Марлен небрежно поправил перчатку и с подчеркнуто ровной осанкой зашагал прочь.
Воздух стал легче, когда тот ушёл.
Нейт проводил его взглядом. Внутри дрожь и упрямое тепло смешались в одно: госпожа не сделала ему замечания. Она поставила рамку — и оставила его внутри неё.
Глава 4. Проверка отклика
— Входите, — разрешила госпожа.
Эл провёл Нейта в кабинет. Порог будто отделял другой воздух — глухой, плотный. Аромат чего-то горьковато-прянного — не цветов, не духов, а чего-то невесомого.
Внутри царил полумрак: свет исходил от лампы на столе и от тонкой линии подсветки на стенах.
Она сидела в кресле у низкого столика.
Госпожа Айвена.
Нога на ногу. Тонкое шелковое платье ложилось складками, обнажая линию щиколотки. Её поза не была нарочитой — она просто сидела, и всё вокруг уже принадлежало ей.
На аукционе Нейт не успел как следует её рассмотреть: там всё плыло от света и волнения. Сейчас — увидел.
Зелёные линзы. Каста предпринимателей.
Высокая, в тёмном платье с глубоким вырезом. Черные волосы убраны так, что линия шеи казалась открытой, украшенной тонким ожерельем. Она не пошевелилась, только повернула голову. Взгляд — прямой, спокойный, как будто смотрела сквозь него, вглубь.
— Оставь нас, — велела она Элу.
Тот поклонился и вышел. Дверь за ним закрылась тихо, без щелчка.
Нейт остановился у порога, не зная — идти ли дальше. Ноги на ширине плеч, руки за спиной, голова чуть склонена.
Её взгляд задержался на нём. Госпожа не двигалась. Напряжение росло.
У него пересохло в горле. Сердце билось так громко, что он боялся — слышно.
Первая аренда. Новая женщина, и впервые он был один на один с ней.
Айвена чуть повела рукой.
— Подойди.
Нейт сделал несколько шагов и остановился в трех шагах от кресла.
— Ниже.
Он опустился у ее ног на колени. Спина ровная, руки на бёдрах. Это было привычно, знакомо — безопасно.
— Красиво, но не моё, — ее голос прозвучал низко и спокойно, и в нём не было ни раздражения, ни мягкости. Просто факт.
Нейт замер. Не понял.
Она легко повела рукой вниз, обозначая позу:
— Руки вперёд. Ладони вниз.
Нейт подчинился и вытянул руки. Воздух между ними уплотнился. Он почувствовал, как неловкость пробежала от запястий до плеч — так он никогда не сидел.
Айвена не произнесла ни слова. Просто смотрела. И от этого тишина казалась тяжелее, чем приказ.
Она скользнула пальцами в его волосы. Не нежно — проверяюще. Другой рукой приподняла подбородок, словно держала предмет, который купила, и теперь решала, насколько он хорош.
Затем госпожа склонилась ближе. Коснулась его кистей — и раздвинула пальцы, раскрывая их как лепестки.
Движение простое, но в нём было что-то обнажающее. Пальцы дрогнули, как от холода или признания.
Поза стала уязвимой.
Айвена задержала взгляд, оценивая.
— Вот так. Теперь ты открыт. Не прячешься.
И он действительно почувствовал — открыт. Как будто привычная защита сползла с кожи. Кончики пальцев дрожали — и эта дрожь тоже принадлежала ей.
Нейт поймал себя на том, что дыхание сбилось. Вспомнил слова Мадам Морвен — держи форму через вдох — и медленно выровнял грудь. Каждое движение воздуха теперь звучало для него как её приказ.
— Умеешь говорить? — прозвучало с лёгкой тенью насмешки.
Голос мягкий, но под ним — прицел.
Проверяет, дрогнет ли дыхание.
— Да, госпожа. — Нейт ответил хрипловато и выпрямился, будто выравнивал звук.
Айвена словно впервые взглянула на него не как тело, а как того, кто должен отвечать.
— Откуда ты такой?
— Из школы телесной линии.
Слова выходили, будто чужие.
Он уловил в её тоне не любопытство, а тонкий вызов: посмотрим, как держишься под взглядом.
— Досье у тебя не безупречное, — сказала она, всё ещё спокойно. — Почему тебя не списали?
Она не спрашивала — давила на слабое место, выискивая сбой.
Горло сжалось. Он успел вдохнуть, прежде чем тело выдало напряжение.
— Мадам Морвен взяла меня.
Имя прозвучало, как щит. Он вспомнил её руки, голос — «держи форму» — и сказал твёрже:
— И оформила.
— Тебе известно, зачем?
Для удовольствия, хотел сказать, но сдержался.
Она слушала не смысл, а интонацию. Ловила, где дрогнет дыхание.
— Чтобы служить, — тихо ответил Нейт.
Айвена молчала, а он чувствовал, как сердце бьётся в груди, слишком громко.
Пауза длилась как выверка — он знал этот приём: оставить в тишине, пока тело само выдаст правду.
— Значит, ты её работа?
Пальцы коснулись его лица — уже мягче.
— Посмотрим, чего ты стоишь, — сказала она и задержала пальцы на его лице чуть дольше, чем нужно.
И тишина снова замкнулась, как дверь за Элом.
Глава 5. Ритм дыхания
Нейт опустил взгляд, чтобы хоть на миг спрятаться в тени — выровнять дыхание, вернуть себе тело.
— Смотри на меня, — сказала она тихо.
Приказ прошёл по коже, как ток. Она не позволила даже этого — ни паузы, ни передышки.
Нейт поднял глаза снизу вверх. В горле пересохло от волнения, но он удержал её взгляд, хотя все внутри дрожало.
Айвена не спешила снова заговорить. Пауза длилась ровно настолько, чтобы сердце выбилось из ритма.
Он знал этот момент — когда дрожь ищут в паузе, как сбой в ритме.
Дыхание стало рваным, но он заставил себя выровнять его — вдох, пауза, выдох. Так учили в Лунном доме: дыханием держать тело.
Уголок её губ чуть тронуло движение — не улыбка, скорее отметка.
Он понял: заметила. Выдержал дыхание, выдержал паузу — и это тоже вошло в счёт.
Тишина чуть раздвинулась. Воздух между ними стал плотнее, как перед прикосновением.
Айвена наклонилась и провела ногтем большого пальца по его нижней губе.
Губы невольно дрогнули. Он приоткрыл рот, и её палец вошёл внутрь. Нейт обхватил его губами, послушно, красиво. Влага заполнила рот сразу, тепло прошло по телу как озноб.
Второй палец лег рядом; дыхание сорвалось, но он не отстранился, раскрываясь шире. Влажный блеск остался на губах, тонкая нить слюны натянулась, когда она вынула пальцы — и тут же вернула глубже. Ритм нарастал без спешки, как проверка: где сорвётся.
Её ладонь мягко легла ему на горло, приглушая каждый вдох. Большой палец упёрся под челюсть, остальные обвили сбоку — будто давая понять, кому принадлежит воздух.
Такого опыта у Нейта не было — когда-то показывали, но никогда не держали по-настоящему. Глаза распахнулись на миг, плечи дрогнули — она заметила. Не отпрянула, просто зафиксировала.
Давление стало ощутимым — вдох стал хриплым; на ресницах выступили слёзы. Он держал форму, фиксировал спину и кисти, как будто от этого зависело право дальше дышать.
Айвена сняла ладонь, будто отмечая предел.
Грудь рвано поднялась. Нейт шумно вдохнул. Воздух прошёл внутрь горячей волной, голова закружилась от внезапной свободы дыхания.
Но она не дала отдышаться — снова вложила пальцы. Глубже, до хриплого всхлипа.
Воздуха не хватало. В паху пульсировало. Она вынула — и тут же вернула. Он захлебнулся звуком. Ритм стал жестче, глубже. Влага блестела на подбородке, тонкой дорожкой стекала по шее. Нейт не пытался вытереться: всё, что происходило с ним, было её.
Член напрягся, бёдра чуть подавались навстречу каждому движению. Он дрожал, но держал форму. Руки оставались на бедрах, поза — безупречной. Принимал, широко открываясь, подчиняясь её ритму, даже когда глаза уже не различали света от слёз.
Когда пальцы вышли, воздух ворвался шумно, грудь выгнулась, рот остался приоткрытым. Слёзы задержались на ресницах, подбородок блестел от нитей слюны.
Айвена протянула руку к столику. Взяла тонкую белую салфетку.
Она поднесла её, будто собиралась передать, но рука чуть замедлилась. Вместо того чтобы вложить в ладонь, госпожа медленно провела по лицу: стерла слёзы, промокнула губы, подбородок.
