— Классное место, — сказала Лера, окинув взглядом комнату. — Можно тут повесить зеркало? Я люблю, когда свет отражается.

— Можно, — ответила я. — Хоть в каждой комнате.

Кирилл засмеялся. Его смех, тёплый и невинный, прошел по мне, как ток.

— Вот за это я тебя и люблю — всё с иронией.

Слово “люблю” прозвучало не для меня, но ударило точно. Маленький, неосторожный осколок нежности, который застрял где-то под рёбрами. Я даже не моргнула, только кивнула, будто мне действительно смешно.

Они ходили по квартире, осматривались, как новые жильцы в сериале о счастливых людях. Кирилл открывал шкафы, стучал по подоконнику, говорил что-то про “отличную вентиляцию”. Лера говорила про уют и “прекрасную энергию пространства”. А я шла за ними и чувствовала, как каждая комната становится чужой. Вчера это была моя квартира, сегодня их декорация.

— Тут красиво, — сказала Лера, — особенно кухня. Такая домашняя и чистая.

Я чуть не рассмеялась. Конечно, чистая. Я в ней только что отмыла всю свою гордость.

Кирилл достал из сумки пакет, поставил на стол.

— Я привёз кофе. Будем делить пополам, как договаривались.

Я смотрела на этот пакет как на символ новой жизни. Половина кофемоя. Всё остальное нет.

Лера подошла к окну, выглянула на улицу.

— Вид какой романтичный, — сказала она. — Особенно дождь.

Кирилл обнял её за плечи. Просто, привычно. А у меня сердце внутри сделало вид, что споткнулось. Я взяла чашки, чтобы спрятаться за действием. Вода шумела в чайнике, и этот звук казался громче, чем нужно. Когда они сели на диван, я налила кофе в три кружки, одинаково, будто равенство спасёт.

— За начало, — сказал Кирилл.

— За уют, — добавила Лера.

А я подумала: за самообладание. За терпение. За Сталина!

Мы выпили. Смех, разговоры, пустяки всё выглядело нормально. Только внутри всё перекосилось, как картина, которую никто не поправил.

И вдруг я поняла: это и есть начало. Начало моей новой ролидевушки, которая живёт с парнем своей мечты и его девушкой. Без сценария, без дублей. И, как назло, без права выйти из кадра.

Ночью я услышала, как Лера говорит из комнаты:

— Зай, не забудь меня поцеловать.

Сначала тишина. Потом тихий смех, лёгкий шорох одеяла, звук дыхания, которое невозможно не услышать, если ты лежишь в соседней комнате и считаешь секунды между их словами. Казалось, что даже стены слушают, и им стыдно.

Я перевернулась на другой бок, спрятала лицо в подушку и впервые за долгое время захотела плакать не из-за них, а из-за себя. Из-за того, что всё вроде правильно: жильцы довольны, кофе куплен, полы блестят, а внутри всё крошится. Хотелось хоть как-то выключить чувства, но единственное, что я могла выключить, это свет.

В телефоне открыла заметки. Пальцы дрожали, будто от холода, хотя в комнате было тепло и пахло их шампунем. Напечатала медленно, почти печатным почерком, чтобы не стереть лишнего:

Запись № 179.

Никаких коммуналок любви. Даже если жильцы мечта и её приложение. Даже если кажется, что это временно. Свадьбы не будет?!

Посмотрела на экран. Текст был короткий, но в нём уместилось всё: усталость, злость, и какая-то тихая, почти взрослая жалость к себе.

Я отложила телефон, выключила свет и прошептала в темноту:

— Добро пожаловать домой, Кирилл.

Ответа, конечно, не было. Только стук капель по подоконнику, как аплодисменты пустого зала после плохого спектакля, который всё равно кто-то сыграл до конца.

Если вам понравилось — добавьте книгу в библиотеку

Это очень помогает истории расти.

И пишите, что чувствуете — я читаю всё.

Утро началось с запаха клубничного шампуня не моего. Он выполз из щели под дверью и первым вошел на кухню, пока я еще стояла босиком на плитке и пыталась вспомнить, кому вообще принадлежит это утро? Мне, Кириллу или той, у кого шампунь пахнет уверенностью в завтрашнем дне.

Я мыла кружку и считала до десяти, чтобы не думать. На пятёрке дверь в коридоре щелкнула. На восьмёрке послышался смех тихий, сонный, как будто кто-то в соседней комнате гладит время. На десятом я натянула улыбку тонкую, как пищевая пленка и сказала зеркалу чайника:

— Доброе утро. Нам будет весело, да?

Чайник промолчал. Мудрое существо. Лера вошла первой сияющая, как реклама витаминов. Волосы блестящие, настроение тоже. Белая футболка, кеды, идеальное ощущение, что мир создан ради утреннего света и её подписчиков. Кирилл шёл за ней, с пакетом кофе и видом человека, который умеет жить просто: «без драмы, без сложностей, зато с бодрящим ароматом арабики». Он улыбнулся по-дружески, не подозревая, что этим улыбается прямо по больному месту.

— У тебя тут уютно, — сказала Лера, оглядывая кухню, как дизайнер шоу «Квартирный вопрос». — Можно повесить зеркало? Здесь свет красивый.

— Можно, — ответила я. — Хоть в каждой комнате.

— А если в ванной два? — хихикнула она.

— Тогда сразу видно, кто настоящий человек, а кто отражение, — сказала я, и Кирилл усмехнулся.

— Вот за это я тебя и люблю — всё с иронией.

Слово «люблю» пролетело мимо, задело кожу и растворилось в запахе кофе. Мир сжался до одной кухни, двух кружек и трёх человек, из которых только я понимала, что происходит.

— Полотенца где? — спросил он уже по-домашнему, будто переезд — это просто новый сезон сериала.

— Над стиралкой, справа от бойлера. Только не перепутай кнопки, а то будет сауна без предупреждения.

— Принял.

— А чашки? Какие общие?

— Все, кроме жирафа. Он переживает только мои кризисы.

— Окей, — Кирилл поднял руки. — Без жирафов.

Лера засмеялась и достала телефон.

— Идеальный кадр, — сказала она. — «Новая квартира, старые друзья».

Она поднесла телефон ближе к окну, и экран поймал отражение чайника, в нём моя рука, боком, как дополнительный реквизит в кадре про «чужое счастье». Я сделала вид, что ищу ложку, хотя искала самообладание.

Они завтракали разговорами, я паузами между фразами. Иногда Кирилл смотрел на меня, и я видела, что он всё ещё тот же просто теперь у него другое «доброе утро».

Вся сцена напоминала ситком, где зрители смеются не тогда, когда тебе больно.

Когда посуду помыли, Лера бодро сказала:

— Надо создать чат! Чтобы решать бытовые вопросы — кто покупает молоко, а кто мусор выносит.

Конечно. Вот и он, цифровой апокалипсис.

Кирилл кивнул, как будто это был план спасения человечества:

— Логично. Всё по уму.

Он достал телефон, набрал название:

«Квартира на троих (без кошек и паники)» и добавил нас троих.

Мой экран мигнул, как уведомление от кармы:

«Вас добавили в группу».

Я стояла с кружкой и думала: началось. Раньше у меня были сны — теперь будут push-уведомления.

Квартирный чат — это когда твоя жизнь превращается в табличку «Кто купит салфетки». И особенно весело, когда в этом чате ты, твой краш и его девушка. Ты вроде житель, но на правах мебели с вайфаем. Пишешь «окей» с минимальным энтузиазмом и ставишь эмодзи, которые означают «я не умру сегодня от ревности, возможно».