— Мы донесем твою весть до совета, и он примет свое решение. Что ты планируешь делать дальше, почтенный Фалько Рольуна? — многоголосо донеслось из шара.

— Для начала осмотреть тут всё, найти выживших и выяснить, куда пошел этот самый Райс, и сообщить об этом в совет. Тут нет зомби, и это говорит о том, что он их увёл. А разупокоенный город — это не иголка в стоге. Следы такого табуна нигде не спрячешь. Конечно же, вдесятером мы не справимся с армией, поэтому, я думаю, надо их обнаружить и, не ввязываясь в бой, отступить, а далее заняться беглым Ящером. Куропатка докладывает, что он объявился в Лозе и снова сбежал. Надо сказать, бегать ему удается лучше, чем наблюдать за Перекатом. Кстати, кто новый надзиратель за регионом?

— Некий Гембл, маг золотой лиги, бывший ученик Яза. Сейчас он проходит последнюю стадию инструктажа и будет готов принять то, что останется от Переката, — ответили из шара.

— Идет экспансия, как и всегда? — улыбнулся Фалько.

— Холланд уже взял Лоз, а Сапслейн захватил Мрог. За Ахварок должна была завязаться драка или же торг, если бы там все не умерли, а теперь точно будет драка между Кинтурогоном и Сапслейном.

— Понял, — кивнул следователь.— Когда я закончу тут, запрошу портал.

— Нет!!! — раздался истеричный вскрик. Все, включая тех, с кем разговаривал Фалько, взглянули в ту сторону.

Зверь сферы встала и, неестественно для человека склонив голову набок, смотрела на светломирцев.

— Отпустите меня! Дайте мне шанс убить Райса! — прокричала она вновь.

— Клянись сферой, что ты отберешь жизнь лишь у него! — тут же ответил Фалько. — А то я видел, как ты кутила при жизни!

— Клянусь, что убью лишь Райса и именуемую Филицией, — прогнусавила Мышь так, словно испытывала непрерывную боль.

— И вернешься в свою сферу.

— И вернусь в свою сферу, — послушно повторила она.

Фалько взглянул на шар и кивнул. Сферический сгусток с телом внутри погас и, растворившись, исчез. Молнии перестали бить, и зверь сферы, почувствовав свободу, выпрямилась и молча ушла в тени.

— Будем считать, что одной проблемой у Илькаара стало больше, — удовлетворенно кивнул следователь, поглаживая усы и с улыбкой осматривая своих подчиненных. Те из них, что носили длинные волосы, сейчас напоминали красные одуванчики в шляпах с такими же пушистыми перьями, как и причёски. Это был побочный эффект работы со сферами, называемый в Светлом мире «статическим электричеством».

Он проснулся в склепе, словно вампир из сказок, и отодвинул плиту саркофага, откуда еще вчера перед сном выбросил истлевшее тело какого-то знатного господина. Сетчатка глаз всё еще была мутной. Правда, Яз уже различал объекты, тени, свет и цвет, но мир для него оставался расплывчатым. Тяжелее глаза регенерируют только зубы. Проще выдрать и отрастить новый, чем восстанавливать искрошенную кость, покрытую эмалью.

Стены и пол усыпальницы, как и каменные саркофаги, оплели лианы и корни, чтобы никто даже случайно не потревожил мага в его новой жизни некроманта. Они же укрепили рассохшуюся дверь, сквозь щели которой в склеп проникали плоские лучи осеннего солнца. После долгого пребывания под землёй даже они казались Ящеру очень яркими.

Маг сел на гроб и взглянул на выброшенный им труп. Некромантия — опасная наука, это не зёрна в горшках выращивать. Поднятый мертвец не будет чувствовать ничего, кроме голода, и это первое, о чём он подумает, увидев своего поднимателя. Это было и хорошо, и плохо, как пишут на клетках в зверинцах: «Не кормить, не заходить, не гладить!» Только вот животноводству и дрессировке учат, а учителей по некромантии извели много веков назад, сферы обнесли заборами и выставили стражу. И если какой-нибудь глупый человечишка обманет стражников и тайком переночует в сфере и даже пройдет испытание, то первый его опыт по поднятию трупов будет более чем печальным. В академии часто рассказывали о разорванных в клочья дураках, как, впрочем, и о дураках, сожранных бесами.

Яз себя к дуракам, естественно, не относил, и потому корни потянулись к трупу и, подняв его, плотно спеленали по рукам и ногам. Усопший был буквально увешан золотом. Оно сохранило свой блеск, невзирая на время, что в сравнении с серебром или бронзой еще раз доказывало, что украшения были созданы из высшей пробы без всяких примесей. А вот его одежды выцвели, потеряв былой шик. Одеревенела кожа, впали глазницы с закрытыми веками, раскрылся рот, в котором можно было увидеть потертые золотые зубы. Пальцы мертвеца с длинными ногтями также были украшены перстнями. Забавное дело, что после смерти не все процессы в организме прекращаются. Еще какое-то время растут волосы и ногти и, что более странно, на руках быстрее, чем на ногах. При жизни это можно было бы объяснить тем, что руки располагаются ближе к сердцу, но вот в послесмертии…

Ящер цыкнул языком. По его мнению, безопасность была обеспечена более чем достаточно, и он потянулся к бронзовому артефакту. В физической плоскости свистка, конечно же, не существовало, однако выпускнику академии магов не привыкать работать со всякими абстракциям, так что Яз медленно поднес артефакт к покрытым зарубцевавшейся кожей губам.

В голове на уровне ощущений и мыслей зазвучал тихий скрежещущий свист, так похожий на гонг молодого культиватора, когда он встречает своего первого соперника.

Яз ждал, когда зомби откроет глаза, настолько желая этого, что магу уже казалось, что мёртвые ткани слегка подрагивают и вот-вот всё произойдёт. Но нет, этого не случилось. Ящер дунул снова, но в этот раз похожего на гонг свиста не было.

— Я и в первый раз тебя слышал! — раздалось настолько ощутимо, что маг обернулся. В склепе было пусто, кроме него самого и мертвеца.

— Ты говоришь? — прохрипел Яз, снова обернувшись к мертвецу.

— Ясен-красен! — прозвучало в ответ. Губы усопшего оставались неподвижны, тело не подавало никаких признаков разупокоения.

— Открой глаза! — приказал маг.

— Кому? — переспросил голос.

Лишь теперь Яз понял, что весь диалог происходит в его голове.

— Себе хотя бы…

— Из нас двоих слепец, похоже, только ты, — ответствовал мертвец. — Эк тебя жизнь покорябала. Ты страшнее моей бывшей, а она была знатная уродина.

— Я вижу, что ты из знатных кровей. Но золото своё в ящик забрать так и не смог, — попытался улыбнуться Ящер. Сейчас главное было — показать, что он полностью контролирует положение и даже звучащий не по плану голос не может его смутить.

— Какой ящик, безумец? Где моя жертва? Или ты просто так меня позвал?

Маг впал в ступор и, чтобы хоть что-то понять, взглянул сквозь тени. Взгляд упал на висящий в корнях труп, но тот не имел ничего магического, разве что драгоценные камни в его перстнях слегка светились естественным для камней зарядом Ци. Яз обернулся и мысленно проклял себя за то, что не посмотрел сквозь тени раньше. На одной из оплетенных зеленью камней сидело сотканное из теней облако размером со среднюю тыкву.

— Это ты со мной говоришь? — спросил Яз.

— А ты думал, труп? — усмехнулось облако.

— Я посвящался в некросфере! Почему я тебя слышу, бес? — наконец-то сложил все кусочки мозаики маг. Явившаяся ему сущность не была похожа больше ни на что.

— Ну, извини, что некросфера располагалась выше по культурному слою, чем бесосфера. В следующий раз сверху пойдешь, а не снизу.

— Когда это «в следующий раз»? — нахмурился маг.

По краям темного пятна появились и задвигались расположенные в несколько рядов острые клыки.

— В следующей жизни! — рявкнуло облако и ринулось на мага.

Река повернула на юго-восток, и корабль культиваторов-революционеров оставил пару часов назад по левому борту брошенный и потрепанный Лозингар. Я наконец-то выспался и теперь наблюдал за берегом, где расположились деревеньки, рыбацкие посёлки и одинокие хижины со своей мирной жизнью. Там на берегу играли в догонялки дети не старше той же Филиции, дети послевоенного времени, с лёгкой руки Ящера погруженные в новую войну, дети, у которых нет и не будет детства. Мальчики пойдут на службу к очередному королю, девочки станут прислугой, а уцелевшие в суматошной жизни женщины будут работать в полях и исполнять солдатские прихоти. И особо неважно, какому войску они принадлежат — отношение всегда будет примерно одинаково.