Герольд продолжал вещать, а я, слегка ошалело, взглянул на Карла, в глазах которого уже не было ни тени веселья. Получалось, все мои хотелки, пусть и в урезанном варианте и подправленные в интересах короля, но все-таки были удовлетворены.

Карл мне ясно давал понять, что моя силовая демонстрация произвела на него впечатление, и что он протягивает к моему загривку свою царственную руку, дабы погладить по шерсти своего верного волкодава.

— Все права и привилегии, дарованные сим патентом, вступают в силу немедленно! — закончил свою долгую речь герольд.

По залу прокатилась новая волна гомона, приглушенная, но ощутимая. Теперь уже не возмущенная, а скорее настороженная.

Многие присутствующие здесь теневые маги переглядывались, шептались, кто-то пытался уловить выражение лица Карла, кто-то — моего.

Гильбер де Амбрель стоял неподвижно, словно окаменев. Только что Карл щелкнул по носу этим зажравшимся ребятам. Об артефактах Теневого перевала они с сегодняшнего дня могут забыть. Все эти ухищрения с наследником одного из владетелей в моей марке пошли прахом.

Губы верховного магистра слегка подрагивали. Он что-то шепнул своему спутнику, не сводя с меня холодного ненавидящего взгляда. В этом взгляде я увидел приговор себе.

Зря ты так на меня смотришь, старик. Ой, зря…

Не все главы магических гильдий восприняли новость о создании новой гильдии негативно. Они, скорее, были озадачены. Несколько магов теневых школ переглядывались с явным интересом.

Я уловил десятки взглядов, брошенных украдкой, оценивающе, сдержанно — будто люди что-то для себя решали. Явно прикидывали, как теперь может измениться расстановка сил.

А среди страйкеров я заметил иное — странную тишину и задумчивость. Те, кто еще недавно слушал герольда с безразличием, теперь смотрели на меня по-другому. Не с враждой, но с какой-то встревоженностью. Шутка ли, впервые за сотню лет появилась новая магическая гильдия, да еще и во главе которой теперь встанет абсолют. М-да, у этих ребят ко мне будет много вопросов.

Король же стоял на ступенях тронного помоста и с видом человека, прекрасно понимающего, какой камень он только что бросил в это болото, позволил себе короткую, почти ленивую улыбку.

Потом, поймав мой взгляд, чуть склонил голову и негромко произнес, чтобы слышал только я:

— Об остальном, мой верный граф, поговорим после приема.

Сразу же после моего награждения по кивку короля церемониймейстер объявил о завершении аудиенции и начале придворного раута.

Как только заиграл оркестр, гости сразу же разбились на группки, чтобы срочно обсудить то, что они только что имели честь наблюдать. Поднявшийся при этом многоголосый гул полностью свел на нет все старания музыкантов.

Король же, более не обращая внимания на придворных, поднялся наверх, перекинулся парой слов с королевой и, обогнув свой трон, нырнул в приоткрытую дверь, спрятанную за тяжелой гардиной. Рядом со мной возник Кико и, ехидно улыбаясь, произнес, указывая на крайнюю дверь в конце тронного зала:

— Прошу вас, ваше сиятельство. Его величество хочет поговорить с вами без лишних глаз и ушей.

Я лишь кивнул и провожаемый взглядами десятков пар глаз проследовал в указанную сторону. На ходу посмотрел на тетушку герцогиню, которую обступили со всех сторон около двух десятков придворных дам. Каждая при этом, угодливо улыбаясь, что-то говорила герцогине.

Жанна дю Белле буквально светилась изнутри. В глазах пламя торжества и радости. Без всякого сомнения этот день был для нее днем триумфа. Наконец-то все ее старания принесли свои плоды!

Сестры Макса ликовали не меньше. Еще бы! Вокруг них образовалась давка из титулованных кавалеров, причем не только вестонских. Там мелькали как знатные астландцы, так и островитяне.

И этот ажиотаж только набирал обороты. Несколько минут назад из опальных дочерей казненного за измену графа они превратились в сестер главы рода Грамон. Богатого главы рода, надо заметить. История с Легранами довольно быстро просочилась в массы, и всем не составило особого труда сопоставить факты — раз уж он спас своих родичей купцов, то уж за своих сестер виконтесс молодой граф де Грамон просто обязан дать богатое приданое. Даже тех украшений, что сейчас были на каждой из виконтесс, хватило бы на покупку нескольких деревень или содержание сильной дружины.

Такие богатые и знатные невесты могут сделать удачную партию не только обычным графам или баронам, но герцогам или даже принцам. Ведь их брат не только граф, но и маркграф. Тут ведь и герцогством уже попахивает в недалеком будущем. И пусть эти мысли опасны, но они, несомненно, бродили в умах всех этих людей.

Стоило ли говорить, что мой путь к выходу из тронного зала занял немного больше времени, чем ожидалось. Приходилось раскланиваться с каждым из пожелавших поздравить меня. Задача осложнялась еще и тем, что, как по мановению волшебного пера, графы, бароны и маркизы как бы невзначай выдвигали вперед своих юных и не очень дочерей, племянниц и сестер.

В общем, пока добрался до двери, то основательно взмок. Если верить каждому комплименту, что мне успели отвесить дворяне, то выходило, что я чуть ли не национальный герой. Успели вспомнить всё: и войну в Бергонии, и мои подвиги в Тени, и еще много всего. А если учесть, что о каждом моем похождении была написана баллада, да не одна, то получалось совершенно немыслимое. В общем, раньше я был любимцем черни, а сегодняшним награждением Карл заставил «полюбить» меня еще и знать.

Проходя мимо группы дворян, крутившихся возле герцога де Гонди и его семейства, я встретился взглядом с Бланкой. В ее глазах был заметный озорной блеск и, кажется, некий азарт. Маркиза стояла рядом со своей матерью, герцогиней де Гонди, и кивала каждому слову, что шептала ей на ухо ее родительница.

Если мужская часть этого клана провожала меня недружелюбными взорами, то женская, напротив, похоже, уже начала строить какие-то планы на мой счет.

Удивил и слегка сбил с толку взгляд Луизы де Клермон. Сейчас она чем-то напоминала мне герцогиню дю Белле. Гордо выпрямившись и расправив плечи, она наблюдала за поднявшейся суетой вокруг меня с неким торжеством и высокомерием. Так обычно смотрят матери на чествования их детей. Хотя я могу ошибаться. Слишком много посторонних эмоций приходится считывать. Взгляд может замылиться, а чутье дать сбой.

А вот реакция Адель меня немного встревожила. Щеки принцессы пылали, в глазах горел огонь решимости, а на губах застыла мечтательная и многозначительная улыбка. Так обычно улыбаются люди, которые привыкли, что все их капризы и прихоти безропотно исполняются.

— Рад? — самодовольно спросил Карл, когда я наконец попал в его кабинет, при этом многозначительно кивая на мою грудь, усеянную орденами.

— Благодарю вас, ваше величество, — поклонился я. — Вы необычайно щедры. Я получил даже больше, чем мог желать.

— Вот-вот, — покивал он. — Будем считать, что это некий аванс на будущее.

Я мысленно усмехнулся. Ну конечно, иначе и быть не могло. Награждение закончилось, а теперь предстоит услышать цену всей этой королевской щедрости.

— Я понимаю, ваше величество, — уже вслух произнес я.

— Это хорошо, что ты все понимаешь, — усмехнулся Карл и переглянулся с Кико, который тоже был здесь, как и несколько теней короля во главе с Марселем де Габеном.

В сущности, прямо сейчас повторялась история с тем разговором в шатре Карла. Только декорации слегка поменялись, как и вводные. Обмен любезностями произведен. Теперь можно переходить и к конкретным разговорам.

Король ходить вокруг да около не стал и сразу перешел к сути.

— Как ты понимаешь, ситуация с этой войной очень сложная, — произнес он уже без тени улыбки. — Враги не дали нам времени подготовиться. Поэтому сейчас я требую от каждого полной самоотдачи. Иначе врага нам не разбить.

Далее он разразился проникновенной речью о силе вестонского оружия, о патриотизме, о величии, о доблести и о героизме. В общем, вывалил на меня полный набор стандартных тезисов, которыми обычно оперируют те, кто посылает на смерть людей за свои интересы.