— Курган, 322, проверь человека. Заранов Юрий Анатольевич, 12.05.1983 года рождения. — вызвал я РОВД.

И через минуты три я получил ответ:

— Заранов Юрий Анатольевич, 12.05.1983 года рождения, в розыске за Красноярским краем по ст. 158. Прописан: город Красноярск, улица Советская, 22, квартира 4. Вези его сюда, скорей же!

— Понял. Сейчас объяснения соберу и к тебе. Скорая сюда так и не приехала.

— Давай мы тут его очень ждём, — произнёс Курган, игнорируя моё замечание про скорую.

Люди принялись подходить, объяснения начали потихонечку собираться, набралось всего четыре штуки. Задержанный на глазах погрустнел.

— Вить, сходи в третью квартиру, оттуда ещё два объяснения я не получил, — попросил я Бахматского.

— Понял, — произнёс он и вышел.

— Чё такой грустный? — спросил я у Юрия Анатольевича.

— Да обидно, глупо попался. Сейчас поеду обратно, а там закроют. Да выпить хочется ещё, а у них на кухне ещё полбутылки оставалось.

— Выпить, говоришь? — призадумался я. — Смотри, я тебе выпить дам и даже сигарет в камеру насыплю. Но надо помочь Родине.

— Чё надо делать?

— Погоди, — произнёс я, когда Бахматский вернулся.

— Они не открывают, а, судя по звукам, они там в квартире мирятся с помощью секса.

— Понято. Ладно, поехали на Степановку. — решил я, пошли они в баню, пусть участковый к ним подходы находит.

И мы отправились на Степановку. Я отцепил Юру от браслетов и, подъехав к спиртовым точкам, откуда меня послали с утра, дал ему двести рублей.

— Видишь окно? Сходи, возьми пол-литра спирта. А мы точку примем. Что выпить сможешь — то твоё. — Мы встали так, чтобы быть невидимыми с окна.

— Тут на литр хватит, — возразил Юрий.

— Добро, бери литр, — согласился я.

— Только я сразу рвану, а вы меня на пол положите, что типа я не с вами⁈ — попросил он.

— Замётано. Вить, идёшь следом, за жулика отвечаешь головой. Если что — кричи в рацию и стреляй на поражение, прямо в хер ему стреляй. Потом отпишемся, что он нам им угрожал, — приказал я стажёру, зная что никакого оружия у него нет, но есть резиновая палка, а как известно, раз в год и палка стреляет. Но жулик о том что у стажёра нет оружия конечно же не знает. Хотя эти типы обычно свои права защищают лучше чем гражданские.

Я наблюдал со стороны, как Бахматский, пожевав губы, двинулся следом за Зарановым, держа дистанцию. Жулик подошёл к тому самому окну, находящемуся в режиме верхнего проветривания. Он был страшен: полуголый, в одних штанах, весь в запёкшейся и свежей крови, с диковатой хмурой миной на лице. Юрий постучал костяшками по раме.

Из темноты высунулась та же самая настороженная физиономия Марата. Его взгляд скользнул по купюрам, а потом с недоумением и брезгливостью — по самому покупателю.

— Чё с тобой, брат? Что такой голый и в крови? — хрипло спросил Марат.

— Я от Светки! — Заранов осклабился, делая вид, что осматривает себя. — Нужна спиртяга, чтобы помириться с мужем её!

Марат что-то буркнул недовольно, но деньги уже исчезли в щели. Через мгновение обратно просунулась запотевшая «полторашка» с прозрачной жидкостью.

— Спирт есть! — тут же, не сдерживаясь, выпалил Бахматский в рацию, и его голос прозвучал слишком громко в вечерней тишине.

Он бросился к окну, как ему и приказали, крича:

— Не с места, полиция! Это контрольная закупка!

А Заранов, вместо того чтобы замереть, дико оглянулся. Словно впервые увидев бегущего на него стажёра, а потом и меня, выходящего из тени у машины, он не стал разыгрывать пленение. Инстинкт жулика сработал моментально. Он рванул прочь, сжимая в руке бутылку, бежал резво, отчаянно, словно планировал уйти от розыска по 158 и тупых ментов. Но Бахматский, на удивление, оказался быстрее. Он настиг его через два десятка метров, мастерски сватил за ноги и, подсев, повалил на асфальт. Через секунду щёлкнули наручники, застёгнутые за спиной.

Я же, не спеша, подошёл к окну. Марат ещё не успел захлопнуть окошко. На его лице было написано всё: шок, злость и полное понимание, что его подставили.

— Привет, Марат. Что, не рад? — спросил я, придерживая форточку.

По взгляду было видно, что он меня узнал. Узнал мгновенно. Его глаза сузились ещё уже, чем положено азиату. — Ты… Ты уже приходил. Я же сказал — у Марата нет.

— А вот, оказывается, есть, — кивнул я на бутылку, которую уже отобрал у Заранова Бахматский. — Составляем протокол. Статья КоАП 14.17.1. Незаконная розничная продажа этилового спирта. Штраф и конфискация.

Марат побледнел, не от страха, но от бешенства. — Вы что ко мне прикопались⁈ Зачем регулярно ходите? Бизнесу мешаете!

Я дал ему выговориться, а потом, опустив голос, сказал:

— А хочешь сделку, Марат?

Он насторожился, притих.

— Я твою хату на сигнализацию поставлю. Официально, через отдел. И за это… я твой дом из списков постараюсь убрать. Только и ты стиль работы смени чтоб не так палиться с окнами.

Марат молчал, его мозг лихорадочно взвешивал риски. Штраф, конфискация, постоянные визиты полиции… Или разовый платёж за сигнализацию и относительный покой. Он ненавидяще посмотрел на меня, потом на бутылку, потом снова на меня.

— … И из списков уберёшь? — переспросил он хрипло.

— Ну, я не один работаю, надо с командиром поговорить, а так — постараюсь.

Он медленно, будто через силу, кивнул.

— Понял тебя, командир. Оформляй свою сигнализацию.

— Вот это я понимаю, восточная мудрость, — без тени улыбки сказал я. — Смотри, если мой командир добро даст, завтра с утра тебе позвонит наш специалист. Ну а если не получится, то будет протокол. Тут не мне решать.

Пока Бахматский, сияя, укладывал в багажник изъятый спирт и сажал обратно в машину Заранова, я заполнял бланки и протоколы. Марат подписывал, почти не глядя.

— А ты меня брат не обманываешь? — спросил он.

— Век свободы не видеть, — произнёс я привычное для них аналог: «честного пионерского».

Со Степановки мы ехали молча. Юра был хмурый, его второй раз за день поймали и ткнули мордой в грунт, Бахматский сиял лицом, а я думал, как это всё хорошо обставить.

И попросив остановиться у магазина. Я зашёл туда и купил бутылку «Тархуна» и сигарет с картинкой «импотенция». Мне было мокро и холодно, а продавщицы удивлённо смотрели на меня всего в крови, кинув мне реплику:

— У вас там что, война?

На что я ответил улыбнувшись как можно добродушнее:

— Зато у вас тут мир. Ради этого и работаем.

Вернувшись к машине, я отпил из бутылки «Тархуна» и вылил примерно треть на пол. Потом взял воронку в багажнике и залил в «Тархун» изъятый спирт. Закрыв обе бутылки, я взболтав и выпустив газ, дал «Тархун» задержанному. Перестегнув тому наручники, чтобы руки были перед грудью.

— Как и обещал, пей, сколько сможешь, — а сам достал сотовый из кармана нагрудного кармана и позвонил взводному.

— Да-да! — произнёс Димокрик.

— Товарищ командир, а можно вас к магазину «Степановский»? У меня тут изъятие и акт-заявка на обследование, но есть нюанс.

— Слав, ты чего мне загадками говоришь, щас подъеду, — ответил он, и я стал ждать, пока сходил себе и Бахматскому за кофе — придумали же автоматы, самостоятельно наливающие и даже выдающие стаканы.

Кофе согревало меня, пока в машине не начались блатные песнопения.

Командир подъехал на своей «Хонде» и, увидев меня, охнул.

— Ты чё, в таком виде Слав?

— Меня Курган на массовую драку послал, там все в крови были, ну, и из ведра меня кто-то со второго этажа окатил. Но трусы сухие, тельник сухой, а значит, работать можно, — объяснил я.