Я впервые вижу у этого самоуверенного мужчины такой странный взгляд.

Но я и не собираюсь менять решение. За эти дни я столько всего навыдумывала себе, так сильно себя накрутила, что неожиданное появление Германа выбивает почву у меня из-под ног. Я невероятно счастлива, что он не забыл обо мне, что ради меня сорвался из другого города, оставил свои дела…

Одновременно я немного волнуюсь насчет предстоящего вечера.

Нашего вечера. На двоих.

Не говоря больше ни слова, он покидает кабинет. Слышу в тишине, как с шуршанием подъезжает кабина лифта. А мое сердце все никак не может успокоиться, стучит, словно бешеное. Наконец, соображаю, что мне тоже пора выходить. Закрываю кабинет и устремлюсь в холл…

Он ждет у выезда с территории, как и обещал. Один. Отбросив последние сомнения, усаживаюсь в его машину на переднее сиденье.

Герман одаривает меня довольной улыбкой и трогается с места.

По пути разговариваем немного. В основном про работу. Обсуждаем последние проекты и новые договора. А потом Герман вдруг рассказывает мне историю про Александра Митяева, с которым мы вместе ходили в бар.

Сама я после того случая старалась не высовываться, как он и просил. Конечно, мне любопытно, чем закончилось расследование, но постепенно другие заботы и волнения вытеснили прочие интриги. Да и в офисе было как-то затишно. За эти дни ровным счетом не случилось ничего сверхординарного.

Услышав о предательстве бывшего приятеля, временно затихаю, чтобы переварить информацию. Когда Герман говорил о нем, его голос немного изменился, стал жестким, ледяным. Но безразличие в данном случае — обман. На самом деле ему очень неприятно, что его подвел собственный друг.

И я не знаю, что на это ответить. По-своему, мне жаль Германа. Оказывается, даже у таких, как он, случаются промашки, и наличие денег не гарантирует спокойной жизни. Но при этом он старается держаться бодро.

Я просто чувствую его настоящее настроение. Уже давно замечала, что ощущаю эмоции Касаткина, как свои собственные, будто знаю его сто лет.

И сейчас ему явно не плевать на случившееся. Просто показывать гнев не хочет. Так же, как он пытался сделать вид, что ему было все равно, когда я в прошлый раз сбежала от него в театре. Сейчас тот мой поступок мне же кажется глупым и скоропалительным. Я действовала чисто на эмоциях, вместо того, чтобы попробовать расставить точки над «i», выяснив настоящее отношение ко мне босса — вот он и закрылся. Хотя все-таки предпринимал попытки пробить мою броню. А она оказалась не такой уж и прочной.

Сложно сопротивляться, когда мы оба хотим одного и того же.

Через некоторое время переводим тему, и Герман делится впечатлениями от поездки. Его инженер остался, чтобы заменить на последнем мероприятии, пока сам начальник купил билет и прилетел. В аэропорте босса встретил водитель, пригнав автомобиль шефа, после чего Герман его отпустил.

Ловлю себя на том, что мы общаемся довольно откровенно, чего раньше не бывало. Никаких недомолвок или привычной ему язвительности.

Значит ли это, что наши отношения перешли на новый уровень?

Почему-то меня тоже тянет на откровения. И под конец дороги я вдруг рассказываю о разговоре с бабушкой — насчет моего настоящего отца.

— Я даже и подумать не могла, что у меня есть сестра, — говорю тихо, закончив короткий монолог. — Но чувствую, так и не узнаю, кто она такая. И кто он сам.

Касаткин поворачивается и смотрит на меня довольно странно.

— А ты хотела бы с ним познакомиться?

— Да, конечно, хотела бы. Даже если он меня не примет, я считаю, ему нужно хотя бы узнать о моем существовании. Но вряд ли мы когда-нибудь встретимся.

— Как знать, — задумчиво произносит Касаткин, останавливая машину у дома.

Алина

Уже знакомый мне охранник закрывает ворота и возвращается в свою каморку, а мы проходим в коттедж, где за эти три недели ничего не поменялось. Вспоминаю, как приехала сюда в прошлый раз, в день корпоратива, вся промокшая после ливня, и Герман выдал мне сухую одежду. А потом…

Меня вдруг бросает в жар, чувствую, как горят щеки. И это не остается без внимания хозяина дома.

— Не нервничай, все будет хорошо, — говорит он, обняв меня за талию, после чего целует до головокружения сладко. — Мы надолго не задержимся. Чуть позже я отвезу тебя домой. Если не захочешь остаться, конечно.

— Хорошо, не буду нервничать, — киваю я, а у самой все дрожит от предвкушения.

Я давно хочу повторить тот опыт, пусть и не говорила это Герману. Потому как понимаю, что самое приятное так и осталось неиспробованным. А никакого другого мужчину я даже представить рядом с собой не могу, не говоря уже о чем-то большем.

— Хочешь выпить? Я сам не буду, — предлагает он.

— Тогда и я не стану, — решаю не бросаться в омут с головой.

— Значит, просто выпьем сока. Надо же хоть как-то отметить мой приезд, — подмигивает он. И мы вместе проходим на просторную светлую кухню, где я еще не бывала.

И пока я с интересом разглядываю красивый интерьер, Герман достает из большого серебристого, начиненного всевозможными функциями холодильника, пакет ананасового сока. Затем еще свежий ананас, манго, бутылку кокосового молока. Берет с полки два больших бокала с трубочками.

Я не сразу соображаю, что он готовит какой-то тропический коктейль, куда добавляет также специи и кубики льда. Протягивает мне один из бокалов.

— Попробуй. Отлично тонизирует.

Игриво глядя на Касаткина, делаю пару глотков.

— И правда — очень вкусно, — говорю с улыбкой, и ему это явно нравится.

— Может, ты кушать хочешь? Я ничего не заказывал — попросту не успел. Да и сам не знал, что сегодня вернусь домой. Но у меня есть замороженные стейки и мясная нарезка в вакуумной упаковке. А еще сыр, томаты, картофель… — Он заглядывает в холодильник, изучая взглядом полки.

— Ничего не надо. Я вообще не голодна — в обед сходила в кафе по соседству и отлично там перекусила, — спешу его успокоить, потому как Герман и впрямь выглядит озабоченным тем, что я по его вине останусь без ужина.

Конечно, съела я в перерыв не так уж много, но сейчас это не важно. Мне и впрямь не хочется напрягать Касаткина по пустякам. Да и голода особо не чувствую.

— Ну, смотри сама. А то ты в последнее время совсем исхудала, солнышко, — отшучивается он, вернувшись к своему бокалу. Его внимание теперь нацелено только на меня. И мне даже неловко, что я отнимаю его время…

Черт! Пора бы уже покончить с этой стеснительностью — раз и навсегда.

Просто мне никогда не уделяли столько внимания такие шикарные мужчины. Я привыкла вести скромный образ жизни, и это для меня как-то неестественно. Лишь когда смотрю на красивое лицо Касаткина, все вдруг становится на свои места.

Я здесь, потому что он сам так захотел.

Потому что я ему нравлюсь — как минимум. И он меня желает…

С остальным буду разбираться позже. Время покажет, что он на самом деле ко мне чувствует. С завтрашнего дня моя жизнь, уже ставшая привычной, изменится. И мы с Германом не будем видеться ежедневно.

— И где это я похудела? В каком месте? — делаю самое невинное лицо.

— Вот сейчас и посмотрим, — подходит он ко мне. И начинает плавно, методично поглаживать по спине, бедрам, талии, сжимает ладонями ягодицы…

Вот только трогает он меня вовсе не с целью что-то доказать. Постепенно его прикосновения становятся более интимными и горячими. И я сама включаюсь в процесс, касаясь его в ответ — насколько позволяет моя скромность. Мы снова начинаем целоваться, совершенно позабыв о недопитых коктейлях. И мое тело откликается на каждую ласку, каждое движение этого невероятного мужчины.

Сама не знаю, как оказываюсь на столе с раздвинутыми ногами, а Касаткин — между ними. И поскольку на мне сегодня надета юбка, она сразу же сползает к талии, и напряженная горячая плоть мужчины здорово ощущается даже через два слоя ткани — его брюки и мое белье.