Под чутким руководством Реми Дормаля, моего старшего приказчика, шла закупка фуража, оружия, стрел, тканей, доспехов. Совсем недавно к этому процессу активно присоединился и внезапно восставший из пепла торговый дом Легранов.

Большая часть продовольствия и других важных для моей армии вещей будет доставлена моей флотилией, но и сейчас обоз гудел, словно исполинское живое существо, одного взгляда хватало, чтобы понять: добра здесь куда больше, чем нужно нескольким когортам Отчаянных.

Те, кстати, до сих пор не могли нарадоваться всему этому разнообразию и великолепию. Привыкшие к суровой походной жизни, где каждый дневной переход, особенно зимний, являлся серьезным испытанием на прочность даже для таких закаленных людей, бойцы штрафного легиона в этот раз ощутили на себе доселе неизвестный феномен — настоящую заботу командования о них.

Добротная обувь и обмундирование, сытная и горячая еда, которую, благодаря этим чудесным кухням на колесах, не нужно было готовить самостоятельно, своевременное внимание лекарей, использовавших настоящие магические зелья, а также еще много всего того, чего были ранее лишены эти люди — этот военный поход, скорее, напоминал легкую прогулку.

Ежедневно Селина, которая вместе со своими подопечными тайно наблюдала за моральным и боевым духом легионеров, сообщала мне о стремительном росте моего рейтинга как командира.

К слову, заботу о походном госпитале взяла на себя Хельга. Кому, как не сильнейшей на материке целительнице, этим заниматься. Правда, занялась она этим делом уже ближе к границе с Бергонией. До этого Хельге пришлось несколько дней почти безвылазно находиться в моем фургоне. Но чем дальше мы отдалялись от столицы, тем чаще она начала появляться в передвижном госпитале.

Если у кого-то и были вопросы касаемо личности странной целительницы, скрывавшей под повязкой нижнюю часть своего лица, то задавать их никто не спешил. Все прекрасно понимали, что могло случиться с излишне любопытными.

Сказать по правде, об исчезновении какой-то посланницы северной принцессы в Эрувиле все уже и думать забыли. Особенно на фоне последних событий. Кроме того, как выглядит Хельга, никто из обычных людей и не знал. Ну разве что ее могли опознать дворяне, с которыми она контактировала при дворе. Только вот все эти люди остались в Эрувиле.

Конечно, были еще и шпионы короля, а также других влиятельных вестонских фигур, которые сразу же завелись в нашем огромном караване, словно блохи в мохнатой собаке. Кстати, соглядатаев Оттона и Золотого льва среди них, на удивление, не было. Либо не посчитали нужным следить за мной, либо просто не успели внедрить побольше народа.

Благодаря моим первородным, вычислить и взять шпионов под наблюдение не составило особого труда. Избавиться от них я мог в любой момент, так что пусть пока копошатся, а мы понаблюдаем за ними и почитаем их послания с отчетами, которые те периодически отправляли своим хозяевам голубиной почтой.

Эфирель не стоило труда перехватывать таких птичек. Сложностей с расшифровкой таких записок тоже не возникало. Уже на третий день нашего похода первородные раздобыли мне все ключи к шифрам, которыми пользовались шпионы. Это было так просто, словно конфетку у ребенка отобрать. Причем сами шпионы — ни сном ни духом. Они по-прежнему свято верили в то, что остались незамеченными и нераскрытыми. В общем, уже к концу недели я с удовольствием снабжал их хозяев дезинформацией.

Позади нашей маленькой армии уже тянулся хвост из повозок маркитантов. Они ставили шатры чуть поодаль, образуя полукруг из костров и палаток. Я только хмыкнул: снова начинается походная жизнь, и неизвестно, насколько все это затянется.

К слову, мои предположения насчет Отчаянных полностью подтвердились. Вернее, в том, что продовольственное обеспечение этих когорт ляжет на мои плечи. Того, что капитанам удалось выбить на складах перед выходом из казарм, хватило бы на неделю пути.

Столичным бюрократам было плевать, как и чем будут питаться легионеры после того, как еда закончится. Тем более, что Отчаянных полноценным легионом никто никогда не считал. Особенно после последнего бунта, когда в строю осталось всего четыре когорты — даже меньше, чем я ожидал.

Собственно, в сокращении численности этих когорт мне тоже пришлось поучаствовать. Сразу после объявления Карла о передаче мне Отчаянных я направил в расположение легиона первородных: послушать разговоры и оценить настроения бойцов. Оказалось, не зря, внутри нашлась кучка из нескольких десятков «авторитетов», которые мутили воду и подговаривали бойцов к побегу, как только легион выйдет за стены Эрувиля.

Я вспомнил первую встречу с капитанами когорт Отчаянных, еще вчерашних лейтенантов, принявших командование после казней прежних капитанов, и покачал головой. По лицам этих четверых было видно: предстоящий поход их не радовал, мягко говоря. А приглашение пообедать вместе в Лисьей норе и вовсе застало врасплох.

За столом в моем обеденном зале капитаны чувствовали себя не в своей тарелке — не привыкли к такому вниманию со стороны аристократов. Полагаю, Бертран бы не одобрил эту затею. Особенно после того, как король пожаловал мне титул графа де Грамона.

Но мне сейчас было не до дворцового этикета. С этими людьми мне скоро предстоит идти в бой. От их решимости и верности, а также бесприкословного подчинения моим приказам зависит многое.

Капитаны украдкой осматривались. Их взгляд притягивал Сигурд, молча маячивший у дверей, и мои регалии, которые я был вынужден носить после королевского награждения.

Маленькая демонстрация подействовала: все четверо смотрели на меня со смесью уважения и опаски. Ну да, персонаж я популярный — баллады и истории уже несолько лет бродят по столице и материку, добрались даже до Туманных Островов. А еще Гастон Лафор прислал им весточку о своем местонахождении, в их легионе он самый уважаемый командир.

Ели мы молча, но, когда я пригласил капитанов в каминный зал и предложил выпить бренди, лед начал таять.

— Господа, — заговорил я, когда капитаны немного расслабились. — Все мы понимаем, что его величество поставил перед нами весьма сложную задачу.

Они тут же подобрались.

— Скажу больше, — продолжал я. — Большинство из вас, а то и все вы, уверены, что король отправляет нас на верную смерть. Что же… Учитывая, что против нас выступает такой противник, как Золотой лев, особо переубеждать мне вас не имеет смысла. С моей стороны это было бы, как минимум, нечестно.

Капитаны хмуро переглянулись, но высказывать свои мысли не спешили.

— Кроме того, не имеет смысла вам всем лишний раз напоминать, что вступать в легион Отчаянных никого из вас насильно не заставляли. Вам предоставили выбор, и вы его сделали. Понимаю… Виселица или смерть в бою — так себе варианты, но во втором случае есть еще надежда остаться в живых и при этом получить королевское прощение. Обещать, что все вы сохраните свои жизни, я не могу. Потому что, во-первых, я нахожусь примерно в том же положении, что и вы сами, а во-вторых, только боги могут давать такие обещания. Но вот что совершенно точно я могу вам обещать, так это мое личное ходатайство перед его величеством о вашем помиловании.

Капитаны подобрались.

— Вы наверняка много раз слышали похожие слова от других людей. И они много раз обманывали вас.

Командиры почти дружно кивнули.

— Поэтому я предлагаю вам судить обо мне не по моим речам, а по моим делам. Все Отчаянные, с которыми я сражался плечом к плечу в предыдущей бергонской кампании, получили помилование, включая тех, кто погиб. Кроме того, лично от меня как выжившие, так и семьи погибших получили крупные выплаты. Ну и помимо всего сказанного выше, всем бойцам, получившим ранения или уволившимся из легиона, я предложил осесть в моем маркграфстве, а также места службы в моей дружине с довольно высоким годовым жалованием.

О судьбе бойцов из когорты Гастона Лафора и моей щедрости все они явно знали. И вот теперь я предложил им те же условия. Судя по просиявшим лицам капитанов, все, что они услышали, их здорово обрадовало. О чем они и сообщили спустя несколько мгновений.