Абрамов уходит, а я еще долго смотрю в монитор, пытаясь собраться с мыслями и понять, как жить дальше. Единственный человек, которому я доверяла, оказался предателем. А Давид, получается чуть ли не рыцарь, только вот все мое существо против такой формулировки в его сторону. Он чудовище и другим никогда не станет.

— Ну что, — появляется Давид на пороге, а меня кроет. Я просто закрываю руками лицо и плачу

. Это чересчур. Тетя Люда убила отца из-за денег. Не таких уж больших денег по большому счету. Как она могла?

— Как она могла?!

— Ну что тут скажешь. Ты трахалась со мной, чтобы спасти брата, а она убила ради денег.

— Как ты можешь это сравнивать? Как?

— Люди порой идут на самые крайние шаги, чтобы добиться цели и порой эти шаги могут быть по головам. Хочешь, можешь просто убить свою тетю или откроем дело и посадим ее.

— А так можно?

— Можно, было бы желание. Да и в нашей стране преступление не имеет срока давности. Главное доказать ее вину.

— И как это сделать?

— Обратимся в суд, найдем приличного адвоката.

— Они наверное стоят чертову тучу денег.

-Не без этого.

— И снова сосать тебе за деньги?

— Считай это свадебным подарком. Я помогу тебе разобраться с твоей тетей.

— А в замен?

— Ничего.

— Не верю! Ты обманываешь меня.

— Ну секс с бестолковой и бездвижной куклой мне наскучил, а ничего другого ты предложить мне не можешь… Так что завтра откроем дело против твоей тети, я поеду подпишу договор с японцем и на этом все.

— Как это все? Ты отпустишь меня?

— А ты хочешь остаться?

— Нет! Просто…— он уходит из кабинета, просто идет к двери, а у меня в голове полный бардак. Я не верю, что он так просто меня отпустит, даже еще поможет вернуть свое, отомстить за смерть родителей. – Давид, ты бы отдал меня японцу?

-Он тормозит у двери, минутная заминка и короткий поворот головы в отрицании.

— Этим я бы разрушил легенду, что ты моя жена.

— Тогда зачем врал?! Давид!

Ответа нет. А вскоре я остаюсь одна. С вопросами, на которые так и не получу ответ. Возможно никогда.

***

Сегодня читаем новинку о т Кэтрин Рамс Подарок для бандита

— Ты подарок для моего друга на день рождение.

— Как это понимать?

— Эмиль, так зовут твоего клиента, он увы, но сейчас не может сам находить себе девушек.

— Почему?

Мужчина улыбается и я не могу понять, что в этой ситуации смешного.

— Он сейчас в тюрьме.

— Работает? — спрашиваю взволновано на что мужчина откровенно начинает надо мной смеяться.

— Глупышка, — произносит он, неожиданно дёргая меня за локон волос. — Сидит.

Сердце замирает.

— О, господи. За что?

— Да ничего ужасного, — жмёт он плечами. — Обычное убийство.

Ради сестры я готова пойти на все. Даже продать свою невинность. Только вот меня никто не предупреждал, что мне придется провести целую ночь в тюрьме с настоящим убийцей! И что самое ужасное, это то, что мужчина потребовал продолжения…

Я совершенно не хотела встречаться с тетей, но Давид заставил. Поэтому мне пришлось стать свидетельницей того, как ее лицо покрылось пятнами при аресте, как она сначала стала оправдываться, а потом бросаться чем ни попадя и даже пыталась сбежать. Это видели все ее сотрудники. Это видела ее дочь. Мы с Машей смотрели друг на друга очень долго, словно пытаясь укрыться от той грязи, которой раскидывалась эта женщина.

Чтобы Давид ни говорил про Машу и ее причастность, я ни на секунду не поверила, что она делала это добровольно. Хочешь обвинить Машу в том, что она подчинялась ей? Обвини меня за то, что я с тобой сплю.

После приезда из Токио Давид пришел ко мне лишь раз, как раз в ночь перед арестом. Я сначала даже не поняла, где сон, где реальность. Начала сопротивляться, но разве можно сдвинуть скалу? Он был жестким, но брал почти нежно. Словно боялся мне навредить. И это бесило. Хотелось ненавидеть его еще больше, хотелось уничтожить в себе любые к нему симпатии.

В итоге тетя Люся ударила одного из полицейских, и ее увели, а я так и стояла, не зная, что делать дальше. Именно такой взгляд у меня был, когда мы садились с Давидом в машину. Растерянный. Я словно в лабиринте застряла и не знала, куда идти. Ладно, часть денег действительно принадлежит мне, но ведь что-то получала и тетя. Значит, часть средств наследует Маша.

— Давид…

— Мм? — после ночи я словно перестала для него существовать. Меня это радовать должно, но, все равно, обидно. – Я дам контакты консультанта, который займется юридической и финансовой стороной. Ты можешь забрать все, но полагаю, ты считаешь, что на что-то имеет права Мария?

— Ну, это же правда.

— На самом деле, все, что реально было у твоей тети, она просрала. Вся в долгах. Заняла деньги не у самых адекватных людей. Так что все, на что может рассчитывать Маша, это на твою милостыню.

— А салон, он разве не приносит прибыль?

— Это тот случай, когда расходы превышают доходы. Его можно поднять, но если только ты продашь квартиру этой женщины и проведешь ребрендинг.

— Что?

— Тебе нужен специалист, который поможет. Хочешь, подгоню?

— Подгонишь? — не сразу понимаю, о чем речь, когда машина резко тормозит, и только сейчас я понимаю, что мы среди домов, где я выросла. Это мой дом! — Что мы тут делаем?

Он протягивает связку ключей.

— Сделка состоялась. Тетя твоя сядет. А бревно в постели я и без тебя могу найти.

— Ты… отпускаешь меня? Прямо вот так?

— Прямо вот так. В квартире жили квартиросъемщики, но они съехали.

Понятно, что в спешке…

— А наш брак?

— Сходишь, подашь заявление, когда тебе будет удобно. Мне этим заниматься неинтересно. Или хочешь остаться?

— Нет,— хватаю ключи, на что он только горько усмехается, следит за тем, как спешно покидаю машину. Мне кажется, словно мне дали крылья, я могу летать! Хотя, может, это шутка? — А как я могу тебе верить? Где гарантии, что завтра ты снова не начнешь меня шантажировать? Или не упечешь за решетку?

— Не попадайся мне на глаза, — говорит он вдруг, сам тянется, чтобы закрыть машину и уезжает, оставляя меня в клубах выхлопных газов. Но они рассеиваются. Они же всегда рассеиваются! И я снова дышу чистым воздухом. Я снова свободна! Так, сколько времени? Надо успеть зайти в квартиру, а потом забрать брата из школы. О, черт, это же на другом конце города! Ничего, переведу его сюда. Главное, что теперь ничего не нужно бояться. Ничего мне не грозит!

Я сжимаю связку ключей, поворачиваюсь к своему дому, смотрю на свои окна и подпрыгиваю от радости! И нет, я не буду лучше к нему относиться, что он отпустил меня, но и зла теперь держать не буду. Пусть живет дальше, пусть трахает своих шлюх, а я буду жить для себя и брата.

Спешу подняться в квартиру и осмотреться. Люди явно собирались в спешке, но тут почти ничего не изменилось, просто, нужно кое-что подлатать.

Квартира у нас двухкомнатная. Это, конечно, не хоромы Кулагина, но там было пусто, грустно, уныло, а тут целая история. Это моя спальня. Большая двуспальная кровать. А тут была кроватка Данилы.

Вот тут кухня, где мы всегда завтракали семьей и делились планами. Вот тут гостиная, по совместительству спальня родителей. До сих пор шкаф — кровать работает, как надо. Я обязательно сделаю ремонт, но сначала хочу пожить так, вспомнить самые счастливые моменты детства. Вспомнить, что пара ужасных людей и собственное унижение не делают меня плохой, не делают жизнь плохой. Я еще обязательно стану счастливой. Заведу семью. Детей. И все у меня будет хорошо. Слышишь, Кулагин? Будет все у меня хорошо!

Моя карточка, выданная Давидом еще действует, так что я покупаю немного бытовой химии и продуктов, чтобы прибраться и приготовить что-то на ужин. За час до окончания тренировки Данилы, которая проходит в его школе, я выхожу из дома. Пока еду на автобусе, мысли то и дело крутятся вокруг Давида и его слов. Он просто отпустил меня. Японец в его руках, и я больше не нужна. Использованный материал. Это, конечно, хорошо, даже прекрасно, но неужели этот человек вообще не способен к кому-то привязываться?