Я ждал вопросов, но и их не последовало ни тогда, когда обозники подошли к месту, ни когда начали быстро и сноровисто раскладывать костры и ставить треноги с казанами.
– А после подходит полк, а тут уже всё готово? – спрашивал или же, скорее, констатировал факт, Юрий Фёдорович Ромодановский.
Он‑то о такой системе, взятой мной из суворовских учений, но с учетом возможностей и собственного понимания, уже знал, мог оценить происходящее.
– Зело справная работа. И так можно идти по дружественным землям, сноровисто и быстро, али по тем местам, где ворог не обнаружен, – Юрий Фёдорович решил стать моим адвокатом.
Впрочем, в каком‑то роде эта демонстрация возможностей полевых переходов касается и его. Всё‑таки Юрий Фёдорович Ромодановский поставлен надо мной и должен следить за всем, что здесь происходит.
Тем временем минут через сорок, когда подошёл якобы полк, на самом деле только лишь батальон, еда была уже готова, сооружены несколько длинных навесов на случай дождя.
– Стойки для этих навесов сильно много места не занимают, как и ткани. Нынче солдаты вместо того, чтобы искать дрова, готовить себе кашу, сразу могут поесть; остаётся больше времени для отдыха, – разъяснил уже я.
Объяснять, что две телеги обоза, с водружёнными на них бочками с водой, не пришлось: бояре сами об этом догадались. Тот же Григорий Ромодановский был во время чигиринских походов и явно понимал, что поиск водоёмов для питья – весьма затратное дело и по времени, и по человеческим ресурсам.
А тут обозники делают это. Причем с пониманием, научным обоснованием. Нет, если стояние долгое, то и колодцы учимся копать временные. За полторы суток такой уже будет на полк готов. И работать по сменам, и ночью тоже. Уж один день можно без воды продержаться, если что.
– Таких бочек на полк хватит, может, только дней на пять, если коней мало, – поглаживая место, где ещё недавно была борода, сказал Матвеев.
– Для крымского похода бочек должно быть больше, – сказал я. – То я показываю, как может быть.
– С крымчаками уже воевать собрался? – до того молчавший спросил меня Языков.
– Как ни крути, а воевать с ними придётся, – ответил за меня Юрий Фёдорович Ромодановский. – Не нынче, так опосля.
Да, такой способ перемещения требует, по сути, большого количества телег и лошадей. Однако, если учитывать опыт из иной реальности, когда русские походы в Крым закончились полной катастрофой, прежде всего, из‑за недостатка воды и антисанитарии, то эти траты более, чем оправданы.
Да и навесы, что сейчас сооружались обозниками, также важная вещь. Плотная ткань может создавать хоть какую‑то тень, чтобы можно было укрыться в жаркой степи от знойного солнца.
– Осмыслить сие надо. А ещё сколь много переучивать полки придётся на такой лад, – задумчиво говорил нынешний главнокомандующий русскими войсками Григорий Григорьевич Ромодановский.
– Не сочтите за труд, не пройдёте ли со мной, не посмотрите ли, что ещё сделано на походной стоянке? – обращался я к боярам.
Но не идти пешком я предлагал. Это же не дай Бог! Полверсты да на своих ногах. Так что были поданы открытые кареты, сразу две. Вот на них и отправились ближе, чтобы посмотреть, а кто и пощупать.
Тем временем, как только были натянуты навесы, люди, которые этим занимались, тут же стали копать нужники, выставлять небольшие бочонки с кранами для питья. Только кипячёная вода и, по возможности, чтобы она была набрана из менее сомнительных источников.
Ну а что касается нужников, то нечего грязь разводить даже на временной стоянке. Если солдаты будут приучены к тому, что на каждой остановке будет место для исправления естественных человеческих нужд, то они будут это делать где надо, а не где припрет.
Вот кареты подъехали, высокая комиссия стала все щупать, да на прочность проверять. Матвеев потрусил жердь, что держала тканевый навес. Он выдержал.
– Сие мудрёно, – несколько недоверчиво говорил Григорий Григорьевич Ромодановский.
Это они не знают, а я ещё и не воплотил в жизнь проект походной кухни. Сейчас думаю над тем, как её можно облегчить, сделав некоторые части деревянными, но так, чтобы без особой опасности сжечь конструкцию.
Вот только уже сейчас понятно, что такая кухня будет стоить очень дорого. Армия точно не потянет траты, чтобы снабдить хотя бы треть всего войска такими важными и удобными приспособлениями.
Вот только я решил, что гвардейские части, да и потешные полки, будут такие кухни обязательно иметь.
И не только это. Не знаю когда, так как тут нужно бы серьезное производство наладить, но печки, которые в мою молодую бытность называли «буржуйками», тоже выпускать буду. Палатки согревать должна хорошо. Даже, если уж придется, и шалаши.
А после мы показывали основы рукопашного боя. Не были это показные выступления, которые можно будет увидеть в будущем в исполнении любого отряда специального назначения. Но, тем не менее…
– А ты, Артамон Сергеевич, театру думал ставить в угоду царевне Наталье. Чем не спектакль? – усмехнулся Григорий Ромодановский.
– Это да. Дрыгают ногами, да руками, как скоморохи, – сказал Матвеев.
Так и распирало ему сказать, что может выйти хоть с кем на кулаках, посмотреть, как это дрыгают руками, да прочувствовать на себе. Но лишь заметил:
– Эти воины на Москве в кулачном подлом бое первыми уже стали. Лишь меж собой и равные, – сказал я, несколько слукавил.
Еще не стали, но в будущем, обязательно всех москвичей боевитых поколотят.
А вот конусную пулю с расширяющейся юбкой я не показывал даже им. Хотя понимал, что производство с помощью денег бояр может быть куда как быстрее наладиться.
Однако понимал и другое. Насколько это возможно, нужно такое оружие держать в секрете. Может быть, массово использовать только при двух условиях: во‑первых, когда у нас уже налажено производство и имеется перспективный план его расширения; во‑вторых, первое использование таких пуль должно быть в таком сражении, от которого зависит, если не исход какой‑либо войны, то очень важная стратегическая задача.
Новинкой можно ошеломить противника один раз, быть может, два раза. Если враг окажется нерасторопным, глуповатым, на что надеяться вряд ли стоит, то и в третий раз можно удивлять и побеждать. А потом – всё. И появятся такие пули у всех наших потенциальных врагов. И тут уже гонка: а кто наладит более масштабное производство.
– Князь Григорий Григорьевич, без твоего участия подготовить поход в Крым не выйдет. Тут и деньги нужны, и слово твоё, которого послушаются. Так и всё это начинать нужно уже нынче же, – говорил я после показательных выступлений Ромодановскому.
Григорий Григорьевич посмотрел в сторону своего родственника Юрия Фёдоровича. Я так понимаю, что между ними постоянно идёт общение. Один Ромодановский передаёт другому, что и как происходит в Преображенском. Да я и не против.
– Не ведаю я. Сие все справно, токмо и латиняне так не воюют, ни турки, – выразил сомнение Григорий Григорьевич.
Я скромно возразил, чтобы не нагнетать. В итоге мне так и не ответили положительно. Мол, жди – ответ будет. Как известно, в России можно три года ждать обещанного. Ждать и не дождаться.
Но я решил, что и повозки с бочками с водой продолжим делать, и солдат правильно обучать. А те учения, которые должны состояться с представителями других стрелецких полков и полков иноземного строя, надеюсь, покажут полковникам, что можно улучшить и скорость передвижения, и быт, и готовность в любой момент вступить в бой.
– Егор Иванович… Ждут тебя, – поспешал меня Прохор, как только я провел гостей.
Я уже знал, кто именно меня ждёт. И очень плохо, что Матвеев и остальные бояре уехали. Ведь тот вопрос, который я хотел бы обсудить с посланником моего тестя, требовал высокого участия.
Есть у нас что‑то, что мы могли бы предложить некоторым ногайским родам? Наверное, есть. Вот только хватит ли у нас сил на то, чтобы эти обещания воплотить в жизнь.
