Выслушав заверения и клятвы капитанов служить мне верой и правдой, а также бесприкословно исполнять все мои приказы, я произнес:

— Господа офицеры, перед тем как отпустить вас в расположение легиона, я бы хотел сказать еще кое-что. Наверняка, капитан Лафор уже уведомил вас о том, как я веду дела и каких принципов придерживаюсь? От себя лишь добавлю — я намерен прожить долгую и счастливую жизнь. А также постараться сделать так, чтобы верные мне люди последовали моему примеру. Времена, когда легион Отчаянных отправляли на самые безнадежные позиции, потому что висельников и воров не жалко, безвозвратно канули в небытие. Теперь вы под моим командованием и покровительством. Но есть одна проблема…

Командиры сосредоточенно слушали каждое мое слово.

— Перед тем как принять командование над вами, я должен быть уверен в том, что ваши подчиненные не разбегуться, словно крысы с тонущего корабля, как только легион окажется за стенами Эрувиля.

Капитаны мрачно преглянулись.

Самый старший из них, седобородый капитан Криспен, чьи пудовые кулаки были испещрены шрамами, прогудел:

— Ваше сиятельство, мы понимаем, о чем вы толкуете. Габор и его дружки мутят воду в своих когортах. Пудрят мозги другим бойцам. Мы уже много раз обсуждали, как поступить с ними. По ним уже давно плачет виселица. Но даже так полностью эту заразу вытравить все равно не выйдет. Большая часть тех, кто баламутил людей, затихорятся.

— А еще мы уверены в том, что если Габор учует, что ему угрожает опасность, то в легионе обязательно вспыхнет новый бунт… — глухо добавил другой капитан.

Они замолчали и выжидательно посмотрели на меня.

Я же, выслушав их, кивнул Сигурду, и тот положил перед капитанами небольшой свиток. Те напряженно уставились на него.

— Здесь, — указал я на свиток. — Полный список всех имен бунтовщиков. Можете ознакомиться.

Капитаны вздрогнули и изумленно посмотрели на меня. Криспен с недоверием во взгляде развернул свиток и начал читать. По мере того как его взгляд опускался с одного имени на другое, брови седобородого капитана ползли вверх. Когда он закончил и поднял на меня взгляд, помимо удивления и непонимания, я увидел в его глазах страх.

— Решение этой проблемы лежит на поверхности, господа, — произнес я. — Нам с вами не надо никого наказывать или казнить. Пусть этим занимаются соответсвующие королевские службы. Мы пойдем другим путем. Насколько я знаю, каждый из вас подписывал некий контракт с легионом.

Все кивнули.

— Так вот. Предлагаю до того, как когорты покинут казармы, разорвать контракты с легионерами из этого списка.

Я кивнул на свиток, что уже пошел по рукам.

— Таким образом, эти люди перестанут быть нашей проблемой. Пусть возвращаются туда, откуда их к вам направили.

Видя, что мои слова смутили капитанов, и понимая, в чем причина, я добавил:

— Естественно, не каждый из этого списка — злостный бунтовщик. Кто-то из легионеров просто попал под негативное влияние этого вашего Габора и его дружков. С такими я предлагаю вам сперва провести объяснительные беседы. Я не хочу лишний раз проливать кровь, но вы должны напомнить своим подчиненным: с дезертирами и бунтовщиками разговор будет короткий.

На этой ноте обед и закончился, а уже спустя несколько дней легион разорвал контракты с несколькими десятками легионеров. Причем примерно половина людей из того списка, что я передал капитанам, остались в своих когортах.

Позднее я узнал, что королевские дознаватели с бывшими легионерами особо не церемонились. Главных смутьянов во главе с Габором повесили, а остальных отправили на рудники. Жалости к этим персонажам я не испытывал — там такой кровавый след тянулся за каждым из них, что я даже удивлен, как они попали в легион с таким послужным списком…

Мое внимание привлек Якоб Седой, который стоял сейчас рядом с одним из фургонов с продовольствием и внимательно выслушивал сбивчивую речь молодого обозника. Старосте Бонваля я поручил заботу об обозе, и тот прекрасно справлялся с возложенными на него обязанностями.

Помощь Томаша старику наверняка бы пригодилась. Лже-внук Якоба был способным и умным парнем. Не зря мой Сенешаль последнее время поручал ему сложные дела.

Но Томаш с нами не поехал. Парень остался при Люкасе в Эрувиле. Там он будет далеко от кларонцев, которым нет хода в торговый квартал. Плюс наберется опыта.

Хелена тоже осталась в столице. Я доверил ее воспитание и обучение Мадлен. Юная ведьма с многообещающим потенциалом присягнула мне и прошла обряд преображения магией ауринга. Верховная Мать пообещала мне, что девчонка будет в безопасности. Плюс ниссе, тоже оставшаяся в Лисьей норе, получила персональное задание — приглядывать за братом и сестрой.

К слову, после того как Якоб раскрыл свою тайну и тайну происхождения своих «внуков», он как-то внешне преобразился. Словно сбросил с себя десяток лет. Расправил плечи, стал, как будто, даже выше ростом.

История этих троих словно сошла со страниц какого-нибудь рыцарского романа, в котором были: убитые врагами молодые князь и княгиня, справедливо правившие своим княжеством, и верный телохранитель, спасший княжеских детей и сбежавший с ними далеко на запад в глухую деревеньку рядом с фронтиром. Где он и вырастил их, как своих собственных внуков, а сам из опытного дружинника перевоплотился в обычного деревенского старосту. И как вишенка на торте — появление, спустя много лет, старых врагов княжеских детей. Причем надо же было такому случиться — враги эти оказались слугами короля Кларона. Да не простыми, а настоящими вампирами, которых в этом мире называли стригоями.

Как-то слишком часто я стал слышать об этом Ольгерде. Впрочем, сейчас такое время — мир истинных и первородных трясет и колотит. Древние легенды и мифы обретают физическое воплощение. Интуиция подсказывает, что правитель Кларона очень скоро даст о себе знать. И после намека Инэс о кровавом кристалле, который вряд ли был уничтожен, я уже примерно понимаю, что ищет сангвальд…

В любом случае, княжеских отпрысков я решил оставить в Эрувиле, и их «дед» со мной согласился…

Из задумчивости меня вырвал тихий голосок Вайры, который донес ветерок. Я повернул голову и заметил мелькнувшую в окошке моего фургона головку эфирель. Два дня назад я отправил ее на разведку, чтобы она проверила, не идет ли кто-нибудь подозрительный по нашему следу. Судя по тому, что она быстро вернулась, есть поклевка.

— Что скажешь? — спросил я, войдя в шатер, установленный вокруг моего фургона.

Вайра уже сидела за столом и с удовольствием лакомилась медом, который стекал по ее пальчикам. Она и так была сладкоежкой, а после длительных полетов, так и вовсе могла съесть несколько банок меда не моргнув и глазом. Собственно, эта тяга к сладкому была не только у Вайры, но и у всех эфирель. Поэтому я следил, чтобы у меня в фургоне всегда было угощение для моих летунов-разведчиков.

Селина сидела рядом и не торопясь пила теплое молоко из небольшого стаканчика.

— Ты был прав, — облизывая палец, сказала Вайра. — За нами следует отряд теневиков. Три дюжины.

— Страйкеры?

— Не только, — покачала головой эфирель. — Есть два целителя, алхимики, артефакторы. Боевики тоже есть. Но у меня сложилось такое впечатление, что они не особо дружны между собой. Скорее, попутчики.

— Узнала кого-нибудь?

— Ага, — кивнула Вайра и потянулась за новым кусочком сотового меда. — Одну из групп магов возглавляет та страйкер, что была с нашей армией во время прошлой войны.

— Самира Клеман? — спросил я.

— Она, — кивнула эфирель и добавила: — Я немного понаблюдала за ними, и мое чутье подсказало, что некоторые маги из ее отряда… Как бы это сказать… Не те, за кого себя выдают. От них разит кровью…

Эрувиль. Бывший особняк Генриха де Грамона.

Во дворе бывшего дома Генриха де Грамона царила суета. Слуги торопливо переносили на повозки немногочисленный скарб: несколько сундуков, узлы с одеждой, пару старых кресел и ящики с тем, что не удалось продать за бесценок. Все остальное ушло ростовщикам: мебель, ковры, серебро. Дом, когда-то наполненный богатством и самоуверенностью его хозяина, сейчас напоминал опустевшую раковину, из которой вытащили все живое.