— Постой, еще не все посмотрели. — Мой взгляд останавливается на светлом брючном костюме неопределенного оттенка — не то серого, не то сиреневого. На вешалке он выглядел как-то невзрачно, но понимаю, что на самом деле не все так и плохо. Цвет приятный, не темный и не светлый. Брюки садятся на меня как влитые, выделяя талию и при этом зрительно уменьшая бедра. Даже длина моя, что удивительно. Пиджак тоже подходящего размера. Выхожу к большому зеркалу и осматриваю себя со всех сторон.

— Мне нравится.

— Этот цвет называется бетонный с оттенками цементного и серого, — поясняет консультант. — Идеальный вариант для деловых встреч.

Мы с Лерой переглядываемся, заговорщически улыбаясь друг другу. Название забавляет нас обеих, оно прямо сочетается с нашей деятельностью. И цена на костюм вполне приемлема, в отличие от предыдущих.

— Берем его, — сообщает Лера девушке, с таким видом, словно покупает она. — Под него нужна еще блузка.

К счастью, с блузкой все выходит куда быстрее. Я останавливаюсь на довольно классическом варианте белого цвета из приятной немнущейся ткани.

Мысленно подсчитываю деньги и понимаю, что мне хватит еще на новые туфли.

Через два часа уставшие, но довольные присаживаемся за столик в местном кафе. Рядом стоят пакеты с покупками, мне уже не терпится все это примерить дома, в тишине. Федоскина же вспоминает, что нужно подобрать к новой одежде и бижутерию, на что у меня уже нет ни сил, ни желания. Лера заказывает нам обоим кофе и вспоминает, что забыла показать фото своего нового парня и, слово за слово, переходит к долгому и подробному рассказу о своих недавних приключениях.

— И чего мы здесь торчим, скоро все нужные магазины закроются, — неожиданно вспоминает она. — Идем выбирать тебе сережки. Деньги-то остались?

Заглядываю в интернет-банкинг и подтверждаю, что еще имеются. Хотя с каждой покупкой все тяжелее от мысли, что эти деньги я как-то не заработала, а приобретения за счет Касаткина. Ну ладно, за счет компании, но от этого ничуть не легче.

Останавливаю выбор на больших серьгах-кольцах. Просто и со вкусом.

— Слуша-а-ай, тебе нужны еще часы. У меня как раз есть подходящие, — соображает вдруг Федоскина.

— Зачем часы? — непонимающе смотрю на нее. Дураку понятно, что никто ими сейчас почти и не пользуется.

— Для завершения образа. Это ведь стильно. Я сама привезу тебе их вечером, все равно собираюсь заглянуть в одно место, а твой дом по пути. А насчет макияжа что решила?

Тяжело вздыхаю, глядя на дотошную подругу.

— Сама сделаю. И прическу тоже.

Федоскина ударяет ладонью по лбу.

— Ладно, притащу заодно нормальной косметики. Но с возвратом…

Домой я попадаю только в семь вечера, несмотря на то, что ушла с работы несколько часов назад. С кухни доносится запах жареных котлет, и я понимаю, как сильно проголодалась. По дороге мы с Лерой съели только по мороженому. Ко мне неспешно выходит мама, вытирая руки о передник.

— Ты задержалась.

— Да… Так получилось. Завтра важная встреча, — бормочу я и вдруг понимаю, что она пристально смотрит на мои пакеты. — Дали аванс, вот и заглянула на распродажу, — быстро поясняю и заношу все в спальню, закрыв за собой дверь.

Конечно, я иногда покупаю себе разные вещи. Но гораздо скромнее. Частенько мне помогает их выбирать мама.

— В восемь за нами заедет Роман, — вспоминает она, когда я выхожу ужинать.

— А зачем? — оторвавшись от еды, удивленно смотрю на нее.

— Я ведь еще вчера тебе говорила, что мы на выходные отправимся к бабушке! Чем ты слушала? Ей надо помочь с огородом. А дядя Рома как раз обещал покрасить забор. Не придется ехать на маршрутке с сумками.

— Мам, я не поеду на дачу, — поперхнувшись, отвечаю я.

— Опять собралась куда-то с Валерией? — хмурится мама.

— Нет, не с ней. Я буду помогать директору на встрече с инвесторами.

— Час от часу не легче! С какой это стати? Завтра суббота! И бабушка нас ждет.

— Но я не могу! Я обещала! А даже если бы могла, у меня ведь должен быть выбор: ехать на чертову дачу или нет! Мне не десять лет! Если тебе нужно на дачу — сама и поезжай, а меня оставь в покое! Каждое лето все одно и то же! — срываюсь я.

Меня раздражает, что мама ненавидит Леру, приписывая ей всякие дурные качества. В ее понимании, Федоскина только и делает, что сбивает меня с пути истинного.

И еще мама считает святой обязанностью бесполезные поездки на дачу. А я прекрасно понимаю, что пару полок в кладовке с закатками не компенсируют потраченные время и деньги. Может, бабушке нравится возиться в земле, но для меня это скука смертная.

— Ты как со мной вообще разговариваешь? — поднимается со стула мама, поправляя на носу очки, и ее взгляд приобретает взгляд строгой учительницы. Она так всегда делает, когда злится. — Пока я тебя содержу и несу за тебя личную ответственность!

— К счастью, тратиться на меня тебе осталось уже недолго. Скоро я буду зарабатывать сама. И завтра меня ждут! Поэтому, хочешь ты или нет, но я иду на собрание.

— Вот когда это время придет — тогда и обсудим, — нервно парирует мама.

Не рассказываю, что встреча состоится в дорогом ресторане. А то еще больше наслушаюсь маминых нотаций, которые с каждым разом все больше напрягают. Мне отчаянно хочется самостоятельности, а вот маме нравится считать меня маленьким ребенком, которого нужно оберегать от всего мира. И тут наши взгляды расходятся.

«Я стою под твоим подъездом, выходи», — приходит спасительное сообщение от Леры.

— Я ненадолго, скоро вернусь, — ставлю маму перед фактом, уже обувая кроссовки.

В машине Федоскина передает мне пакет с косметикой, часы, а еще вручает свою запасную сумку. На прощание желает удачи и просит позвонить завтра, как все прошло. В это время мама поливает на балконе цветы — явно для того, чтобы проследить за мной. Неужели думает, я тут общаюсь с парнями?

В расстроенных чувствах поднимаюсь на свой этаж.

— Ладно, ты можешь остаться. Надеюсь, у тебя есть голова на плечах, — обиженно говорит мать, когда я захожу в квартиру. — И чтобы ночевала дома. Понятно?

— Позвони сама и проверь.

Иду в спальню, желая поскорее остаться в одиночестве. Надо бы выспаться перед завтрашним днем. Но почему-то вновь открываю в телефоне фотографии Касаткина.

Кажется, сегодня я ничего не успею. Из-за меня Касаткин точно опоздает на встречу!

Никак не выходит подвести глаза одинаково ровно, а перед тем час ушел на то, чтобы выровнять тон лица. Я даже включила в интернете урок какого-то визажиста. Я вообще редко крашусь, предпочитаю минимальный естественный макияж. Но сегодня особый день, и мне нужно выглядеть идеально — именно так сказал мой босс.

Вызываю такси, используя мобильное приложение. Громко вздыхаю, когда приходит ответ, что ближайшая ко мне машина освободится только через десять минут.

Гендиректор точно меня прибьет.

Он предлагал забрать меня из дома, но я наотрез отказалась, опасаясь, что какая-нибудь бдительная соседка увидит и расскажет маме. Потому босс ждет меня в офисе и уже нервничает, судя по трем присланным сообщениям, в которых он спрашивает, куда я запропастилась. Хотя до назначенного времени еще полчаса.

Я действительно немного опаздываю, но пока не критично. Мы договорились встретиться чуть раньше, чтобы успеть обсудить важные моменты.

Мне заранее страшно от его реакции на мою внешность. Вдруг не одобрит мой выбор? Я ведь не знаю, что именно он ожидает увидеть. Мыслей я читать, к сожалению, не умею. Хотя Федоскина и утверждала, что я выгляжу сногсшибательно, когда я отправила ей свое фото в мессенджере.

Касаткин наворачивает круги по приемной. Услышав мои осторожные шаги, он останавливается и оценивающе смотрит на меня. Взгляд скользит снизу вверх, потом обратно. Такое ощущение, словно босс ненадолго теряет дар речи.

— Здравствуйте, Герман Назарович, — произношу заученную фразу.