— Думаешь самый умный? — Прасковья вновь улыбнулась, при этом ее улыбка стала еще тоньше и опаснее. — Тебе не кажется, что ты много на себя берешь и можешь заиграться? Или ты думаешь, он будет с тобой в кошки-мышки играть?

Теперь уже пришел мой черед наклониться над столом, чтобы быть к ней поближе.

— Мне кажется, что твой Огибалов просто охренел, вот что я думаю. Сначала он разбрасывает свои перчатки на балу, как барышня носовые платки, — при слове «бал» глаз Урусовой непроизвольно дернулся. — Обещает меня поучить уму-разуму, а сам играет грязно, чтобы наверняка. При этом много на себя беру именно я, правильно понимаю? Потом вместо извинений, он начинает мне угрожать, продолжая делать вид, что он по-прежнему грозен.

Прасковья молча смотрела на меня. Я же вновь занялся булкой. Теперь она стала еще хуже на вкус. Такое ощущение, что за нашим столом сидел какой-то злой дух, который портил продукты.

— Просто отдай ему его вещь и будем считать, что эта история закончилась, — сказала Урусова, выдержав паузу. — Лучше всего, если ты просто положишь ее туда, где взял. Тебе ведь несложно, я так понимаю?

— Хрена с два, Прасковья Никитична, — сказал я и улыбнулся. — Я тебе уже сказал, у меня нет его вещи. Единственное, что я могу для него сделать, это дать небольшой совет на будущее — просто забыть обо мне, и все. Вот тогда будем считать, что эта история закончилась. На этом все. Передай ему от меня привет и скажи, чтобы поскорее выздоравливал, а то из школьного парка от его свиста все вороны разлетелись. Даже каркнуть некому.

Она открыла было рот, чтобы сказать мне что-то на прощание, но почему-то передумала. Ограничилась многообещающей улыбкой, которая весь разговор не сходила с ее лица. Я обратил внимание, что не только я провожаю ее взглядом, но и практически все, кто на данный момент был в столовой.

Никакого аппетита у меня уже не было, но вот так сразу вставать и уходить вслед за ней, я тоже не хотел. Зачем кому-то показывать, что разговор для меня тоже был нервным? Поэтому из столовой я вышел лишь после того, как домучил еще одну булку.

После разговора с Урусовой мне захотелось немного пройтись, перед тем как возвращаться в комнату. Не хотелось отправляться в Тенедом в таком настроении. Лакри ведь не виновата в том, что Прасковья решила мне немного подпортить вечер.

Не то чтобы я сильно переживал о том, что еще придумает Огибалов со своим другом придурком. Просто мне не нравился сам факт того, что нужно о чем-то беспокоиться и не забывать о том, что кто-то все время замышляет против меня какую-то гадость.

Ну хорошо… Посмотрим, что еще такого может придумать Артемий. То, что он займется этим вопросом сразу же после выписки, у меня и сомнений никаких не было. Урусова дала мне понять, что этот засранец хочет получить артефакт как можно скорее, а значит время не терпит. Наверное, Серебрякова ему плешь каждый день проедает по этому поводу.

От последней мысли мне сразу же стало немного теплее. Зная стервозность Алены, я даже представлял себе, как огребает от нее Артемий. Возможно, по несколько раз на день. Приятно, конечно, что скрывать.

— Градовский…

— Я весь внимание, хозяин, — тут же отозвался Петр Карлович, который все это время молча летал неподалеку. — Если вы хотите знать мое мнение, то я возмущен подобной наглостью. Эта барышня переходит всякие границы!

— Угу, я тоже так думаю, — сказал я. — И очень хочу узнать, что еще они придумают, чтобы заполучить свою сферу. Поэтому даю тебе ответственное поручение. Отыщи Урусову и побудь с ней сегодня до завтрашнего утра. Я думаю, она обязательно захочет рассказать Огибалову, как прошел наш разговор. Или пойдет его проведать, или поделится по телефону… В общем, действуй.

— Не беспокойтесь, хозяин, все будет сделано в лучшем виде, — заверил меня призрак. — Должен сказать, что за последнее время я весьма поднаторел в шпионаже. Еще немного, и я стану специалистом первого класса, а там и до высшего недалеко. Я бы посоветовал вам в мое отсутствие все-таки быть осторожнее. Ведь вам некому будет прикрыть спину, если что-то случится.

— Я постараюсь, — пообещал я ему. — Ты давай, дуй поскорее. Пока треплешься здесь, самое интересное пропустишь.

Градовский яркой зеленой стрелой мелькнул между деревьев в сторону главного корпуса, а я потопал в общагу. Судя по всему, Петр Карлович решил начать с медицинского блока и это было вполне логично. Я тоже подумал, что Прасковье очень захочется как можно скорее поделиться новостями с Огибаловым. Самое главное, чтобы еще не было поздно.

Эх… Лучше бы я сразу следом за Прасковьей призрака отправил… Ладно, черт с ней… В любом случае что-то узнаю, а там уже видно будет. Надеюсь, у них хватит ума закончить эту историю…

Отдав Градовскому поручение по слежке за Урусовой, я еще немного покрутил в голове разговор, которым она чуть было не испортила мне ужин. Хорошо, что к тому времени, как она уселась ко мне за стол, я уже заканчивал. Хотя было бы еще лучше, если бы она дождалась, пока я разделаюсь с булочками. Что-то в последнее время у меня застольные разговоры не клеятся.

Однако к тому времени, когда я оказался у Лакри, я уже пришел в себя. Правда для этого мне понадобилось ненадолго заглянуть в Берлогу, которая быстро приводила меня в порядок.

Стоило провести там совсем немного времени, как мысли в моей голове прекращали носиться как стадо бизонов и успокаивались. Для этого мне даже не нужен был бассейн. Достаточно было просто закрыть глаза и расслабиться.

Пользуясь случаем, я принял благодарности от Люфика, которому отнес подарки вчера вечером, сразу же после приезда в школу. Бумагу из грибов демоненок одобрил. Попросил купить ему пару ящиков, чтобы был запас.

Люфицер сказал, что с этой бумагой он будет работать в три раза быстрее. Врет, само собой. В три раза — это, конечно, явный перебор. Вообще-то, я и без этого не жаловался. Скорость его работы меня вполне устраивала. Однако, если он говорит, что из-за такой мелочи может работать еще быстрее, то почему нет? Куплю я ему этой бумаги, какие проблемы.

Лакримоза потратила на меня почти пять часов. К тому времени как мы с ней закончили, я уже был весь мокрый и попросту не мог воспринимать никакой новой информации.

Я и так, чтобы ничего не упустить, половину из сказанного записывал в Бесконечную Книгу Заклинаний, которая оказалась очень удобной штукой для этих целей. Можно было просто подумать о нужном мне материале, как она тут же сама находила необходимые страницы.

Очень полезная вещь, с учетом того, как много разной информации давала мне ведьма. Тем более, что большая часть из всего, что она считала важным, была для меня совсем новой.

В этом смысле они сильно отличались с нашей Бабой-Ягой. Каждая из них имела собственный взгляд, как именно нужно преподавать ритуалистику, и что на самом деле важно, а что нет. Пока я могу сказать, что с ведьмой у меня получалось лучше.

Ее я понимал на каком-то подсознательном уровне и мне не требовалось просить ее дважды повторить какую-нибудь штуку, которую я не понял с первого раза. С Бирюковой же подобные вещи происходили регулярно. Даже сейчас, когда я на самом деле пытался ее слушать, а не рассматривал ворон в школьном парке.

До рассвета я остался в Тенедоме, а остаток ночи провел в своей комнате в общаге. Выспался я с запасом и мне понравилось, как я провел ночь. Мало того, что получил такой большой урок, так еще и поспал как следует.

Пожалуй, начиная с сегодняшнего дня я буду делать так чаще, и не только с ритуалистикой. Благодаря подарку Люфицера, по которому я могу определять время суток в Тенедоме, это становится целесообразным.

Раньше я частенько оказывался там днем и приходилось задерживаться надолго, чтобы от вылазки в Тенедом был какой-то толк. Слишком много всяких дел появлялось, которые требовали моего участия. Чего стоила лишь обычная прогулка от полянки, на которой я появлялся после телепортации, до нашего с Дорианом дома.