– А во мне ты ее чувствуешь? – жадно спросил Шериан.

– Д-да, – прохрипел страж, поддерживаемый Крионом, – но ты вне наших разделений, ты вообще вне этого мира.

Крион метнул быстрый взгляд на спутника и удивленно заморгал: глаза молодого воина вновь были черными. Он помотал головой – неужто привиделось?

– Ты хочешь сказать… – начал было Шериан. Они с Тиэлом никогда не говорили на эту тему, были намеки, оговорки, неясности, но вот прямо – никогда.

– Ты из другого мира, воин, – перебил его страж, – но я не могу сказать тебе, из какого, – он пожал плечами и болезненно поморщился. – Удивляться нечему, в западных землях такое не редкость. При дворе императора ты вполне можешь встретить своих соплеменников…если, конечно, вообще туда поедешь. А теперь уходите. Ради вашего же блага. Вы помогли нам, а стражи никогда не забывают добра. Я не желаю видеть вас мертвыми прежде, чем смогу отплатить за свою жизнь.

– Ты уже отплатил, – улыбнулся Шериан. – Ты предупредил нас об опасности, а следовательно, спас наши жизни. Удачи тебе!

– А вам – доброго пути, – слабо улыбаясь ответил страж.

Проламываясь сквозь кусты, на дорогу выбрался черный жеребец, повел на хозяина умными глазами, по привычке ткнулся в плечо. За ним остановился белый, ближе не подходил – чувствовал смерть.

Страж долго смотрел им вслед, а когда они исчезли из виду, обратил свой взгляд к розовому небу, первым золотистым лучам, поймал их теплое прикосновение лицом. Свет проникал сквозь закрытые веки, ласкался – граничный предчувствовал, что следующего дня он может не дождаться…

Толпы наемников давно уже проложили сквозь густые заросли добротную утоптанную дорогу, прямую как стрела. Светлеющее небо над головой становилось все ярче, золотистые лучи с трудом пробивались сквозь пышные кроны деревьев, мелькали бьющими по глазам искрами. Лес, окутанный красивой тишиной, настороженно следил за всадниками, хотя сколько таких же он успел повидать на своем веку. Шериан ехал молча, размышляя о внезапно пробудившейся силе и неясном чувстве, прочно обосновавшемся где-то в глубине. Полностью не осознанное, оно цепко держало его в своих сетях и скоро Шериан перестал обращать на него внимание, быстро свыкаясь и с новыми ощущениями и нежданно появившейся силой. Он давно привык ко всему относиться спокойно, его всегда было трудно вывести из себя, но когда такое все же случалось он становился прямо сам не свой от странной поглощающей его целиком ярости, а мать смотрела понимающе и на губах ее играла грустная улыбка. Но сейчас его беспокоило другое: Крион стал замкнут и молчалив, на все попытки завязать разговор отворачивался, пряча взгляд, словно чего-то боялся. И Шериан знал чего, а правильнее кого. Его. И все из-за этого случая на заставе.

Молодой воин уронил голову на грудь, некстати нахлынули воспоминания о последней ночи в Венуре. Что-то должно было произойти, он чувствовал это и пытался предупредить мать, но она лишь грустно улыбалась и отводила взгляд. Она знала, что должно произойти, и что ей от этого не защититься. Только ему.

Изогнутые сиреневые клинки вспороли тьму позади матери и когда он отшвырнул ее с их пути, вонзились в него. Мать не кричала, стояла спокойно, опустив руки, в глазах было странное облегчение, словно наконец свершилось то, чего она так долго ждала. Освобождение от этой жизни, желанная смерть. Его меч тогда был не единственным союзником, на шум прибежали соседи. Выбили дверь…Их кровь, мелкой пыльцой оседающая на стенах и потолке – вот единственное, что он успел увидеть. Им не дали сделать ни одного лишнего движения. Шериан крепко держал черный меч, легко осуществляя на практике все уроки отца и все же его ранили еще раз. Нельзя защищаться от врага, которого не видишь, тем более, что сиреневые мечи появлялись и исчезали в темноте по желанию владельца. Одно из таких появлений и стало для матери последним, а он оказался один. Тогда раздался смех, ироничный, унизительный и кровь бросилась ему в голову. Он увидел их глаза, темно-синие, как у отца, только выражение другое – жесткое, презрительное. Что же произошло тогда? Что заставило их отступить?! Пару секунд они мерялись взглядами, и силуэт противника становился все более видимым. Черная одежда, длинные темные волосы и белая кожа. Они были похожи, один мир, одна кровь. Шериан почувствовал, как меняется, и тогда воин с пронзительными синими глазами вдруг вскрикнул и отшатнулся. Шериан этого не видел, но и все вокруг повторили его движение.

– Закон, брат, – донеслось со стороны, – ты не нарушишь его.

– Нарушу, – процедил тот, не отрывая взгляда от его лица.

– Нет, – раздалось непреклонное и воины начали пропадать один за другим. Последним исчез тот, что стоял напротив, и ночь притушила его яростный взгляд и ненависть, что ощущалась физически.

Все кончилось, а он так и стоял. Ярость ушла, не было и боли, просто страшная пустота поселилась в нем. Нескоро он еще пришел в себя, нескоро дал себе понять, что произошло, а пока стоял и ждал Тиэла, все еще казалось, что он придет…

Крион молча ехал бок о бок со своим странным спутником. "Настолько странным, что лучше бы я прошел мимо", – пронеслось у него в голове. Да разве мог знать, что так все обернется: ехал убивать нечисть, а тут на тебе – один оказался совсем рядом. Воин чувствовал растерянность, злобу и смутную слабость, за которую себя же и проклинал. Раньше бы не глядя с этого бледного голову смахнул, а теперь размяк, рассиропился. Не те года, не те сила и воля. Вроде еще крепок, а мысли о старости, дряхлости начинают понемногу подбираться, становясь все навязчивей. Поэтому и спутника себе захотел взять, подрастерял былых друзей, да и не по себе становится, когда после стольких лет совместных странствий вдруг оказываешься одиночкой. Отсюда и боль, и злость, а поделать-то ничего нельзя.

– Мы так и будем ехать, сами не зная куда?! – недовольно спросил Крион, давая раздражению заполнить его целиком.

Мало того, что почувствовал себя самой настоящей развалиной, так и его позиции командира крайне пошатнулись, что сильно било по его самолюбию, а ведь он привык быть всегда первым, ну в худшем случае вторым, а теперь отодвинулся в хвост и по способностям и по силе. Но вместе с тем он понимал, что такому человеку, как Шериан, лучше быть другом, нежели врагом, и это ему тоже не нравилось. Но все же что-то удерживало его рядом, не давая развернуть коня. И это что-то – все то же нежелание остаться в одиночестве.

– Вся наша жизнь – это дорога в никуда, – легкомысленно ответил спутник, но тут же серьезно добавил.- Думаю, что скоро все изменится. Я это чувствую.

Он замолчал, зорко оглядывая пустынные окрестности. Земли Краена всегда славились своеобразным смешением природы запада и юга, пески соседствовали с пышной зеленью, все более преобладающей с каждым шагом. Он слышал, с каким восторгом рассказывали немногие счастливцы в Венуре о роскоши Миньера – столице этих земель, и Ризмора – но уже тише, близко сдвигая головы друг к другу. Каждый человек, неважно, осознает он это или нет, боится неподвластных ему сил, а именно они там господствовали, как теперь и в Миньере, хотя об этом еще мало кто догадывался.

Шериан покосился на мрачного Криона, погруженного в свои мысли, тихонько усмехнулся. Как это тяжело – чувствовать себя на сотни лет старше, чем ты есть на самом деле, и прятать это глубоко внутри, дожидаясь, пока твое тело не будет соответствовать твоей душе. Он легко мог прочитать все мысли воина и даже дать совет, если бы не понимание, как тот отнесется к этому совету. Некоторые люди всегда считают, что поступают правильно, и убеждение их в обратном может только еще больше их ожесточить. К сожалению, Крион был именно из таких… Все же ему следовало прислушаться к его словам и подыскать себе другого спутника. Что ж, что есть, то есть…

Внезапно он насторожился, глаза уловили какое-то мельтешение вдали, похожее на клубок сцепившихся человеческих тел.