— И теперь мне с ними разбираться.

Вздох — театральный, наигранный. Словно тяжкое бремя легло на его хрупкие аристократические плечи.

— На сём наше собрание закончено, — руки разошлись в стороны. — Благодарю всех, кто присутствовал и нашёл время.

Шутник… Словно у кого-то был выбор.

— Я надеюсь на сотрудничество и выполнение приказов.

Последние слова прозвучали жёстче. Улыбка стала уже. Предупреждение ясное — будете сотрудничать, будете живы. Не будете…

Кураторы переглянулись — быстрые взгляды, полные невысказанного. Начали расходиться. Вставали с мест, собирали бумаги, направлялись к выходу. Никто не разговаривал. Шорох бумаг, скрип стульев, шарканье подошв по полу.

Я тоже двинулся за Матросовым. Василиса рядом — лицо каменное, челюсть сжата. Нужно будет у Бориса спросить, какого хрена тут творится. Что теперь будет с нашими вылазками за ядрами? Как Змеев повлияет на мои планы?

— Владимир Николаевич! — голос прорезал тишину.

Остановился. Обернулся.

— Не могли бы вы остаться на пару минут? — аристократ смотрел прямо на меня. — У меня есть с вами тема, которую я бы хотел обсудить.

Борис глянул на меня через плечо. Кивнул ему. Матросов выдохнул, кивнул в ответ и вышел. Остались мы вдвоём.

Ну ладно, посмотрим, что ты там хочешь, «господин аристократ». Остался стоять на месте, между рядами стульев. Я не пёс, чтобы подходить по команде. Ему нужно поговорить? Пусть сам двигается.

Змеев хмыкнул, спустился с возвышения. Направился ко мне по проходу — шёл уверенно, спина прямая, туфли постукивали по полу размеренно. Встал рядом, на расстоянии вытянутой руки.

И тут я почувствовал. Магическое давление. Он активировал ядро. Не полностью, не на максимум — просто чуть-чуть выпустил энергию наружу. Лёгкая волна силы прокатилась по воздуху, коснулась моей кожи холодком.

Не стал отвечать тем же. Пока наблюдаю. Держу своё ядро закрытым, энергию внутри. Прислушался к вибрациям, к частоте колебаний энергии. Проанализировал плотность давления, скорость распространения, глубину проникновения.

Слабее дяди — это факт. Разница ощутимая — раза в полтора, может два. Но это не делает его менее опасным.

— Слушаю, — кивнул ему.

Змеев улыбнулся шире, глаза прищурились. Он оценил мою реакцию, точнее, её отсутствие. Понял, что давление не сработало.

— Для начала я бы хотел вас уверить, — начал он, — что я лично займусь работой с аномальщиками.

Голос доброжелательный, даже тёплый. Полная противоположность холодному давлению ядра, которое он всё ещё держит активированным.

— Меня не устраивают показатели выживаемости живцов и ловцов.

О как, не устраивают. И что, теперь заботиться будет? Обнимать, целовать, на ручки брать?

— Плюс последние события в корпусе очень ударили по репутации, — продолжил он. — Придётся исправлять.

Вздох, снова театральный.

— Конечно же, мы увеличим наши вылазки к аномалиям и количество убитых гигантов. Моя семья инвестирует сюда артефакты, которые получат ловцы.

Зачем? Что они хотят взамен? Просто так никто ничего не даёт. Особенно аристократы.

— Я уверен, — продолжил он, голос стал ещё более доброжелательным, — что такой вот исторический и гармоничный симбиоз имперской власти и аристократов покажет, чего мы можем достичь.

Сколько же словоблудия… Уму непостижимо. Прятать смыслы за кучей красивых фраз. Аристократы мастера этого — они учатся этому с детства. Говорить часами, не выдавая истинных намерений. Устал уже слушать.

— Угу, — ответил коротко.

— Также хочу вас уверить, — наклонился ближе, голос стал тише, запах дорогого одеколона ударил в нос, — никакой больше неофициальной работы в корпусе.

Пауза.

— Прослежу и накажу всех.

Угроза… Прямая, открытая. Он знает про контрабанду, про неофициальные дела, про Матросова и Мамонтову.

— Мы… я и вы стараемся для нашей страны.

Подмигнул мне, словно мы друзья.

Идиот.

— Всё? — зевнул, не прикрывая рот ладонью. — У меня ещё есть дела.

Змеев дёрнулся, едва заметно.

Магическое давление усилилось на секунду — вспышка раздражения. Потом он взял себя в руки, давление упало обратно.

— Не у вас одного, уважаемый сотрудник СКА, — покачал головой глава корпуса. — Передайте вашему начальству, что мы открыты и готовы к любому сотрудничеству.

— Угу, — развернулся к выходу.

Разговор окончен. Больше слушать эту словесную шелуху не намерен. Сделал шаг к двери.

— И ещё кое-что! — голос резко повысился. — Мой дядя просил передать вам привет. Он крайне опечален вашим выбором.

Повернулся, посмотрел на Змеева. Он стоял с довольной улыбкой, руки за спиной, подбородок высоко поднят.

— Мы рассчитывали на вас, — продолжил он, — и когда вы подвели… Пришлось очень постараться, чтобы всё сделать правильно. Но мы не обижаемся, — развёл руками широко, — всё понимаем. Карьера в СКА — отличная возможность для таких, как вы. Жаль только, что смертность у вас… Слышал, что порой такие вот агенты погибают на вылазках и заданиях.

Угроза, завёрнутая в заботу, в сожаление, в предупреждение. Но суть ясна.

— Вы уж там поаккуратнее.

Ядро внутри ответило — пульс участился, удары сердца загрохотали в ушах. Сила Титана зашевелилась, потянулась к выходу. Четыре процента освободились, потекли к мышцам. Кровь закипела в венах.

Если бы остался ещё на мгновение, моё ядро вспыхнуло бы полностью. Сила Титана потекла бы наружу, и я бы вступил в бой — прямо здесь, прямо сейчас.

— Обязательно… — выдавил сквозь зубы.

Военные, аристократы… Все они активировались одновременно, дружным фронтом выступили против меня.

Это не совпадение — это координация. Понятно, что пока так, прощупывания. Но скоро перейдут к действиям. Нужно быть готовым.

Вышел на улицу — свежий воздух ударил в лицо, охладил разгорячённую кожу. Огляделся. Территория корпуса выглядела так же, как всегда — серо, уныло, функционально. Увидел их сразу: Борис и Василиса стояли у дальнего барака, в тени. Матросов курил — дым шёл вверх тонкой струйкой, растворялся в сером вечернем небе. Мамонтова стояла рядом, руки скрещены на груди.

Заметили меня. Борис кивнул коротко, Василиса дёрнула подбородком — идём.

Направились к жилому корпусу, прошли мимо групп живцов, которые слонялись по территории. Кто-то тренировался, кто-то просто сидел. Несколько человек проводили нас взглядами.

Зашли в здание, поднялись на этаж. Борис открыл дверь в свою комнату — запах табака и затхлого воздуха ударил сразу.

— Поговорим? — кивнул он мне, когда я переступил порог.

Василиса сразу начала двигаться. Заходила по комнате из угла в угол — быстро, резко, нервно. Руки сжаты в кулаки, челюсть напряжена. Энергия била из неё ключом. Половицы скрипели под её шагами — раз за разом, монотонно.

— Сука! — выдохнула она наконец.

Голос низкий, яростный — слово вылетело как пуля.

— Жили же себе спокойно.

Ещё круг по комнате, развернулась, прошла обратно.

— Нет, всё пошло через одно место.

Ещё круг.

— Патрушев, Олег, СКА… Мы теперь на побегушках у сопляка.

Остановилась, ударила кулаком в стену — штукатурка осыпалась мелкой пылью, запах сырости пополз по комнате.

Борис смотрел на неё, затянулся сигаретой, выдохнул дым.

— Успокойся, — сказал он ровно, без эмоций.

— Успокоюсь! — развернулась к нему Мамонтова. — Ты видел эту рожу⁈ Видел, как он на нас смотрел⁈

Голос повысился, сорвался на крик.

— Сопляк! Двадцать пять лет максимум! А ведёт себя так, словно… словно…

Не договорила, снова начала ходить. Магическое ядро в ней пульсировало — я чувствовал вибрации даже на расстоянии. Она на грани.

— Да меня бесит! — сжала кулаки ещё сильнее, костяшки побелели.

Развернулась резко ко мне, два шага вперёд, остановилась в метре. Смотрела прямо в глаза — лицо перекошено от злости, красные пятна на щеках.

— Видишь, к чему всё пришло⁈