Карл усмехнулся и покачал головой.

— Нет, уж что-что, а наш лис очень хорошо умеет считать. Тем более, что я еще не все награды ему дал. У меня всегда будет, что предложить ему. Пусть хотя бы переварит то, что уже получил. Если, конечно, выживет.

— Этот выживет, — негромко буркнул шут и бросил задумчивый взгляд на дверь, в которую вышел тот, о ком они говорили. — Обязательно выживет…

— Господа! — завидев меня, с ехидной усмешкой воскликнул герцог де Бофремон. — А вот и наш спаситель! Граф, поздравляю вас! Его величество, наконец, выбрал настоящего героя, спасшего Вестонию от полчищ аталийцев. Жаль только, что он забыл о тех, кто действительно прогнал Золотого льва из Бергонии.

Я как раз проходил мимо ниши, где собралась группа из дюжины дворян, центром которой был герцог. Бофремон уже был слегка навеселе и, судя по полному бокалу, прекращать попойку не собирался.

Его прихлебатели тут же поддержали своего лидера одобрительными возгласами, при этом бросая в мою сторону презрительные взгляды.

Очень хорошо. Ты-то мне и нужен.

— Ваша светлость, — слегка поклонился я. — Рад видеть вас в добром здравии. Этот южный загар вам к лицу. Говорят, морской воздух благотворно влияет на аппетит и сон.

Герцог дернулся, словно от пощечины. В его глазах вспыхнуло пламя ненависти. Его ближники даже слегка опешили от моей наглости. Ведь я только что практически прямым текстом напомнил Бофремону о том, что он прохлаждался в плену у аталийцев.

Герцог, раздвинув плечами своих людей, сделал несколько шагов по направлению ко мне и замер на расстоянии вытянутой руки. При этом он дал сигнал — никому к нам не приближаться.

— Ты за все заплатишь, ублюдок, — прошипел он сквозь зубы, дохнув мне в лицо винным перегаром и табаком.

— За что именно? — приблизившись к герцогу вплотную, спросил я. — За смерти тех болванов, которым ты приказал грабить и убивать от моего имени? Или за исчезновение всех контрабандных товаров, о которых ни сном и ни духом король? Или за освобожденных крестьян, которых отправляли на фронтир и которых ты продавал, как рабов, в свободные графства? Я могу продолжать. Список длинный.

Герцог отшатнулся и ошарашенно посмотрел мне в глаза.

— Твоя проблема в том, что ты возомнил себя всесильным, — продолжил говорить я. Никто даже не заметил, как нас двоих обволокла моя невидимая аура, которая не пропускала ни одного звука. — А на деле даже не смог разгромить остатки удирающей армии аталийцев. В итоге и сам в плен попал, и принца не уберег. Ты его, кстати, так и так не уберег. Позволил каким-то болванам обхитрить себя и еще вдобавок подставить.

— Только что ты подписал себе смертный приговор, — ледяным голосом произнес герцог. Он довольно быстро взял себя в руки. Его глаза опасно сощурились, а на скулах перекатывались желваки.

— Вот как? — усмехнулся я. — И кто же этот приговор исполнит? Кто-то из твоих раздобревших на столичных харчах страйкеров? Это вряд ли. Все, на что они способны, это грабить честных торговцев и беззащитных путников. Или, быть может, ты подошлешь ко мне свою белохвостую подружку с каким-нибудь смертоносным ядом? Тоже мимо. Ее истинному хозяину вряд ли понравится твоя самодеятельность.

Глаза герцога начали округляться.

— О! — усмехнулся я. — Так ты не знал? Еще один прокол. Как-то их у тебя становится подозрительно много.

— Ты блефуешь! — сквозь зубы прошипел герцог. — Лютен верна мне.

— С чего бы? — мои брови поползли вверх. — Какой ей прок от обычного смертного? Ты — всего лишь игрушка в ее руках, вернее, в руках ее господина. Ты должен хорошо понимать, на что идешь, когда ведешь дела с первородными. Если бы ты хотя бы немного поинтересовался этим вопросом, то смог бы узнать, что лютен служат магам. Их жизнь напрямую зависит от энергии, которой с ними делятся их господа.

Герцог стоял словно пыльным мешком прибитый. Его руки подрагивали, а глаза смотрели в одну точку. Похоже, до него начало кое-что доходить. И это хорошо. Передам таким образом привет одной облезлой кошке и ее хозяину. Пусть эти пауки пустят друг другу кровь. А потом уже и я присоединюсь к этому веселью. Собственно, Бофремон до сих пор еще жив только потому, что я все еще не знаю, кто хозяин лютен. Кто дергает за ниточки.

Уж больно этот персонаж осторожный и скрытный. Все те, кого я подозревал ранее, были проверены моими первородными, и оказалось, что они никак не связаны с белой кошкой. Спрашивать у нее самой не было смысла. Увы, лютен даже под пытками не предаст своего повелителя. Приходится выманивать его вот такими провокациями. Так что Бофремон пока нужен мне живым.

Я аккуратно развеял полог тишины и отступил от все еще подвисшего герцога на несколько шагов. Затем учтиво поклонился, но как равный равному и так, чтобы нас услышали его прихлебатели, пафосно произнес:

— Ваша светлость, отправляясь на войну, хочу, чтобы вы знали — я обязательно отомщу нашему общему врагу! А еще мне бы хотелось напомнить вам один наш разговор. Вы в тот раз пообещали оказать мне одну услугу, о которой я вас попрошу позднее. И вот этот день настал. Все, о чем я вас прошу, это выжить, чтобы мы снова смогли встретиться. Честь имею, господа!

Сказав это, я развернулся и двинулся вглубь тронного зала.

Краем глаза заметил, как опешившие от моей речи дворяне проводили меня озадаченными взглядами. Только что вроде бы назревал конфликт, и в одно мгновение все изменилось.

А вот герцог де Бофремон, похоже, мой намек прекрасно распознал. Раньше он всегда смотрел на меня по-разному. Иногда с презрением и превосходством, иногда с раздражением и ненавистью, но в этот раз в его глазах я заметил беспокойство и, кажется, тень страха.

Когда я оказался в тронном зале, меня снова взяли в оборот местные матроны. Они улыбались, сыпали вопросами, всячески пытались обратить мое внимание на потенциальных невест. Я же в свою очередь был сама вежливость и учтивость, но понимал, что долго в таком режиме не продержусь. Во мне постепенно нарастали напряжение и раздражение.

Но я должен был соблюсти все приличия, поэтому терпел — да не просто терпел, а еще и разыгрывал роль молодого аристократа, звездный час которого настал именно сегодня.

Если уж на то пошло, мало кто из присутствующих здесь дворян мог похвастаться такой популярностью, как я. И речь шла не только о сегодняшнем дне, но и о последних годах. Вот и приходилось изображать баловня судьбы.

Однако иллюзий касаемо своего статуса я не питал. Для этих людей я навсегда останусь бастардом и выскочкой. При всех моих достижениях и достоинствах я для них чужой. А вот, например, сестры Макса всегда будут считаться для местных глав высоких домов представительницами их собственного круга.

Да, их отец и братья казнены за измену, но это не отменяет того факта, что они — истинные аристократки по крови и происхождению. Ну а что касается их отца, то если копнуть поглубже в историю каждого высокого рода, там всегда найдется какой-нибудь родич-бунтовщик, а то и несколько.

Вон, даже нынешняя королевская династия Вестонии несколько сотен лет назад, еще до развала империи, пришла к власти вследствие переворота, очень, кстати, похожего на тот, что случился недавно в Астландии.

В общем, я терпеливо участвовал в этом спектакле и старательно делал вид, что мне все очень нравится. Благо, эта пытка длилась недолго. Мне на помощь пришла тетушка герцогиня. Она, словно ледокол, раздвигающий льдины, прорвалась ко мне сквозь плотное кольцо придворных дам и довольно ловко переключила все внимание матрон на себя. Мол, развлеклись немного — пора и честь знать.

И это сработало. Я снова оказался на свободе.

— Милая тетушка, вы — моя спасительница, — улыбнулся я Жанне дю Белле. — Вам бы армиями командовать. Вон, как вы лихо сняли эту осаду.

— Это ненадолго, — ответила герцогиня и глазами показала на процессию молодых дам, возглавляемую принцессой Адель, которая медленно и неумолимо двигалась в нашу сторону: то у одного «островка» остановится, чтобы обменяться любезностями, то у другого. — В этом я тебе не помощница. Наберись терпения, этот вечер только начался.