнет из моей жизни надолго. Возможно – навсегда.

Но питать его надежды я считаю нечестным:

- Вадик, мы не приедем, бери с собой Лику. У вас будет ребёнок, не забывай об этом.

Муж подходит ко мне, я отступаю к стене. Он обхватывает руками мои плечи и, прижавшись лбом к голове, шепчет:

- Лерка, какая же ты дура! Да не нужен мне этот ребёнок! Случайно получилось, понимаешь? Случайно… Я люблю своих детей и не намерен их бросать.

Осторожно упираюсь в его грудь руками, пытаясь отодвинуть. Мне неприятна эта близость. Тело передёргивает от контакта. Вроде родной человек, а в то же время уже чужой. Как быстро всё изменилось...

- Вадим, тот ребёнок тоже твой, - убеждаю Столетова.

- Неважно. Обещай, что приедете через пару недель, - горячо шепчет и заглядывает в глаза.

- Нет, Вадик, не тешь себя напрасной надеждой, - выскальзываю из захвата и сажусь на кровать.

Вадим прислоняется спиной к стене и переплетает руки перед грудью. Начинает тихонько постукивать затылком о стену. Он ненавидит терять контроль над ситуацией…

Пытается донести до меня разумные, на его взгляд, вещи. Свою точку зрения относительно происходящего:

- Ты злишься на меня, поэтому так говоришь. Я ведь не сделал ничего плохого. Подумаешь, пару раз переспал с влюблённой дурочкой, осчастливил её. Зато после этого смог перепрыгнуть через несколько ступеней карьерной лестницы. Разве ты не понимаешь, что это было сделано ради тебя и детей?

Теперь мы можем позволить себе купить большую квартиру, ездить на отдых два раза в год, дать детям достойное образование. Я сэкономил годы усилий и нервов тебе и себе.

Я слушаю эту дичь и не могу поверить, что муж говорит серьёзно. Мне казалось, он взрослый человек, но сейчас рассуждает как инфантильный подросток. У Максима больше разума, чем у его отца.

- Столетов, ты бредишь? Пытаешься оправдать свою измену моим желанием видеть тебя успешным мужчиной? Так может и мне начать прокладывать дорогу к топовой должности через постель? Среди женщин этот способ более популярен…

- Не говори чушь! - резко обрывает.

Кажется, я его задела за живое.

- В общем, Лера, утром я улечу, а ты сходишь завтра в школу и заберёшь документы детей. Надеюсь, в Мирном тоже есть приличные учебные заведения, пусть и платные. Мы теперь можем себе это позволить.

- Где это вообще? У чёрта на куличках? - иронично хмыкаю.

Смешно. Он думает, что дети с радостью поедут в какую-то Тмутаракань.

Муж возвращается к сбору чемодана:

- Сибирь. Якутия. Пожить в другом городе и холодном регионе Марине и Максиму будет полезно. Оценят по достоинству все преимущества столицы. Ну и мы с тобой сможем перезагрузить свои отношения после кризиса.

Вадим поворачивается и с надеждой смотрит в мои глаза:

- Лера, я буду вас ждать…

Я выхожу из спальни. Сердце колотится, как ненормальное. Кажется, я всё ещё его люблю, несмотря ни на что.

Надеюсь, эта любовь быстро умрёт в разлуке. Обида медленно высосет её до капли, ревность растерзает на куски, и в сердце появится блаженная пустота, которую позже я смогу чем-то заполнить…

А пока…

Пусть уезжает. И чем скорее, тем лучше…

В этот вечер в доме непривычно тихо. Дети возвращаются с занятий поздно, у них был бассейн.

Марина продолжает на меня дуться. Максим виновато смотрит. Раскаивается, что не может пока повлиять на сестру. Защитник мой…

Я решаю не устраивать сцен в последний совместный вечер. Приглашаю всех к ужину, мы молча едим, фоном на кухне работает телевизор.

Вадим расстроен и не пытается это скрыть. Марина подлизывается к нему, то предлагая соус, то наливая чай. Папина дочка никак не может смириться с мыслью, что останется без отца.

Муж уже сказал детям, что завтра уезжает в командировку на полгода. Надеется, что они к нему приедут. Вместе с мамой.

Но я не завожу разговор на эту тему.

Это табу. Наше будущее сейчас зыбко и неопределённо. Пока не стоит его трогать.

Знаю одно: с Вадимом нам вместе не быть. Никакими благими намерениями не оправдать предательства, измены, ребёнка на стороне.

Останется он с Ликой или нет – меня не волнует, но наш брак распался в тот момент, когда он лёг с нею в постель.

Снова укладываюсь на ночь в кухне. Божечки, какое счастье, что завтра я смогу выспаться на своей кровати!

Верчусь на неудобном диванчике, засыпаю уже за полночь, но просыпаюсь оттого, что кто-то настойчиво трясёт меня за плечо.