Он продолжил:

— Иногда уступки обходятся дешевле. Особенно для тех, кто уже знает цену.

Эл взглянул прямо — ровно, честно.

— Марлен игрок.

Нейт опустил глаза. Линия у него снова дрогнула — и выровнялась. Эл отметил это.

— Ты очень видимый, Нейт, — сказал Эл мягко. Не укор. Предупреждение. — Тобой легко играть.

— Помнишь, мы говорили о кружке? Измени перспективу. С круга на линию.

— Я не умею, — признался Нейт.

— Научишься, — сказал Эл. — Форму придумали не для того, чтобы в ней умирать. А чтобы дожить до вечера.

Темнота за стеклом густела. Комната в отражении становилась глубже.

Нейт положил карандаш. Его кружка всё ещё была неровной — но в ней появилось намерение.

Эл собрал листы в аккуратную стопку. Один — с удачной тенью ключицы — оставил сверху.

— Возьми, — сказал он. — Чтобы помнить, как тень держит свет.

Нейт взял осторожно, будто боялся смять.

Эл проводил его взглядом.

Когда дверь закрылась, он взял карандаш и быстро набросал — наклон плеча в тот самый момент, когда мальчик понял: линия идёт сама, если отпустить.

Дом жил ночной механикой. Эл выдохнул ровно. Он умел держать форму.

И всё чаще ловил себя на мысли, что делает это не ради выживания — а ради тех редких мгновений, когда рядом кто-то учится дышать.

Эл стоял на коленях на ковре возле кресла.

Поза — идеальная: спина ровная, руки сцеплены за спиной, колени широко расставлены. Но в том, как он держал плечи, уже угадывалось напряжение — будто знал, что будет дальше.

Марлен сидел, чуть откинувшись, и лениво крутил в пальцах бокал. Взгляд скользнул по Элу — не как по игрушке, оставленной у ног, а как по тому, кто позволил себе больше, чем следовало.

— Смотри вверх, — велел Марлен.

Эл поднял глаза. Послушно. В зрачках мелькнула тень тревоги.

Марлен усмехнулся, поставил бокал на стол и потянулся вперёд.

Пальцы легли на шею Эла. Сначала мягко — будто просто фиксируя.

Эл даже не дернулся, только вдох стал чуть глубже. Но в следующий момент хватка усилилась.

Воздух перекрыло.

Эл рванул плечами, дыхание оборвалось сиплым всхлипом. Рефлекс заставил его вскинуть руки, но он тут же опустил их обратно за спину. Колени дрогнули, но поза осталась ровной.

— Хорошо. Держишься, — Марлен чуть прищурился, будто смаковал именно этот миг. — Но это только начало.

Он медленно усилил хватку. Большой палец упёрся в подбородок, заставляя лицо подняться выше, оголить горло. Эл захрипел, грудь рванулась вверх, хватая воздух, которого не было. Шея выгнулась дугой, мышцы напряглись, вены проступили. Слёзы выступили на глазах от нехватки кислорода.

Марлен наклонился ближе. Его дыхание коснулось уха Эла.

— Ты ведь понимаешь, — прошептал он, — что воздух — мой. А лишние слова могут стоить дыхания.

Эл дёрнулся. Горло под пальцами напряглось, дрожь прошла по плечам. Он задыхался, но не срывался.

Оставался на коленях. Не пытался отдернуться.

Марлен чуть разжал пальцы. Эл вдохнул резко, шумно, будто лёгкие горели изнутри. Плечи содрогнулись, грудь высоко поднялась. Он качнулся вперёд, но выпрямился, заставив себя поправить колени.

Марлен улыбнулся краем губ.

— Старательный, как всегда. Но этого мало.

Взгляд Эла на секунду дрогнул — не от страха, а от привычки ждать разрешения дышать.

Пальцы Марлена сомкнулись вновь — сразу, резко, сильнее. Эл извивался в пределах позы, но руки не сорвались из замка за спиной. Рот раскрылся, из горла вырвался сиплый звук.

— Тише, — прошептал Марлен. — Я не просил говорить.

Он не спешил. Сжал ровно настолько, чтобы дыхание оборвалось, и задержал — словно смаковал каждую лишнюю секунду.

Смотрел, как ресницы дрожат. Как на губах выступила слюна, скатилась по подбородку. Плечи Эла бились мелкой дрожью, но колени всё ещё упирались в ковёр.

Только когда дрожь стала заметной по всему телу, Марлен разжал пальцы.

Эл шумно вдохнул и закашлялся. Он качнулся вперёд, будто готов был упасть грудью на пол, но выровнялся.

Лицо покраснело, глаза слезились, дыхание было рваным, но поза по-прежнему осталась безупречной.

Марлен медленно провёл большим пальцем по его губам, собирая влажный блеск.

— На грани держишься. Это я люблю, — сказал он спокойно, рассматривая Эла, словно редкую вещь.

Когда он снова обхватил горло, Эл вздрогнул всем телом. В глазах был страх и ещё что-то — привычка терпеть, гордость не рухнуть.

Марлен держал его так, будто тянул струну — ещё миг, и она оборвётся.

Смотрел, как грудь рвётся вверх, как дыхание превращается в сиплый звук. Наслаждался дрожью, которая пробегала по телу, как ток.

Когда хватка разжалась, Эл рухнул грудью вперёд, лбом уткнулся в ковёр, втягивая воздух с громким хрипом. Плечи содрогались. Несколько долгих вдохов — и он снова поднялся.

Выпрямился. Сел на колени так же идеально, как в начале. С раскрасневшимся лицом, влажными глазами влажными и блестящими губами. Словно будто всё это было не унижением, а испытанием, которое он обязан выдержать.

Марлен откинулся в кресле. Сделал глоток вина, не торопясь, словно наслаждаясь послевкусием не только вина, но и зрелища.

Смотрел на Эла не как на сломленного — как на того, кто справился.

Эл понял, этого хватало, чтобы закрыть счет.

Он опустил глаза с покорностью, которая уже давно стала частью их динамики. Тихо дышал, восстанавливая ритм.

Пальцы Марлена контрольным захватом легли на его горло, словно ставя точку.

— Забавно. Ты советовал щенку «не вмешиваться»…

Марлен медленно усилил хватку, с лениво-садистской улыбкой, будто ставя акцент.

— А теперь платишь за то, что вмешался сам. Справедливо, верно?

Эл даже не моргнул, словно ждал этой фразы с самого начала. Цена была невысокой по сравнению с тем, что могло быть.

В этот миг дверь приоткрылась. Нейт замер на пороге, увидел — как Марлен держит Эла за горло.

Эл закрыл глаза на секунду — не от боли, а будто надеясь, что Нейт не увидит.

Нейт услышал сиплый звук. Потом увидел: Марлен держит Эла за горло. Эл задыхался — сорвался на хрип.

От этого что-то внутри Нейта хлопнуло, как дверь на сквозняке. Он рванул вперёд раньше, чем успел подумать.

Резко толкнул Марлена в грудь так, что тот приложится спиной о стену. Пальцы вцепились в его рубашку.

На секунду комната застыла: бокалы, свет, пол — всё будто встало на паузу. Воздух вышибло из груди. Дыхание рваное, как после бега.

Марлен даже не дернулся. Лишь поднял взгляд — ленивый, внимательный.

Уголок губ чуть дрогнул. На лице читалась не злость, а скорее "королевское" удивление — как если бы кто-то дерзнул коснуться его права распоряжаться.

—Вот так,— тихо сказал он, будто это часть игры, которую он задумал. —Горячий.

Нейт прижал сильнее. Сердце билось в горле. Воздуха не хватало ему, не Элу.

Марлен даже не поправил ворот, будто ему не требовался воздух — только реакция Нейта.

— Ещё, — почти без движения губ. — Покажи, что ты умеешь, кроме рывка вперед.

Взгляд Марлена ловил — удерживал, разворачивал.

— Дыши, — подсказал Марлен мягко, так, как говорят младшему. — Тебя уже несёт.

Слова попали в точку.

Нейт действительно задыхался. Он хотел оттолкнуть Марлена, разорвать дистанцию — но пальцы вцепились сильнее. Горячие, без опоры.

Марлен чуть наклонил голову набок.

— Руки дрожат, — голос стал ещё тише, почти интимным, но без тепла. — Лезешь на край.

Он сделал едва заметное движение плечом — не чтобы уйти, а чтобы подчеркнуть: он уйдет, когда захочет.

Нейт резко встряхнул его, в попытке стереть самодовольную усмешку с его лица.