— Товарищ капитан, младший сержант полиции Кузнецов по вашему приказанию прибыл, — проговорил я, входя в кабинет.

— Почему без формы, сержант? — спросил он меня.

— Виноват, товарищ капитан, не доведено. Если у вас есть час, я сгоняю, переоденусь? — спросил я, точно зная, что второй раз я сюда не поеду. Пошёл он нахер.

— Да заходи уже. Садись, — указал он на один из стульев у его стола.

Стулья были не в пример его мягкому креслу из кожи — они были железные, словно должны были показать, кто тут начальник, а кто «бесформенный» младший сержант.

И я сел, внимательно повернув голову к капитану Пруту.

— Я не буду тебя спрашивать, откуда в твоём доме взялись наркосодержащие вещества. Надо сказать, когда я узнал, я сразу же подумал: как хорошо, что ты уже две недели назад уволен. А потом, после того как тебя выпустили и я получил справку с твоего полиграфа, понял, что хорошо, что не уволили. Я даже поручил по тебе провести служебную проверку. Но потом ко мне пришли из Управления УМВД и забрали твоё личное дело куда-то наверх. А потом, правда, вернули — и мне это ещё более странным показалось. А вчера мне звонил начальник СОБРа и просил тебя к себе, но у него сержантских должностей нет, а ты — без образования. И я подумал: что тебе пора расти, если ты хороший парень, и тебя надо держать поближе, а если ты плохой — тем более. В общем, пиши рапорт на перевод, на повышение.

— Так какое повышение? Я и так на старшего группы перевожусь. — возразил я.

— Это всё хорошо. А тут ты будешь командиром отделения особого взвода по сопровождению грузов, будешь ездить с оружием, возить боеприпасы, наркотики! А?

«Я и так вожу оружие и наркотики, которые мне ни к чему», — подумал я и произнёс:

— Большое спасибо, товарищ капитан, за оказанное доверие, но я, пожалуй, откажусь. Я ещё не всю службу познал в группе задержания.

— А ты не понял. Это не предложение. Это добровольно-принудительный перевод. Но если ты, конечно, расти не хочешь, тогда правильно мы сделали, что тебя уволили задним числом. Потому как лох тот солдат, который не мечтает быть генералом. — выдал мне капитан.

Ну лох — так лох, мне слава богу не 14 лет чтобы на это реагировать.

В голове прозвучала шутка: «Подполковником быть хорошо, а под генералом ещё лучше». А под мерзким капитаном с говорящей фамилией Прут я быть уж точно не хочу.

— Так что либо ты — командир отделения особого взвода, либо ты с этого дня гражданский человек. Выбирай.

Капитан протянул мне два рапорта — один на перевод, другой на увольнение — и положил ручку между ними, добавив:

— И отказа я не приму.

«А куда ты нахрен денешься?» — улыбнулся я своей мысли и росчерком шарикового «пера» подписал рапорт на увольнение.

— Пока, — произнёс я, вставая.

— Стой, я тебе не отпускал! — выкрикнул капитан.

— Хуёвый ты кадровик, капитан, — выдохнул я, покидая кабинет. — Одним словом — «прут».

Спускаясь по лестнице, я не думал ни о чём, но старлей уже вышел мне навстречу.

— Боец, стой!

— А чё будет⁈ — спросил я его, не останавливаясь.

— Я тебя задерживаю!

— Ты хоть помнишь, как это делается? — спросил я.

— Помощник, жми на тревожку! — крикнул старлей, а я, освобождаясь от простого захвата руки, просто вышел из управления и направился к выходу с территории.

И тут у вас, мои уважаемые менты, два выхода: либо вызывать патруль с составлением материала по 19.3 КоАП РФ, если вы уверены, что ваши требования законны, либо позволить гражданскому человеку жить своей жизнью.

Что там надо дальше? Удостоверение в отдел сдать, жетон, карточки на оружие… С этими мыслями я проходил мимо КПП. Усталый от жизни прапорщик взглянул на меня, и я весело помахал ему рукой, и он даже поднял свою руку и махнул мне в ответ. Наверное, думал, что я его приветствую. Вот удивится, когда узнает, что мимо него прошёл тот, кого надо было задержать и вернуть к Пруту на неудобные стулья.

А я пошёл дальше — медленно, не спеша — в сторону моего дома. Тут минут двадцать, по улице Шевченко, как раз мимо отдела.

Ну нет, сегодня я туда не поеду, завтра отнесу все документы.

Но тут снова меня потревожил мобильник. Звонил Мухаматдиев.

— Доброе утро, — проговорил я.

— Ты чё там наговорил, почему мне Прут лично звонит⁈

— А почему ты на меня орёшь, Ратмир⁈ — громко спросил я.

— В смысле, блядь, почему⁈ — захлебнулся он своими словами.

— Я две недели назад как рапорт подписал и сегодня как раз уволен. Ты разве не знал?

— Ты чё, там пьяный что ли? — спросил у меня Ратмир.

— Пока ещё нет, — ответил я.

— А чё тогда с тобой там происходит?

И я в двух словах рассказал какой разговор состоялся с Прутом, закончив на фразе:

— Короче, я был рад с тобой работать.

— Бля… — выдохнули на том конце трубки. — Ты сейчас где, по месту?

— К отделу подхожу, могу сразу удостоверение и карточки с жетоном сдать.

— Давай заходи и жди меня.

— Меня не пустят, я гражданский. И честно говоря, этому даже рад.

— Заходи, говорю, и жди. Рад он, — настоял Мухаматдиев.

— Тебя плохо слышно, перезвони, — выдал я и повесил трубку, а боковой кнопкой выключил телефон.

Домой я пришёл быстро. Наверное, сейчас уже был полдень. Я не хотел включать мобильный, чтобы посмотреть точнее. Пчелиный улей не даст — разорвут телефон. Пусть сначала друг с другом разберутся, а потом уже мне нервы треплют.

Войдя домой, я сразу почувствовал запах — тут пахло проводкой и пылью, а из-под пола мявкнули.

Я окинул взглядом дом и увидел, что на стенах стоят датчики, белые датчики — мы их ещё называли объёмниками, они засекают движение; на двери и на окнах тоже — датчики на открытие. На кухонном столе стоит открытый ноутбук, на холодильнике — белый корпус какого-то прибора, мигающий лампочками, с двумя антенками.

— Мау! — мяукнули сзади, и я увидел, как кот вылезает откуда-то из-за раковины. А заглянув туда, я нашёл дыру в подпол. Понятно, в моё отсутствие тут установили всё, что им было нужно для моей службы.

И тут заиграла музыка:

«Там та там, тару рару рару там та там…»

Я пошёл к ноуту и сел на стул, взял мышку в руки, кликнул на «принять входящий вызов».

— Доброго утра, — поздоровался с экрана генерал-лейтенант в гражданке. — Как сходил?

— Всё хорошо. Вам привет от парня в чёрных очках.

— А, понял, о ком ты… — немного подумав, выдал дядя Миша. — Мы у тебя всё поставили, интернет тебе провели с вай-фаем и даже Алису подключили. Тебе ещё сегодня кое-что от нас придёт, чтобы твой дом меньше напоминал дом отшельника-душителя. Так что сотовый включи, чтобы курьер до тебя дозвонился.

— Мне туда сейчас все звонить будут — от командира взвода до начальника ОВО, — произнёс я.

— Зачем? У тебя же выходной. — не понял Дядя Миша.

— Да меня же уволили задним числом за то, что я переводиться во взвод охраны при Управлении не захотел.

— Это очень странно. У них там что, крыша совсем течёт?

— Не знаю. Хотели, чтобы я поближе был, а я хотел быть подальше. Ну и подписал рапорт.

И я снова рассказал всё коротко, что произошло.

— Короче, сегодня живи своей жизнью, а завтра выходи как ни в чём не бывало на работу. Взводный скорее всего от тебя откажется, потому как ты проблемный, а вот ротный попробует отстоять и сам пойдёт в Управу разбираться с Прутом, с вашим. Тебе предложат извиниться — скажи им: «Пацаны не извиняются». — на этой фразе дядя Миша усмехнулся. — После таких слов тебе больше никаких повышений в ОВО не светит, только через увольнение. Но ты, я думаю, уже понял, что патруль — это не самое важное в жизни.