Но это все не помогает. Пальцы так и тянутся к телефону, чтобы спросить, чем занимается Анна. Не было ли снова угроз выкидыша? Занялась ли она салоном или продала его?

Спустя месяц, когда жажда достигает апогея, а гордость не позволяет набрать и спросить, мне везет, звонит Стелла.

— Привет, красавчик, совсем меня забыл.

— Дел много.

— Ну, конечно, ты же деловой человек. Слушай, я тут общалась с твоей Аней, помогала ей сделать ребрендинг салона и узнала кое-что интересное.

— Стой, стой, не гони. Ты общалась с Аней? Сделала ей ребрендинг? Как ты вообще на нее вышла?

— Она сама ко мне пришла, сказала, что вы расстались, и попросила моей помощи.

— И ты помогла? Просто так?

— Ну, конечно, не просто. Она станет частью моей франшизы, и я буду получать доход от ее салона.

— Когда это ты успела так поумнеть?

— Не говори, сама от себя в восторге. Но тут такое дело. Люди Быка с ним во главе требуют от ее сотрудницы Марии какой-то долг ее матери. Короче, они пришли, требовали денег, разберись.

— Разберусь, — стискиваю челюсти. Охуеть, просто. – Артем!

Вызываю помощника.

— Бычара совсем страх потерял, к Ане лезть?

— Технически они лезут к дочери Людмилы, которую та оставила работать. Что было довольно опрометчиво. Мария как дочь своей матери должна ему довольно крупную сумму.

— И почему Аня ее держит?

— Они, вроде как, подруги. Даже живут вместе.

— То есть Аня рискует ребенком ради этой шалавы?

— Ну, получается так.

— Свяжи меня с Быковым.

— Ну, Дав, тут такое дело, свяжешься, подтвердишь свою связь с Лисовской.

— А лучше ждать, когда она себя под пулю, или чужой член подставит. И почему ты мне не говорил о проблемах?

— Технически…

— Артем, ты заебал… Это важно, мать твою.

— Ну, сами просили не говорить о ней. К тому же, нужно еще развестись, а вы тянете. Усугубляете.

— Давай я сам буду решать. Подгони машину. Наведаюсь в салон, посмотрю, как там дела.

Приезжаю туда через час, замечаю другую вывеску и, судя по всему, сделанный ремонт.

Вхожу, слыша, как звякает над головой колокольчик. На меня тут же обращают внимания все. Посетители, сотрудницы.

— Чем могу помочь, — спрашивает дрожащим голосом администратор.

— Хозяйку позови. Кулагин.

По телу от предвкушения кровь кипит. Становится жарко. А горло пересыхает. Кажется, что сердце больше не бьется, а перед глазами, наоборот, пелена. Месяц… Чертовы тридцать дней постоянной работы и попыток забыться в других, более доступных женщинах. Но вот я здесь и хочу просто ее увидеть. Просто посмотреть.

***

Сегодня читаем со мной горячую новинку от Екатерины Царицыной Отчим. Ты будешь моей.

Передо мной стоял отчим. Мирослав Уманский, банкир и серый кардинал бандитского мира. - Что вы здесь делаете? – Голос дрожал, когда задавала вопрос. - Думаю, взять тебя прямо сейчас или подождать до дома. - Развяжите меня, - прошептала, вжимаясь в стену, - мне надо… Осеклась, вспомнив, что он только что сказал про возвращение домой. - Чтобы ты сбежала от меня? – Мирослав усмехнулся. - Я совершеннолетняя и могу делать то, что хочу. И я хочу съехать… - не понимала, что ему нужно от меня. У него есть мачеха, пусть забавляется с ней. - Тш-ш-ш, Василиса, никуда ты не съедешь. Ты станешь моей послушной куколкой. Учитывая, что твоя мачеха хотела кинуть меня на бабки и сбежать с любовником, это меньшее, что ты можешь сделать.

Она выходит, стуча каблучками. Такая яркая, красивая и такая чужая. На ней трикотажное, светлое платье, которое совершенно не скрывает наметившийся животик. От его вида в груди словно шевелится червяк, копошится в попытке отыскать вход в сердце, как в яблоко. Пауза затягивается, наконец, сознание проясняется и я понимаю, что мы просто пялимся друг на друга, оценивая внешний вид.

— Добрый день Давид Маркович. Вы по делу?

— Да, мне сообщили, что у вас проблемы.

Она открывает рот, чтобы заговорить, может быть выгнать меня, но только сейчас замечает, сколько у нас зрителей.

Тут же отворачивается, демонстрируя мне свой круглый зад, и идет вперед, виляя им, бросая на ходу.

— Иди за мной.

Я словно тот пес из мультика разве что только язык не бросил на плечо. Меня буквально тянет вперед. И повезло ей, что она беременна, потому что за такое отношение я бы просто выебал ее, прямо в ее красивом кабинете. Вот прямо в этом белом кресле, куда она так изящно садится.

— Кто сообщил?

— Даже чаю не предложишь?

— У меня много дел… Теперь же у меня нет богатого мужа.

— Точно. Ты теперь девушка самостоятельная. Сама пришла к Стелле, попросила помощи.

— Помощи? Я предложила ей идею, как можно заработать, тем самым заработаю на ее бренде сама. Знаешь, какой приток людей у нас теперь? И я становлюсь все богаче. Возможно, однажды ты попросишь у меня в долг.

Ее самоуверенность восхищает. Я запрокидываю голову, смеюсь в голос. Как мне этого не хватало. Ее иронии, поучительного тона и наглости. Личности, которую я чуть не сломал. Но это же Аня, разве можно сломать стальную Леди, которая за какой — то месяц стала настоящей бизнес-леди.

— Что смешного?

— Дай тебе мои миллионы, ты бы покорила весь мир.

— Рад, что ты это оценил, — елозит она в кресле, смотрит прямо на меня, чуть задрав свой курносый носик.

— А людей Быкова как планируешь отогнать?

Ухмылка Ани тает, а на лице появляется настоящий ужас. Ублюдки. Убью нахуй.

— Я уже поставила охрану. У них есть группа реагирования в пяти минутах.

— Мм, а охрану тоже наняла?

— Зачем?

— А ты только на работе бываешь? Уволь эту Машу. Пусть сама разбирается.

— Как это в твоем стиле, не можешь защитить, даешь отворот поворот, — фыркает она, дуя губы. Меня как на катапульте подбрасывает с кресла. Я тут же делаю шаг к этой занозе, что срослась с моей кожей и отравляет мое существование. — Эй!

— Я не могу защитить? Ты совсем страх потеряла?

— Ты пришел спросить меня, могу ли я справится с шайкой головорезов? Они угрожали твоей жене, матери твоего ребенка, а ты здесь со мной сидишь, как ни в чем не бывало. Ты клеймил меня в тот момент, когда поставил подпись на свидетельстве о браке и не говори мне, что твое блядство меня защищает. Либо защищай меня и моих близких, либо убей…

Я смотрю в глаза, полыхающие праведным гневом… И понимаю, что она чертовски права. Нам от друг друга некуда деться.

— Сегодня я приду за супружеским долгом, и попробуй только меня не впустить…

— У тебя достаточно шлюх, которые отлично выполняют долг за меня.

— Ты ставишь мне это в вину? Ты часом не охуела? Ты сама от меня ушла!

— Ты сам меня отпустил! Беременную, снял слежку, забил на мое существование.

— Слежку я не снимал, — провожу рукой по упругому бедру, за что тут же получаю пощечину.

— Не смей меня трогать, пока я не разрешила. Я больше не девочка в твоем рабстве. И не буду терпеть побои, насилие и твоих шлюх. Ты или мой, или общий…

— Я ничей, Аня. Я принадлежу только себе и делаю что хочу.

— Да? Тогда я тоже буду делать что хочу. Пойду и найду себе мужика. Мы же свободные люди.

В крови тут же гудит адреналин, отдавая болью пульсации по вискам. Я выбрасываю руку, хватая тонкую шею, вжимаюсь лбом в ее.

— Убью. Сразу же. Своими руками.

— Какая… Честь.

Она помнит. Все про меня помнит. Я тут же поглаживаю горло большим пальцем, чувствуя как сильно бьется ее сердце.

Рискую болью, но прижимаюсь к пухлым розовым губам. Пара секунд непередаваемого кайфа и новый удар по щеке.

— Еще раз?

— Оно того стоит, — хриплю, хватаю голову пальцами, углубляю поцелуй, делая его влажным, грязным, безумным. Хочется не просто целовать, хочется трахать. В рот, в пизду, в задницу. Только ее.