— Хочешь пить? — спросила Филиция.

— Да, давай сначала воду, а то горло скребёт! — кивнул я, переводя взгляд на них на уже двух зомби, инженера и кузнеца.

— О, а что это у тебя? — внезапно спросил Блик, указывая на мою шею.

— Что? — переспросил я, хлопая ладонью по горлу.

Пальцы вцепились во что-то живое и твердое. Оно завертелось и начало царапаться, не в силах прокусить даже кожу на моей ладони. Наконец я оторвал его от своей шеи и поднес к глазам, успев заметить, как все смотрят на меня с каким-то удивлением.

Это был зверь сферы первой ступени и первого ранга серебряной лиги, мелкий и опасный противник для любого бронзового культиватора, но абсолютно неспособный причинить мне как дуальному носителю артефактов никакого вреда.

— Таракан? — переспросил Ларри.

— Таракан серебряной сферы, — поправила его Филиция.

— Дайте я его убью! — потянулся к нему Блик, на ладони которого уже засиял жаркий огонёк.

— Что он тебе сделал плохого? — воскликнула Филиция.

— Они нас только что чуть не похоронили! — ответил шут, разведя руками.

— Он перворанговый! Он даже кожу нам прокусить не сможет!

— Зато любого человека насквозь проест!

— Райс, — просяще посмотрела на меня Филиция, — отдай его мне! Это будет мой таракан!

— Тоже мне хозяйка! Он от тебя убежит! — недовольно отвернулся Блик.

— Я его выдрессирую! А если и убежит, то это мой таракан! Он делает то, что хочет!

— Он пока еще не твой… Ларри, дай мне уже протез, — попросил я, протягивая девочке существо. — Вот, теперь уже твой. И это не таракан, а жужелица.

— Что? Откуда ты знаешь? — удивился Ларри, подавая мне протез, собранный на скорую руку из двух железных гнутых пластин и кожаных ремней.

— В детстве Лара таскала их домой. Жужелицы — хищники, немного ядовиты. Я к тому, что это не таракан, а свободолюбивый жук, так что будь там повежливей с ним.

— Настолько свободолюбивый, что пока ты погибал под камнями, он тихо грыз твою шею? — хмыкнул Блик.

— Ну, наверно, я не снял «стойкость храма», а то был бы уже мертв, как тот кузнец. Хотя теперь у нас есть некромант, который может смеяться над смертью. А может, жук — патриот Тёмного мира и ненавидит светляков, — произнёс я, натягивая на лицо улыбку.

— А может, он просто под контролем у крысиного короля, и когда мы убьем главаря сферы, станет независимой жу… — запнулась Филиция, сунув жука в к себе в рюкзак.

— Жужелицей, — помог я ей и, пристегнув протез, попытался встать.

Получилось не очень уверенно, но зато я был на ногах и даже мог ходить — правда, пока медленно, но я надеялся на действующий блокиратор боли.

Я качнулся, проверяя равновесие, сделал пару шагов, по инерции зацепился за кузнеца и наконец встал рядом со своими спутниками. Пару раз вздохнув, я раскрыл ладони, и их тут же приятно защипала Ци. Полуобрушенное помещение наполнилось светом, и в моих руках появились новенькие, будто не побывавшие под завалом щит и копье.

— Жаль, что все собрать не получилось, — цокнул Блик, намекая на кристаллы, оставшиеся во взорванном коридоре.

— Что-то мне подсказывает, что их тут еще много… — задумчиво проговорил Ларри, глядя на Филицию, которая запустила руку в рюкзак и полушепотом сюсюкалась с жужелицей.

— Ну и что там у тебя во второй части плана? — осведомился я, осматриваясь.

— Ты уверен? Мы на первой-то чуть не погибли… — покачал головой некромант.

— Ну ведь не погибли же, — задумчиво улыбнувшись, хихикнула Филиция.

«Дети всегда остаются детьми…» — подумал я.

Время тянулось долго и изматывающе. За эту неделю мы посетили девять, а то и больше, мастерских инженера, обложили бомбами тысячи шагов тоннелей. Ларри подробно зарисовывал в строительный блокнот не только схемы ходов и возвышенностей, но и тактические варианты к отступлению, чтобы не получилось как в прошлый раз.

Первые пару дней мы были очень напряжены и передвигались более чем аккуратно и всегда плотной колонной. Впереди шел мертвый кузнец со своим молотом, я замыкал шествие, повесив щит на спину, а посередине шли остальные. Мой протез цокал о пол, отдаваясь эхом при каждом шаге. И пускай он натирал бедро и колено, а место ампутации болело и очень зудело, я был уверен, что в пылу боя даже не буду этого замечать. Помогало мне и понимание того, что потеря ноги не была реальной и, выбравшись из сферы, я получу ее обратно.

На привалах я изучал художества Ларри, из которых следовало, что лабиринт имеет форму круга, единственным непрорисованным местом которого оставался центр.

Возле каждой из высоток мы шумели, пытаясь вызвать агрессию сферы, чтобы по плану Ларри заманить зверей в засаду, но всё было тщетно. Мало того, за целую неделю мы не встретили ни одного, словно сфера тоже изучала нас и не желала подкармливать кристаллами из орд перворанговых серебряных жуков подобно той жужелице, с которой Филиция сюсюкалась теперь постоянно. Я не мешал ей, как не мешал и Блику шутить по поводу и без — всё какое-никакое, но развлечение. Не хотелось ни есть, ни спать, и это ещё раз говорило о том, что в сфере время течёт иначе. Мне сразу вспомнился Эйвин, который в своем испытании на первый артефакт прослужил целых три года на пиратском корабле, уложившиеся в нашей реальности в какие-то минуты.

— Чего она ждёт? — как-то вслух спросил я сам себя. — Ну ладно, культивировать нас не хочет, но рано или поздно нам придётся столкнуться…

— Оттягивает силы в центр, готовится к финальному бою, — пожал плечами Ларри.

За время нашего блуждания по подземелью он более организованным и даже нашёл применение бесконтрольному языку инженера. Теперь зомби не только волок тележку с инструментами и раскладывал бомбы, но и тихо, почти шепотом считал пройденные шаги. Это и помогло более или менее точно построить чертёж внутренностей сферы.

И сейчас, остановившись на очередной высоте в достаточно просторном зале, откуда было два выхода, уходящий под небольшим углом вверх и также немного спускающийся вниз, мы сидели и в очередной раз изучали карту.

— Ничего не понимаю, — наконец произнес Ларри, почти ложась на нее, словно хотел разглядеть подробнее. — По всем законам форм и объёмов тут этого быть не должно…

Его зомби охраняли вход и выход из зала. Инженер соорудил и прикрепил к своей тележке множество наполненных порохом трубочек, заткнутых камнями. Стоило дёрнуть за один-единственный рычаг, как трубки должны были выстрелить подобно десятку маленьких пушек. Одноразово, но, как утверждал сам создатель, «чтоб точно накобздячило». Кузнец же, как и всегда, надеялся на свой молот и стоял, повернувшись к нам своей массивной, закованной в тяжёлую броню спиной.

Я взглянул на мага и воровку, которые игрались с жуком, снова перевёл взгляд на Ларри и негромко спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— По моим расчётам, даже с учётом того, что мы находимся на разных высотах под землёй, этой позиции тут просто не должно быть, — пояснил он, указывая острым концом карандаша на карту.

— А что, если сфера не плоскость, а словно плоское колесо типа сверла-спирали, как те, за которые инженера и кузнеца сюда низвергли? И мы медленно продвигаемся вниз, словно по серпантину, в карьер. Высоту-то ты с помощью своего инженера не считаешь? — предположил я.

— Я смотрел его память, Райс. Ничего такого тут быть не должно, если только сфера не растёт. Но для роста ей нужны культиваторы, а мы еще живы. Вряд ли в Темном мире прошло больше дня и они еще кого-то успели сюда скинуть.

— По-разному бывает. Бывает, и годы за секунды пролетают, — вздохнул, я снова вспоминая Эйвина.

— Все равно не думаю. Это сфера — хищная. Она заинтересована синхронизировать наше и её время. — Ларри принял нормальное положение сидя, словно смирившись с неточностью собственных чертежей.

— Синхро?..

— Уровнять, — объяснил Ларри новое для меня слово.