Я щелкнул пальцами — и с удивлением понял, что у меня не хватает запаса маны для высокоэнергетического «светлячка», который пытался кинуть. Чисто на эйфории пытался, так-то тварюшка такого мощного заклятья не требовала. М-да, надо же. Похоже, одаренность-то у Лиса была — сама по себе или благодаря объединению с моим прежним телом — однако резерв придется нарабатывать заново. Сейчас он у меня немногим больше, чем у только что инициированного ребенка моего здешнего возраста. Ну ладно, а если так?

Вытянув вперед руку, я выпустил струю пламени, обвитую режущей воздушной кромкой. Слизень послушно вспыхнул: ну да, красавчик, ты же биологическая ткань, а не минерал, этой температуры тебе хватит.

Тут же я ощутил, как потраченный резерв восполняется: магия все еще хлестала из прорыва… к сожалению, вместе с новыми слизнями, которые падали вокруг — кто в каньон, кто на лес — и тут же принимались уничтожать органику, включая травку-муравку. Ладненько, займемся нудной уборкой. Рано или поздно прорыв закроется.

Создав воздушные крылья, я убрал большую часть своего веса техникой телекинеза и взлетел. Это проще и менее энергозатратно, чем чисто телекинезить. Хотя без постоянной подпитки я и таким манером много не налетаю. Так, ну что, вам только чистка огнем, или работу пылесосом тоже придется включить в услуги клининга?

Предо мною предстала апокалиптичная картина безнадежного боя: пара десятков человек на краю обрыва пытались то ли перебить стремительно ползающих — и иногда взлетающих — слизней, то ли сбежать от них. Без особого успеха: удары кулаками продавливали плоть слизней, но они это едва замечали; попытки разрезать тварь пополам приводили только к тому, что получались целых две твари.

Зато против моего огня метакосмические моллюски оказались беззащитны.

Я начал с точечных ударов, методично выбивая тех слизняков, что слишком приблизились к моим людям — к счастью, их оказалось всего штук пять. Потом прошелся еще сверху струей огня. Поскольку мне не хотелось устраивать мощный пожар, огонь нужно было подпускать очень осторожно, ограничивая его распространение магией воздуха. В принципе, если что, можно было бы и воду из речки поднять магией воды — но энергозатраты не в пример больше, а мне приходилось экономить одновременный расход энергии. Маленькая пропускная способность!

Ладно, если что, я двенадцать лет прожил с таким крохотным резервом, что еле стакан воды мог поднять телекинезом — и то умудрялся колдовать. Сейчас — вообще плевое дело.

Самое сложное оказалось — не попасть ни по кому из моих людей. Боевиков цензора я задеть не возражал — но, стоило мне показаться над кромкой обрыва на своих крыльях и начать кидаться сгустками огня в их сторону (на самом деле в слизней, но поди разберись снизу!), они почему-то тут же побросали оружие и попадали на колени. Ну или побежали прочь, сломя голову.

Почему бы это? Загадочная загадка, не имею ни малейшего понятия.

И это при том, что воздушные крылья у меня выглядят не особо представительно — словно крылья ската, созданные из плотных потоков турбулентного белого воздуха. У моего хорошего друга — классические, из белых перьев, так его пару раз особо впечатлительные люди как раз ангелом-то и объявляли (не факт, что совершенно незаслуженно, мы по этому поводу до сих пор ведем теологические споры). На мое счастье, здесь легенд об ангелах нет. Только о демонах.

Еще мне откровенно повезло, что эти слизни оказались неопасными противниками. Кислотой они не плевались, и, хоть умели летать, но при этом делали это довольно неуклюже, без намека на авиационную акробатику. Да и умом не отличались. Некоторые попытались взлететь и смыться от меня по воздуху, но я это живо пресек.

Если бы из прорыва выскочил кто-то типа Черноцвета или хотя бы стадо Светорогов (довольно частые хищники в наших краях), я мог бы и не отмахаться так легко. Но — кроме слизней никто не торопился на огонек, да и этот поток уже иссякал.

Я осторожно приземлился на край обрыва, убирая крылья.

— Народ! — крикнул я. — Школа Дуба! Все сюда! Быстрее, быстрее, ко мне! Кто ранен — всех могу вылечить! Если кто-то упал, тащите!

Думал я в первую очередь про Диллу: мне показалось, девочке было реально плохо, запросто это могло быть что-то серьезное…

К счастью, она уже шла ко мне — на своих ногах, хоть и поддерживаемая Фирсом, еще одним моим «гвардейцем». Следом спешил мастер Он, бледный и перепуганный, с вытаращенными глазами — но при этом он шагал ко мне, а не от меня, что уже говорило в его пользу.

— Дилла! — я схватил девчонку за плечи, быстро провел рукой вдоль ее торса. Так, действительно, неприятно: отбитая селезенка, могло кончиться плохо. К счастью, много энергии это не требовало. — Все, здорова, молодец. Фирс? У тебя что? Мастер Он? Вас тоже подлатать?

— Лис, что тут происходит… в смысле, глава Коннах…

Не слушая мастера Она, я быстро коснулся рукой его головы — что-то мне зрачки его не нравились. О, точно, легкая контузия. Ну, это мы тоже быстренько снимем.

— Так лучше? — участливо спросил я.

— Д-да… — пробормотал Эймин Он, глядя на меня очень странным взглядом.

— Тогда одну минутку, закончу чистку.

С этими словами я взлетел, чтобы заняться теми слизнями, что упали на овраг и дальше на лес. Не то чтобы они так уж нуждались в моем внимании — я был почти уверен, что скоро и сами подохнут — но мало ли.

Этих слизняков пришлось еще доставать воздушным пылесосом и вытаскивать на открытую местность. Не хотелось устраивать лесоповал и пожар.

Между делом я сообразил еще подлатать самого себя: синяк на боку, усталость после бессонной ночи, еще всякие мелочи… о, у меня, оказывается, щитовидка пошаливала (подростковое, наверное), а я и не заметил! И дырку в одном из верхних зубов пропустил: болеть еще не начала.

К счастью, все навыки остались при мне: в теле Лиса не пришлось ничего разучивать заново. Так что такие мелочи, как самодиагностика и самоисцеление от мелких болячек, я запросто мог делать даже в фоновом режиме. Это у меня уже привычка: в прошлом теле последние лет тридцать приходилось каждый день точечно давить иммунный ответ, чтобы не было отторжения донорского органа. Ну и соответственно в ручном режиме исцелять любые мелкие хвори. К счастью, сил на самолечение тратится меньше. Точнее, сил тратится столько же, но часть сразу возвращается в организм — та же история, как с кастованием телекинеза на самого себя. Не то магические полеты на планетах вообще были бы невозможны, слишком много энергии уходило бы на преодоление гравитации.

Так, ну что, все? Еще раз проверим, что там творится на краю оврага — ага, все люди цензора под охраной, все наши на ногах, новых слизней нет. Отлично! Можно приземляться.

— Оно затягивается! — закричал кто-то. — Черное солнце затягивается!

Я развернулся к черному прорыву — ну что, не протиснется ли еще какой-нибудь запоздалый слизень? Так-то логично, что они иссякли, наверняка сбежались с ближайшего ареала… Но, может быть, успеет еще кто-то быстрый почуять и долететь. У тех тварей, что пасутся вблизи планет, обостренное чутье на прорывы в Кромках.

И точно.

В стремительно затягивающуюся черную щель просунулась багровая с оранжевыми разводами морда, за нею — ярко-оранжевое тело с багровыми полосами. Мощные когтистые лапы, огромные крылья… Здоровенная образина, не меньше двадцати или тридцати метров в длину, буквально протиснулась в черный провал — который тут же исчез за кончиком хвоста огромного бронированного ящера.

Дракон!

— Демон! — охнул кто-то.

— Ну все, конец, — спокойным тоном произнес рядом Он. — Против такого даже ты, Лис…

— Это что за упаднические настроения? — весело сказал я. — Отставить! Теперь все точно будет хорошо!

С этими словами я рысью кинулся к обрыву, широко раскинув руки.

— Морковка!

Дракон взревел и понесся ко мне… чтобы зависнуть в воздухе напротив, ткнуться огромной багрово-оранжевой мордой мне в плечо и довольно заурчать. Я обхватил его обеими руками за выступы на лбу, буквально повисая на гигантской морде.