Я зажег лампу на столе у окна, достал из ящика чертежи насосов для Баташева. Разложил листы перед собой, придавил углы медными грузиками.

Смотрел на линии, цифры, расчеты. Конструкция проверенная, надежная. Такие же насосы делал для пожарных. Но после той ночи, когда тушили пожар у губернаторской резиденции, в голове засела одна мысль. А тут чертежи с изменениями которые я набросал тогда.

Дверь мастерской скрипнула. Я поднял голову. В проеме стоял Семен, в старой куртке, с холщовой сумкой через плечо.

— Здравствуйте, Александр Дмитриевич! — Он снял шапку, поклонился. — Рано сегодня.

— Здравствуй, Семен Михайлович. Чертежи доделывал.

Он подошел к столу, посмотрел на листы:

— Это для Баташева?

— Да. Решил улучшить конструкцию. Смотри. — Я показал ему схему с измененной точкой опоры. — Вот рычаг. Точка опоры не посередине, а ближе к штоку. Соотношение два к одному. Качать станет вдвое легче.

Семен прищурился, изучая чертеж:

— Ловко придумано, Александр Дмитриевич! А производительность не упадет?

— Не упадет. Ход рычага длиннее, но усилие меньше. Человек сможет качать дольше, не уставая. В итоге воды накачает столько же, а то и больше.

— Умно. — Семен кивнул одобрительно. — А вот это что? — Он указал на схему с двумя рукоятками.

— Второй вариант. Две рукоятки, два работника качают вместе. Еще легче идет.

— Дороже не выйдет?

— Немного. Рычаг длиннее, металла больше. Но Баташев человек состоятельный, заплатит.

Семен почесал затылок:

— Какой вариант делать станем?

Я подумал. Баташеву нужны два насоса. Можно сделать по-разному.

— Я думаю, что заказчику лучше сразу новые получить, с двумя рукоятками. Возьму на себя смелость, на свой страх и риск. За ту же цену улучшенной конструкции получить, это не шутки.

— Дельно.

Вскоре пришли остальные работники. Трофим, Филипп, Гришка с Иваном. Все в рабочей одежде, готовые трудиться.

Я собрал их у стола:

— Слушайте, братцы. Сегодня начинаем насосы для Баташева. Два насоса, улучшенная конструкция. Семен Михайлович, ты отвечаешь за цилиндры и поршни. Трофим Петрович, куешь рычаги, кронштейны, крепления. Филипп, точишь детали, подгоняешь. Гришка с Иваном, помогаете всем, подносите материалы, чистите детали.

Работники кивнули.

— Срок неделя. Успеть надо обязательно. Баташев ждет, до этого его полгода обещаниями кормили. Мы выполнили его заказ, теперь покажем, что мы не Сидоров, можем дело делать, а не болтать.

— Успеем, Александр Дмитриевич! — заверил Семен.

Работа закипела.

Семен принес медные листы со склада, начал размечать заготовки для цилиндров. Мерил аршином, чертил по металлу острым инструментом, дважды проверял размеры.

Трофим разжег горн. Угли раскалились, жар пошел волнами. Он взял железный пруток, сунул в огонь, раздул мехами. Металл покраснел, потом побелел. Трофим выхватил заготовку клещами, положил на наковальню, начал бить молотом. Искры летели во все стороны, звон разносился по мастерской.

Филипп встал у токарного станка, крутил педаль ногой. Шпиндель завертелся, резец пошел по заготовке, стружка закрутилась спиралью, посыпалась на пол.

Гришка с Иваном таскали материалы, подносили воду, убирали стружку и опилки.

Я ходил между верстаками, проверял работу, давал указания:

— Семен Михайлович, этот шов ровнее сделай. Видишь, тут наплыв получился?

— Вижу, Александр Дмитриевич. Сейчас подправлю.

— Трофим Петрович, кронштейн чуть толще куй. Нагрузка на него большая, не должен гнуться.

— Слушаюсь!

Работали с утра до вечера. Останавливались только на обед Матрена Ивановна приносила щи, кашу, хлеб. Ели быстро, молча, потом снова за дело.

К концу первого дня у нас имелись заготовки цилиндров, несколько кованых деталей, точеные втулки.

На второй день Семен начал паять цилиндры. Нагревал паяльник в горне, брал олово с канифолью, проводил по швам. Металл плавился, растекался, заполнял щели. Шов получался ровный, герметичный.

Трофим доковал рычаги. Один простой, длиной два аршина, с измененной точкой опоры. Второй сложнее, с двумя рукоятками, длиннее, тяжелее.

Филипп точил поршни, подгонял их к цилиндрам. Размеры должны совпадать идеально, зазор минимальный, чтобы вода не протекала.

На третий день начали сборку первого насоса. Семен с Филиппом устанавливали цилиндр на чугунное основание, прикручивали болтами. Я проверял уровнем, все строго горизонтально.

Трофим принес рычаг, мы закрепили его на кронштейне, установили точку опоры на нужном расстоянии. Я качнул рычаг рукой, пошел плавно, без заеданий.

— Отлично. Продолжаем.

Филипп установил поршень в цилиндр, закрепил шток на рычаге. Семен прикрутил клапаны, медные, на седлах, как я чертил.

К вечеру третьего дня первый насос стоял собранный. Мы принесли бадью с водой, подсоединили шланг, начали испытания.

Я взялся за рукоятку, потянул вниз. Рычаг пошел легко, намного легче, чем у старых насосов. Усилие вдвое меньше, как и рассчитывал.

Качнул несколько раз. Вода пошла, струя полилась из шланга, мощная, ровная.

— Работает! — обрадовался Семен. — И правда легче качать!

Филипп попробовал сам:

— Да уж, совсем другое дело! Я бы хоть час прокачал, не устал бы!

Я улыбнулся:

— Вот и хорошо. Значит, расчеты верные.

Второй насос собирали еще три дня. Конструкция сложнее, рычаг с двумя рукоятками требовал точной балансировки.

Семен с Трофимом долго подгоняли крепления, проверяли, чтобы обе рукоятки ходили синхронно, без перекосов.

Наконец к концу шестого дня второй насос стоял готовый.

Испытания провели утром седьмого дня. Я и Семен встали у двух рукояток, начали качать вместе.

Рычаг пошел совсем легко. Вдвоем качать оказалось еще проще, усилие распределялось равномерно. Вода полилась мощной струей, производительность высокая.

— Вот это да! — восхитился Семен. — Хоть целый день качай!

Я кивнул:

— Именно для этого и делалось. Чтобы люди не надрывались.

Мы с Семеном отошли. Гришка с Иваном попробовали сами, качали минут десять, не устали.

— Ну что, братцы, — сказал я работникам, — насосы готовы. Семен Михайлович, завтра поедешь со мной к Баташеву. Доставим, установим, проверим. Остальные приводите мастерскую в порядок, убирайте инструменты.

— Слушаемся, Александр Дмитриевич!

Вечером я сидел в мастерской один, при свете лампы. Смотрел на два насоса, стоявшие у стены. Медь блестела, рычаги ровные, все соединения прочные.

Хорошая работа получилась. Улучшенная конструкция, проверенная расчетами и испытаниями. Баташев останется доволен.

Я погасил лампу, запер мастерскую, пошел домой.

Завтра доставка. Посмотрим, что скажет купец.

Телега катила по Кузнечной улице, подпрыгивая на ухабах. Оба насоса крепко привязали веревками, обложили соломой, укрыли парусиной. Семен сидел на козлах, правил лошадью. Я устроился рядом, придерживая один из углов брезента.

Утро выдалось прохладное, серое. Небо затянуло облаками, пахло дождем. По улице сновали мастеровые, кузнецы уже раздували горны, из открытых дверей мастерских доносился звон молотов.

— Александр Дмитриевич, — негромко проговорил Семен, — а что, если Баташеву не понравится? Улучшения-то мы без его ведома внесли.

Я посмотрел на него:

— Семен Михайлович, купец человек практичный. Ему важен результат, а не буква договора. Насосы работают лучше прежних, значит, доволен останется.

— Дай Бог, дай Бог, — пробормотал Семен, крестясь одной рукой.

Фабрика Баташева показалась впереди, высокие кирпичные корпуса, труба с черным дымом, ворота с караульным. Семен подъехал ближе, остановил лошадь.

Караульный, тот самый мужик в тулупе, узнал меня, кивнул:

— Здравия желаем, господин капитан. Хозяин в конторе. Велели доложить, как прибудете.

— Доложи.

Караульный скрылся за воротами. Мы с Семеном сидели, ждали. Лошадь фыркала, мотала головой, била копытом по мостовой.