— Когда? — зевнул.

Усталость накатила волной. Хотелось есть, спать, проверить ядро. Но сначала — закрыть этот вопрос.

— Сегодня вечером к тебе зайдёт человек. Будь в своей комнате, — отмахнулся лейтенант.

Нетерпение на лице, хочет узнать подробности.

— Двое военных проникли в форпост, — пожал плечами.

Говорил медленно, спокойно.

— Они что-то искали в кабинете коменданта, как я подозреваю документы, но он дал бой. Убил обоих… Герой не меньше. Но, к сожалению, после сложной битвы и прорыва, его сердце не выдержало или какой-то другой орган.

— Они ещё там? — Чешуя стал очень серьёзным.

Голос жёсткий, лицо каменное, брови сдвинуты.

— Да, остывают, — кивнул.

— Отлично… Отлично…

Чешуя заходил снова. Быстрее, энергичнее. Он просчитывал варианты, планировал действия.

— Посмотрим, что теперь сделает Краснов, — оскалился мужик.

Остановился. Повернулся ко мне.

— И это…

На меня уставились.

— Опасный ты человек, Володя.

— Я? — поднял бровь.

Сделал удивлённое лицо, даже скорее: невинное и недоумевающее.

— Причём тут я? Это всё комендант Зубов. Герой, как он любил называть других людей.

Чешуя смотрел на меня долго, потом усмехнулся.

— Документы?

— Человек и всё, что мне нужно точно будет вечером?

— Да! Ты хуже моей бывшей жены, все соки тянешь. Ты не забыл кто я, а кто ты? — хмыкнул лейтенант.

— Я аристократ из великой семьи, тот кто сам стал живцом, потом ловцом и уже дальше сотрудником СКА, хотя мог бы выбрать любую судьбу. А вы… Наверное у вас такое призвание, — ответил.

Чешуя подавился слюной, когда откашлялся, тут же отправился к двери.

— Всё, вали, — махнул он рукой. — Мне срочно нужно туда.

— Подождите, — встал и положил ладонь ему на плечо.

Чешуя остановился, обернулся лицо недовольное.

— Мне нужно в десятый корпус, чтобы кто-то отвёз и привёз обратно.

Лейтенант смотрел на меня, морщился. Я понимал его, хочет быстрее к форпосту, взять улики, подтянуть ко всему военных. Хоть я и постарался, вдруг кто-то вмешается?

Молчал пять секунд.

— Хорошо! — дёрнул он головой.

Прошёл к двери, распахнул её.

— Сержант Иванченко! — крикнул Чешуя в коридор.

В кабинет влетел парень лет двадцати пяти, худощавый, быстрый. Форма идеальная, волосы зачёсаны назад.

— Ты сегодня водитель, вот этого человека, — указали на меня.

Иванченко посмотрел, глаза скользнули по мне.

— Делаешь всё, что он скажет.

— Но… — начал Иванченко.

— Без «но», — махнул рукой лейтенант. — Я тебя продал до вечера. В следующий раз будешь знать как на работу опаздывать.

Чешуя выскочил из кабинета. Шаги быстрые, удаляющиеся.

Парень что-то прожевал. Губы шевелились. Как я понял, связанное с Чешуей и местом, куда ему лучше отправиться и не раз. Сержант закрыл кабинет. Мы встали около двери.

— Олег, — протянул он руку.

— Ага, — кивнул. — Володя, едем в десятый корпус аномальщиков сейчас. Точнее через… пять минут. Жду на улице.

Развернулся и пошёл в столовую. Потом вспомнил кое-что. Пришлось возвращаться в свой «номер», талоны на еду остались там. И вот через пять минут я снова в святая святых. Кое-как получилось уговорить дать мне две порции.

Видимо моё обаяние и намёк на то, что я кому-то сломаю руку, сработало. Быстро смёл всё что было. Даже не понял, что ел. Выскочил на улицу.

Меня уже ждал Иванченко.

— Машина подана, уважаемый сержант Большов, — выдавил он пренебрежительную улыбку.

Уже узнал обо мне? Молодец, не терял время зря.

Сел внутрь, машина тронулась. Всю дорогу молчал, пытался впитать своё ядро. Но ничего. Меня даже прошиб пот от человеческого страха.

Что это? Конец? Больше я не смогу забирать свою силу? Развиваться? Останусь тут жалким человеком?

Судя по всему, это была паническая атака. Решила позабавить меня после всего пережитого в форпосте. Техника дыхания и злость помогли с ней справиться.

Что мы имеем? Немного денег, талоны на еду, пистолет и яд. Да я обживаюсь в этом мире. Мы подъехали к пункту назначения. Нашу машину быстро впустили в корпус.

Вылез.

— Подожди тут, — бросил сержанту.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! — сплюнул он через окно.

Странный представитель муравьёв. Огляделся, какое же всё-таки знакомое место. Будь я человеком, наверное даже бы истории какие-то вспыхнули в сознании или чувства, но мне плевать.

Увидел группы живцов и ловцов. Нашёл глазами группу Рязанова, вон там Вася и Зяблик. Меня заметили тоже, кивнул ребятам, потом с ними поговорю.

Подошёл к охраннику.

— Где Мамонтова и Матросов? — спросил я.

— А… — похоже узнал меня мужик.

Этот тот самый, что на меня напал, когда я разгромил анализатор.

— Ты? — он аж рот открыл. — Как?

— Мне повторить вопрос? — склонил голову.

— Они… Все кураторы сейчас у нового главы корпуса, — ответил мужик.

— Спасибо, дорогу показывать не нужно, сам знаю, — хмыкнул.

Направился к административному зданию. Даже интересно, кого прислали на замену Патрушеву. Была у моего любопытства ещё одна цель — понять, смогу ли я сейчас организовать вылазки теперь уже моих подопечных.

Моя корочка СКА пропустила меня и в административное здание. Встреча проходила в зале, как раз где тогда разбирались. Зашёл. Кураторы сидят, на возвышении — какой-то пацан. Лет двадцать пять, лицо очень знакомое, только понять не могу, откуда. Держится хорошо. Я бы даже сказал, аристократично. Уверенный взгляд и поставленный голос.

Прислали кого-то адекватного?

Дверь за моей спиной закрылась. Не громко, но в зале установилась тишина.

Все повернулись.

Пацан на возвышении прервал свою речь, замолчал на полуслове. Смотрел на меня, кураторы тоже обернулись. Кто-то с любопытством, кто-то с удивлением.

Мамонтова и Матросов сидели в первом ряду: Василиса побледнела, Борис замер. Смотрели на меня, не моргая.

А пацан на возвышении улыбнулся.

— Минутку! — сказал он.

Голос спокойный, доброжелательный даже.

— У нас тут сотрудник СКА, если я не ошибаюсь, сержант Большов, верно?

Кивнул.

— Не ожидал вас сегодня тут встретить. Ну что ж, проходите.

Жестом указал на свободное место. Прошёл по проходу между рядами, шаги гулко отдавались в тишине.

Борис и Василиса смотрели на меня, лица напряжённые. Мамонтова сглотнула, Матросов сжал кулаки на коленях.

Сел рядом, между ними. Пацан на возвышении продолжил улыбаться.

— Разрешите представиться, — произнёс он.

Голос поставленный, каждое слово чёткое.

— Лев Николаевич Змеев.

— Кто? — переспросил я.

— Вы имели честь встретиться с моим дядей, — ответил новый глава корпуса.

Посмотрел на него внимательнее — теперь понятно, откуда знакомые черты. Похож на дядю, того самого аристократа, что пытался меня завербовать. Те же глаза, тот же высокомерный взгляд, словно все вокруг на два уровня ниже. Улыбка шире, натренированная, отработанная перед зеркалом тысячи раз.

Смотрел на него и ждал продолжения. Теперь понятно такое напряжение в зале. Понятно, почему кураторы сидят пришибленные — лица бледные, плечи опущенные, взгляды потухшие.

Вот только как?

Аномальщики и СКА — стезя императора, в ней нет места остальным силам империи, а тут аристократы как-то пробрались внутрь…

Либо я что-то не понимаю в этой системе. Либо не всё так однозначно, как все говорили. Либо произошло что-то серьёзное — что позволило Змеевым протолкнуть своего человека сюда.

— Как вы видите, уважаемый Владимир Большов, — продолжил глава корпуса десять, — мы заняты работой и устранением проблем, которые были до этого.

Пауза. Взгляд скользнул по кураторам — некоторые опустили глаза.

— К сожалению, почивший господин Патрушев имел ряд системных проблем.

«Почивший». Красиво сказано. Не умер, не сдох, не был убит — «почивший». Аристократы даже о мёртвых говорят красиво.