Переселенцы во главе с «Апанасом», бывшие с утра у Ба-заралы, увидели набег потравщиков на аул бедных земледельцев, быстро прибежали назад к обозу, стоявшему наготове в путь. Афанасьич, Федор и старик Сергей разбежались по своим обозам.

- Выпрягай коней!

- Пойдем на помощь! - разлетелось по обозу.

Этих слов было достаточно. Переселенцы быстро выпрягли лошадей, сняли с телег по оглобле и, вскочив на своих саврасок и гнедух без седел, понеслись в сторону гостеприимного аула. Могучие Дарья и Фекла, а вместе с ними и те бабы, что были вчера в кошмяном поселке у киргизов, услышали доносившиеся оттуда крики, плач женщин и детей, - и не смогли удержаться - похватали топоры, лопаты, вилы и тоже побежали помогать своим мужикам.

Взяв оглоблю наперевес, поперек седла, могучий Федор первым ворвался в аул и подскакал на своем мерине к юрте Базаралы, где дрался Абылгазы сразу с несколькими противниками.

Увидев огромного бородатого русского, Акылпеис понял, что это помощь жатакам, и рванулся на коне навстречу ему. По боевой степной выучке хотел нанести удар в висок, но промахнулся и попал противнику по плечу. Федор, разминувшийся с ним, повернул назад свою лошадь и, широко размахнувшись оглоблей, шарахнул ею Акылпеиса в поясницу. Тот пошатнулся, но удержался в седле. После этого силач Федор пошел орудовать оглоблей, бил всех подряд, без всяких затей, для верности нацеливая удар по пояснице. И от его чудовищных ударов оглоблей противник не мог удержаться в седле, мгновенно слетал на землю. Только один громадный Акылпеис, которого Федор ударил впопыхах, усидел на коне.

Прискакали и другие русские мужики, вместе с Афанасьичем, сходу втянулись в битву. И в рядах жатаков, которых налетчики изрядно потрепали и начали теснить и загонять в юрты, раздались ликующие крики:

- Аттан! Русские! Орыс пришли!

- Айналайын, орыс!

- Бисмилла! Счастья вашим детям!

Похватав палки, из юрт выскочили женщины, старухи и с воинственными криками бросились на помощь своим мужчинам.

Русские же мужики разошлись вовсю и, тесня вместе с жа-таками погромщиков, в боевом воодушевлении, грянули победное: «Ура! Ур-ра!»

Подоспели Дарья, Фекла и еще несколько смелых женщин из обоза, с дрекольем в руках, стали набрасываться на добротно одетых верховых, верно полагая, что это и есть враги бедного аула. Визгливые бабьи голоса выкрикивали непонятные казахам слова:

- Антихристы! Звери окаянные!

Лихо пролетая на коне между ними, верткий Мака огрел по спине Феклу. Она же не испугалась, живо метнулась вперед и схватила его коня под уздцы.

- Ах ты, сукин сын! Вот ужо проучу тебя, анчихрист! - и дюжая Фекла перехватила Мака за пояс.

- Омай, чего это она никак не отцепится! - в страхе завопил Мака.

В следующий миг Фекла одной рукой стащила его с седла. Так и «не отцепилась» от поверженного наземь Мака и поволокла его за шиворот. Затем швырнула на землю и, приподняв юбку, принялась босой пяткой месить вопящего Мака по голове, приговаривая:

- Сукин сын! Вор, барантач!

При этой невиданной картине казахские женщины словно с ума сошли от восторга.

- Ойбо-ой! Ты погляди на Шоклу!

- Шокла! Ты ему пяткой рот заткни!

Так кричали и хохотали казашки, забыв про свое горе.

И даже маленький Усен, заплакавший со страху, глядя на свирепую битву взрослых, стоя в дверях и выглядывая из-за бабушкиной юбки, - сразу перестал плакать и звонким голосом возвестил позор Мака:

- Вот, так тебе! Получи! Так тебе и надо, проклятый враг!

Восхищенная, как и другие казашки, подвигами Феклы, позабавленная словами внучонка, стояла в дверях своей юрты старая Ийс и весело смеялась. И это она смеялась впервые с того времени, как умер ее единственный сын Иса.

Она даже крикнула неузнаваемым повеселевшим голосом:

- Айналайын, Шокла! Всяких благ тебе и твоим детям! И от твоих детей пусть тебе будет одно благо! Иншалла! Теперь и помирать будет легче, увидев подобное! Есть же такие люди!

С прибытием русской помощи ватага Азимбая была изрядно потрепана, часть ее растащена, свергнутые с седел погромщики валялись по дворам. Их привели в полную непригодность женщины, аульные и русские, обезоружившие их и позорно выпоровшие плетями.

Сражение переместилось к самой юрте Базаралы. Десять мырз держались вместе, все еще были на конях. На них наседали конные жатаки и Афанасьич со своими людьми, на обозных сивках и саврасках.

Базаралы крикнул зычным голосом:

- Истребляй нечисть, всех до единого! Налетай, беднота! Бей жирных собак!

Он все порывался кинуться в бой. Набежало еще много пешего жатакского воинства, иргизбаев стеснили в кучу. Обрушивая на них удары соилов, шокпаров и таранные тычки оглобель русского обоза, молодых мырз стали сшибать на землю, одного

за другим. И Базаралы продолжал поддерживать ратное усердие жатаков криками:

- Истребляй собак! Никого не упускай! Навались дружно! Сразу со всех сторон!

Одним из первых был выбит из седла бай Ахметжан. Вторым - задиристый Акылпеис, третьим - драчун и вор Елеусиз, успевший с самого начала схватки, воспользовавшись неожиданностью нападения, избить в кровь многих жатаков. Когда Абылгазы и его боевики увидели свой явный успех, они пошли в яростное наступление, - и трусливые мырзы кинулись в бегство.

Однако Шодыр-Федор только разохотился, он все метил схватиться с главным, Азимбаем, но конь под тем был намного резвее, чем буланка под Шодыром, и ему удавалось ускользнуть от лохматого, бородатого великана. Вот и сейчас, когда Федор-Шодыр открыто рванулся к нему, Азимбай пригнулся к шее своего коня и дунул прочь от аула жатаков. За ним понеслись его боевики, явно поредевшие в своем составе.

Шодыр и Абылгазы долго преследовали их. Но иргизбаи не дали их догнать. Конь под Абылгазы оказался слишком жирен, не мог выдержать долгой скачки. Не очень быстроногим оказался и конь Шодыра. Еще в начале схватки с русскими коварный Елеусиз заметил, что главная опасность таится в этом бородатом русском батыре, решил подпортить ему коня - ударом шок-пара в висок. Буланчик на землю не пал, но в дальнейшем все заметней убавлял в своей прыти. Итак, выдворив иргизбаев за гряду холмистого пригорья, задав им страху, Шодыр и Абылгазы вернулись в аул.

К их возвращению в ауле уже были пойманы и привязаны все вражеские кони, носившиеся без седоков. Самих же налетчиков, кое-как пришедших в себя, Базаралы приказал по юртам не разбирать, а выгнать их из аула и пешком отправить восвояси.

У жатаков раненых также оказалось немало. Домочадцы перевязали им раны, утешили лаской и дали покой.

Сегодняшняя схватка показала обездоленным людям, что их объединенная ярость страшна для наглых владетелей степи. Конечно, жатакам помогли устоять перед богатыми мырзами русские переселенцы, такие же бедняки и люди труда. Но как бы там ни было, в руках у них осталось больше тридцати отборных коней, которые вполне могут возместить нанесенный земледельцам урон. Своим произволом богатые иргизбаи возвели вину и долг перед жатаками, долг же платежом красен. Накоротке обговорив, Даркембай, Базаралы, Абылгазы стали успокаивать людей, вселяя уверенность в полной своей правоте перед всеми законами - царскими и степными.

- А если у кого голова разбита - не беда, сохранилась бы только эта голова под шапкой. Вот и моя старая голова разбита. Но ведь жив остался! И вы не робейте! Крепитесь, жатаки! Впереди еще немало схваток!

Даркембай обошел все три слободы большого жатакского аула, призывая в будущем действовать столь же сплоченно, как и сегодня.

В двух-трех юртах варили мясо и угощали русских друзей. Апанасу, Шодыру, Дарье, Фекле и всем, кто помог отбиться от безжалостного и жестокого нападения богатых иргизбаев, выражали благодарность и стар, и млад. Во всех домах было много смеху, живых воспоминаний о недавних событиях. Особенно много было смеха, восторгов по тому случаю, как дюжая Фекла отпинала верткого Мака.

- Его пинают в голову, а он вопит со страху: «Чего это она никак не отцепится от меня!» - веселились женщины.